В 1387 г. Сигизмунд стал королем Венгрии, но в то время венгерский трон был далеко не ложем из лепестков роз. На Юго-Восточную Европу надвигались турки, одерживавшие куда более громкие победы, чем победа при Азенкуре, захватывавшие огромные территории и удерживавшие их так долго, что Генриху приходилось об этом только мечтать. Когда Сигизмунд, собрав объединенное христианское войско, сразился с турками у Никополя на нижнем Дунае (территория современной Болгарии), он был разбит наголову.

В 1411 г., за четыре года до Азенкура, Сигизмунд добился, что маркграфы избрали его императором Священной Римской империи, но на положении Венгрии это не сказалось. Реальной власти у императора практически не было; он находился в постоянной зависимости от всесильных князей раздробленной Германии (которая объединилась только в середине XIX в.).

Самым важным событием правления Сигизмунда был суд над чешским (точнее, богемским) религиозным реформатором Яном Гусом. Гус согласился прибыть во вражеский стан, чтобы защищать свои взгляды, так как Сигизмунд гарантировал ему личную безопасность. Однако это обещание ничего не стоило. В 1414 г., за год до битвы при Азенкуре, Гуса судили, обвинили в ереси и сожгли на костре. Эта казнь стала поводом для многолетней гражданской войны.

В принципе Сигизмунд был способным человеком, но правил в очень трудное время. Он потерпел поражение на поле боя, после чего имперские князья и венгерские магнаты потеряли к нему всякое уважение. Тем не менее он носил громкий титул императора, впервые учрежденный Октавием Цезарем, и ничто не могло помешать этому. В 1416 г. маленькая Англия с удивлением убедилась, что император — человек не гордый: он приплыл, встретился с Генрихом в Кентербери и даже подписал с ним договор. Для короля и страны это была большая честь.

23 июля 1417 г. началось второе вторжение Генриха во Францию. На этот раз условия складывались для него намного благоприятнее. Жан Бесстрашный пытался взять Париж штурмом, и Генрих мог рассчитывать на то, что арманьяки будут деморализованы и охвачены страхом, когда увидят, что им в глотку вот-вот вцепятся страшные английские чудовища, а в бок — разъяренные бургиньоны.

Пятый акт опять начинается во Франции. С битвы при Азенкуре прошло три с половиной года, но Флюэллен все еще хочет отомстить Пистолю за его оскорбительную фразу насчет порея. (Вскоре выясняется, что Пистоль повторил оскорбление.)

Миновал Давидов день, — следовательно, сегодня 2 марта 1418 г. За семь месяцев, которые Генрих провел во Франции, он завоевал значительную часть Нормандии, захватывая город за городом. Никто не смел долго сопротивляться герою Азенкура, тем более что Генрих действительно оказался прекрасным полководцем. Этой кампанией следует восхищаться больше, чем скоропалительной битвой при Азенкуре, какой бы блестящей победой та ни закончилась.

Разгневанный Флюэллен жалуется Гауэру, что накануне Пистоль подошел к нему с хлебом и солью и предложил Флюэллену съесть порей, который тот прикрепил к шапке. Флюэллен в тот момент не смог ответить ему должным образом, но сегодня снова прицепил веточку порея и теперь ждет Пистоля. Когда тот появляется, Флюэллен с насмешливой учтивостью называет его подлым мошенником и негодяем.

Пистоль отвечает ему с обычным красноречием:

Парками римляне называли богинь Судьбы. Пистоль грозит заставить богинь прервать нить жизни, которую они прядут. Иными словами, он угрожает убить Флюэллена.

Но Флюэллен на угрозу не реагирует. Холодно, с закипающим гневом он предлагает Пистолю съесть порей. Пистоль отвечает:

Кадуаладер (или Кадвалладер) — легендарный король кельтских бриттов, правивший в IV в. н. э. Он возглавил экспедицию на северозападный полуостров Галлии, который тогда именовался Арморикой, а после этого похода получил название Бретань. «Его козы» — уничижительный намек на валлийцев, якобы питающихся травой (в том числе пореем).

Терпение Флюэллена истощается. Он колотит Пистоля и заставляет его съесть порей.

Бедный Пистоль уходит со сцены. Больше мы его не увидим. Напоследок он наносит нам еще один удар. Пистоль говорит:

На первый взгляд кажется, что речь идет о Доль Тершит, проститутке из второй части «Генриха IV» (см. в гл. 8: «Мистрис Тершит…»). Действительно, когда в начале «Генриха V» Пистоль и Ним ссорятся из-за того, что пистоль женился на миссис Куикли, Пистоль советует Ниму жениться на Доль Тершит, но уже тогда становится известно, что Доль больна сифилисом и лежит в больнице.

Но женился-то Пистоль именно на Нелл Куикли, так что очень похоже, что «Долл» — это просто опечатка; следует читать «Нелл».

Пистолю предстоит вернуться в Англию, где он будет добывать себе пропитание воровством и сводничеством, притворяясь израненным ветераном французской войны. (Впрочем, в те дни старому солдату ни на что другое рассчитывать не приходилось.)

Пистоль — последний осколок компании Фальстафа.

Между первой и второй сценами пятого акта проходит еще два года, но в пьесе об этом не говорится.

1418 год оказался для Франции ужасным. В мае и июне парижане восстали против арманьяков и перебили многих из них, включая самого Бернара д'Арманьяка. Поэтому герцогу Бургундского не составило никакого труда 14 июля (поразительное совпадение!) войти в Париж и захватить как столицу, так и безумного короля.

А королева находилась у него уже давно. Если бы Жан Бесстрашный сумел добраться и до дофина, то в его руках оказалась бы вся Франция (за исключением Нормандии, которую надежно удерживал Генрих).

Однако дофин попал в плен к тем арманьякам, которым удалось покинуть Париж в разгар восстания и перебраться в Бурж, находящийся в 120 милях (290 км) к югу от столицы. Все последующие годы дофин, совершенно никчемная личность, оставался символом национального сопротивления английским захватчикам.

Тем временем Генрих завершал завоевание Нормандии. Он осадил крупнейший нормандский город Руан, древнюю столицу Вильгельма Завоевателя (приходившегося Генриху прапрапрапрапрапрапрапрапрадедом). Руан держался семь месяцев, терпя лишения и голод. Жан Бесстрашный находился всего в 75 милях (120 км) выше по течению реки, но даже не попытался прийти на помощь городу. В январе 1419 г. уцелевшие жители Руана, напоминавшие живые скелеты, были вынуждены сдаться.

В таких условиях, когда Франции грозила смертельная опасность, продолжение гражданской войны было непозволительной роскошью. Жан Бесстрашный и дофин были просто обязаны достичь взаимопонимания и объединить силы против англичан. 11 июля 1419 г. они неохотно подписали мир.

Однако к тому времени англичане уже подходили к столице. Они взяли Понтуаз, находящийся всего в 20 милях (32 км) к северо-западу от Парижа, и Жан Бесстрашный (кто и за что его так прозвал, неизвестно) решил сдать столицу без боя. Забрав несчастного безумного короля, он перебрался в город Труа, расположенный примерно в 80 милях (130 км) к юго-востоку от Парижа.

Арманьяки считали, что со стороны бургиньонов это было предательством; мол, Жан Бесстрашный, усыпав бдительность арманьяков с помощью фальшивого мира, покинул Париж по предварительному соглашению с англичанами.

Разъяренные арманьяки потребовали новой встречи, которая состоялась в Монтре, примерно на полпути между Парижем и Труа. Там 10 сентября 1419 г. Жак Бесстрашный был убит одним из сторонников арманьяков. С ним поступили так же, как он сам поступил с Людовиком Орлеанским двенадцать лет назад.