Второй призрак — окровавленный младенец, который говорит:

Метафора «никто из всех, кто женщиной рожден» обычно означает «никто»; разве на свете есть человек, у которого не было матери? Видимо, Макбет так и понимает эту двусмысленную фразу, потому что тут же с ликованием восклицает:

Однако Макбету велено проливать кровь, поэтому он быстро передумывает и решает убить Макдуфа просто на всякий случай.

Но фраза «никто из всех, кто женщиной рожден» может означать «никто из всех, кого женщина родила обычным путем», то есть через вагинальный канал. В этом случае женщина рожает ребенка активно. Если же ребенок был извлечен из материнского чрева другим способом — например, с применением того, что теперь называют кесаревым сечением, — у него есть мать, но он ею не рожден.

Кесарево сечение отнюдь не является достижением современной хирургии и антисептики; эта операция была известна еще в древние времена. Считается, что именно так родился Юлий Цезарь; во всяком случае, операция названа в его честь.

Макбет, испытавший облегчение при словах второго призрака, не обращает внимания на сопутствующие обстоятельства. Роковые сестры не могут делать фальшивые пророчества, но могут обманывать. То, что предсказание о «не рожденном женщиной» исходит из уст окровавленного ребенка, должно было насторожить Макбета; кровь говорит о том, что младенца вырезали из материнской утробы.

Макбет не обращает внимания и на то, что первое предсказание противоречит второму. Если никто не может причинить ему вреда, то зачем остерегаться Макдуфа?

И тут мы понимаем подлинное значение фразы, произнесенной Банко вскоре после первой встречи Макбета с роковыми сестрами. Когда роковые сестры приветствовали Макбета как кавдорского тана, казалось, что по крайней мере часть сказанного ими является правдой. Однако подозрительный Банко предупредил Макбета:

Именно это и происходит в данный момент.

Третий призрак — дитя в короне, с ветвью в руке. Он говорит:

Дунсинанский холм — утес в 1000 футов (300 м) высотой, часть цепи холмов Сидлоу, которая тянется между Пертом и Данди на востоке центральной Шотландии. Бирнам — город примерно в 12 милях (20 км) к северу от Перта, а Бирнамский лес раскинулся между двумя этими городами.

Довольный Макбет снова понимает это заявление буквально и говорит:

При этом он опять не обращает внимания на сам призрак. Ясно, что дитя в короне представляет Малькольма, а ветвь в его руке демонстрирует, каким образом будет создана видимость того, что лес пошел на Дунсинан.

Макбет уже получил все, чего хотел, и по внутренней логике пьесы должен уйти. Но Шекспир ни на минуту не забывает о своей августейшей публике и стремится доставить удовольствие Якову I. Поэтому он заставляет Макбета задать вопрос о том, будут ли когда-нибудь править потомки Банко.

Роковые сестры с радостью отвечают на этот вопрос чередой призраков, состоящей из восьми королей. За ними следует окровавленный дух Банко.

При этом невыносимом зрелище Макбет испытывает адские муки. Он восклицает:

Перед нами череда шотландских королей, считающих себя потомками Банко. Это:

1. Роберт II (1371–1390).

2. Роберт III (1390–1406).

3. Яков I (1406–1437).

4. Яков II (1437–1460).

5. Яков III (1460–1488).

6. Яков IV (1488–1513).

7. Яков V (1513–1542).

8. Яков VI (1567–1625).

Можно убедиться, что их действительно восемь, но между двумя последними есть пробел в двадцать пять лет. В это время правила королева Мария, дочь Якова V и мать Якова VI (Якова I, короля Великобритании). Однако после долгого тюремного заключения в Англии ее казнили по приказу королевы Елизаветы I. Сын Марии Яков VI не сделал ни малейшей попытки, чтобы освободить мать; более того, он не протестовал против ее казни, предпочитая вести себя тихо и мирно в надежде унаследовать английский престол на правах ближайшего родственника Елизаветы.

После смерти Елизаветы в 1603 г. Яков действительно унаследовал трон, получив его от убийцы своей матери. Вряд ли это случилось бы, если бы он протестовал. Можно сомневаться в том, что трусливое поведение Якова VI пошло Англии на пользу. Однако Шекспир, которого нарушение порядка престолонаследия приводило в ужас (о чем говорит количество пьес, посвященных этой теме, и то, как он описывает эти события), наверняка считал, что для страны воцарение Якова было благом. Раз так, зачем искать неприятностей и раздражать Якова VI (ныне Якова I Британского)? Лучше не упоминать Марию вообще. Сказано — сделано.

«Восьмым королем», который шествует в череде призраков с зеркалом в руке, является сам Яков. В зеркале, к неудовольствию Макбета, видна «сплошная вереница королей».

Во время написания пьесы Шекспир понятия не имел, оправдается ли это пророчество, так что с его стороны это была обычная лесть перед царствующим монархом. И действительно, вскоре стало казаться, что его предсказание ошибочно. В 1649 г. Карл I Британский, сын и преемник Якова I, был обезглавлен собственными подданными, после чего в Великобритании несколько лет вообще не было короля.

Однако в 1660 г. Карл II, сын казненного Карла I, был восстановлен на троне, и с тех пор династия не прерывалась. После Якова I Британией правили семнадцать монархов (в том числе тринадцать королей и четыре королевы), и каждый из них был потомком Якова I. Нынешняя королева Великобритании Елизавета II является его потомком в двенадцатом колене.

«Тройные скипетры», которые несут некоторые будущие монархи, отраженные в зеркале восьмого короля, указывают на то, что эти короли будут править не только Шотландией, но также Англией и Ирландией (иными словами, станут королями Великобритании). И это предсказание тоже сбылось. Яков I был первым королем Объединенного королевства, но все его потомки и по сей день являются законными правителями Англии и Ирландии (во всяком случае, ее части).

Наконец Макбет узнает, что Макдуф бежал в Англию. Причины бегства предельно ясны, но Макдуф проявил беспечность и не взял с собой семью. Макбет приказывает истребить всех, и приказ выполняется.

Однако Макдуф, встретившийся с Малькольмом у дворца английского короля, об этом еще не знает.

Малькольм разговаривает с Макдуфом сухо и подозрительно. А вдруг Макдуф хочет заманить его в Шотландию и отдать в руки Макбета? Если вспомнить историю, то это отнюдь не покажется бессмыслицей. Лет двадцать назад произошло нечто подобное, поэтому мы не можем осуждать Малькольма, который говорит: