Капаган фактически обвинил императрицу Ухоу в узурпации престола и пообещал восстановить на троне законного наследника из династии Тан. Императрица страшно «прогневалась» и направила против тюрок огромную армию. Особым указом она пообещала дать княжеское достоинство тому, кто убьет ее заклятого врага Капагана. Однако китайские войска потерпели ряд неудач. Императрица была вынуждена вернуть из ссылки в столицу законного правителя Чжун-цзуна, которого объявила наследником престола и «верховным вождем действующих войск»{96}.
Войска кок-тюрок смогли оторваться от китайской армии и уйти в степи с большой добычей. «Мочжо, упоенный славою побед, низко думал о Срединном государстве и даже гордился пред ним. Войско его было столь же многочисленно», как и во время правления Хели-кагана, «земли его содержали вдоль и поперек до 10 000 ли пространства. Все иностранные владения повиновались его повелениям».{97}
В правление Капагана могущество Второго Восточного Тюркского каганата достигло своего апогея. Кок-тюрки подчинили монголоязычных кочевников, живших на востоке Центральной Азии, киданей и татабов. Вслед за ними были покорены байырку, жившие на севере Монголии и в Забайкалье{98}. Капаган разделил войско на два крыла и центр, во главе их он поставил своего сына Бегю, брата Дусифу и племянника Могиляна.
В числе противников кок-тюрок были и племена Саяно-Алтая. В 709 г. тюрки подчинили азов и чиков, живших на территории Тувы. Вслед за этим походом Капаган вместе с Кюль-тегином и Могиляном направились против кыргызов: «С моим дядею каганом мы ходили войною… перейдя через Кегменскую [чернь], мы ходили войною вплоть до страны ки[ргизов]»{99}. Впервые тюркскому войску удалось перевалить через Саянский хребет. Однако этот первый поход, видимо, окончился для тюрок неудачей. Кыргызы не были разгромлены. Капаган был вынужден пойти на заключение мира и династийного союза, выдав замуж за кыргызского правителя Барс-бега свою племянницу, дочь Кутлуга и сестру Кюль-тегина и Могиляна. За Барс-бегом было признано право носить высший в кочевом мире титул кагана, тем самым признано его равенство с правителем кок-тюрок: «Был Барс-бег: мы в то время [при тех обстоятельствах] даровали [ему] титул кагана и дали [ему в супружество] мою младшую сестру-княжну»{100}.
Однако мирные отношения длились недолго. Опасаясь усиления восточных тюрок, китайские дипломаты способствовали объединению противников Капагана в кочевом мире в коалицию. В 707 и 709 гг. в империю Тан дважды приезжали кыргызские послы. В союз с ними вошли и тюргеши, которых правители кок-тюрок считали своими «младшими братьями». Тюрки вновь ощутили себя в кольце врагов: «Каган табгачский был нашим врагом. Каган 10 стрел [тюргешей] был нашим врагом. Но больше всего был нашим врагом кыргызский сильный каган». Они подозревали кыргызов и тюргешей в сговоре с китайцами. «Эти три кагана, рассудив, сказали: “Да пойдем мы на Алтунскую Чернь”. Так они рассудили и сказали: “Да отправимся мы в поход на восток против тюркского кагана. Если не пойдем на него, как бы то ни было, он нас победит; каган — герой, а советник его — мудрец, он, возможно, окажется нашим убийцей. Втроем мы объединимся, отправимся в поход и уничтожим его”»{101}.
Капаган и его главный советник, «мудрый Тонь-юкук», решили не ждать вражеского наступления, а сами нанести превентивный удар.
Зимой 710/11 г. войско восточных тюрок во главе с лучшими полководцами Тоньюкуком, Кюль-тегином и Могиляном совершило беспримерный по смелости и риску марш-бросок через заснеженные Саянские горы и обрушилось на не ожидавших внезапного появления врагов, кыргызов. Кыргызский правитель Барс-бег был уверен, что единственный горный проход вдоль Енисея надежно охраняет его воинов и он сможет остановить и разгромить кок-тюрок в горных саянских ущельях.
Однако Тоньюкуку удалось осуществить глубоко продуманный стратегический маневр в обход основного, хорошо известного и охраняемого пути.
«Тогда я задумал… будем воевать [против кыргызов]…, — сказал я. Когда я услышал, что дорога на Кегмен [только] одна и она завалена [снегом], я сказал: не годится, если идти этим путем… Я искал знатока той местности и нашел человека из степных азов. “Моя родная земля — Аз, ее зна[ю]… [Там] есть одна остановка, если отправиться по [реке] Аны, то до ночлега там [останется] ход одной лошади”, — сказал [он]. Я сказал: “Если ехать той дорогой, то [это] возможно”. Я задумался, и моего кагана я просил. Я приказал двинуться войску; я сказал: “Садись на коней!” Переправляясь через Ак-Тэрмель, я приказал остановиться [тыловым] лагерем. Приказав сесть на лошадей, я пробил дорогу сквозь снег, я взошел [с другими] вверх [горы], ведя лошадь на поводу, пешком, удерживаясь деревянными шестами [на лыжах?]. Передние люди протоптали [снег], и мы перевалили через вершину с растениями. С большим трудом мы спустились, и в десять ночей мы прошли до склона [горы], обойдя [горный, снежный] завал. Местный путеводитель, сбившись с пути, был заколот. Когда испытывались лишения, каган говорил: “Попытайся быстро отправиться! Да отправимся мы по реке Аны”. Мы шли вниз по течению этой реки. Чтобы пересчитывать [свое войско], мы приказали остановиться, а лошадей привязали к деревьям. И ночью и днем мы быстро скакали»{102}.
Несмотря на тщательную подготовку, переход через заснеженные горные кручи оказался очень трудным для тюркского войска. Сбился с пути проводник, его закололи озлобленные воины. В составе войска находился и каган Капаган, требовавший от Тоньюкука как можно быстрее преодолеть горные преграды. Невзирая на все трудности и лишения, кок-тюрки перевалили через Саянский хребет, вышли в верховья реки Ана и спустились по ней в долину Абакана, зайдя в тыл к кыргызам с той стороны, с которой их не ждали.
Думая, что они надежно укрыты непреодолимыми горными хребтами, кыргызские воины безмятежно спали, когда на них внезапно обрушилось тюркское войско: «На кыргызов мы напали во время [их] сна… проложили путь копьями». Стремительная атака тяжеловооруженной тюркской конницы с пиками наперевес сокрушила неготовых к бою воинов, которые в панике разбегались. С большим трудом кагану Барс-бегу удалось собрать остатки своего войска в Черни Сунга, лежащей на юге Минусинской котловины у подножья северных отрогов Саян. «Хан их и войско собрались». Решающую атаку на кыргызов возглавил полководец Кюль-тегин. «С их каганом мы сразились в Черни Сунга, Кюль-тегин сел на белого жеребца из байырку, бросился в атаку, одного мужа он поразил стрелою, двух мужей заколол [копьем], одного после другого. При этой атаке он погубил белого жеребца из байырку, сломал ему бедро. Киргизского кагана мы убили и племенной союз его взяли»{103}. Кок-тюркские воины начали атаку обстрелом противника из луков, затем атаковали копьями. Кюль-тегин смог поразить одного за другим трех воинов. Сопротивление кыргызов было сломлено. В сражении погиб кыргызский каган Барс-бег, самый грозный враг кок-тюрок на пути к подчинению всех кочевых народов.
«А народ его стал рабынями и рабами. Говоря: пусть не останется без хозяина страна Кегменская, — мы завели порядок в немногочисленном [т. е. пришедшем тогда в упадок] народе киргизов. Мы пришли, сразились и снова дали [страну в управление киргизу]. [В честь моего дяди-кагана] я поставил во главе [вереницы могильных камней] “балбалов” киргизского кагана»{104}.
