– Я собираюсь использовать свой состав, – сказала Сидни. Она сцепила руки для того, чтобы они не дрожали. – Я добавила соль в связующий раствор и в чернила. Они кажутся стабильными, и теперь задача состоит в том, чтобы сделать татуировку объекту.

– У тебя он уже есть? – Я огляделся – может, я кого-то не заметил? Но нет, нас было только трое. – Кто-нибудь из кошек? – выпалил я.

Внезапно в дверь постучали, и мгновение спустя Джеки впустила Трея Хуареса. Ничего себе, номер! Я пару раз болтал с ним. Если не считать того, что он родился в сообществе, которое пыталось убить Соню Карп, в остальном Трей был вполне приличным парнем. Сидни считала его своим другом, несмотря на прошлые перипетии, а ее мнение дорого стоило. И то, что она пригласила его сюда, о многом говорило.

– Мистер Хуарес, какая приятная неожиданность!

Ясно было, что Джеки и вправду сильно удивлена.

– Миз Т, и почему вы не пригласили меня раньше? Я первый начал у вас заниматься! А Мельбурн постоянно у вас торчит!

Он одарил Джеки улыбкой, которая вполне могла бы входить в мой репертуар и, вероятно, творила чудеса с женщинами. В отличие от Нейла, который, похоже, очаровывал женщин непроизвольно, Трей был профи. Хорошо, что он зациклился на Ангелине, а то кто его знает?.. Вдруг симпатичный спортивный смертный стал бы для моей Сидни лучшим партнером, чем нестабильный художник-вампир?

Джеки закатила глаза, показывая, что на нее подобные ухищрения не действуют.

– Увы! Полагаю, мистер Хуарес и есть твой объект?

Когда Сидни кивнула, я спросил:

– И как именно ты собираешься работать? Нанесешь новый рисунок? Или пройдешься шприцем по готовой?

Маркусу, когда «взламывал» ее татуировку, потребовался лишь шприц. Это была одна из тех полезных вещей, которые Маркус сделал, прежде чем уехать: он впрыснул в лилию-татуировку Сидни немного чернил, в состав которых входила кровь вампира. Они уничтожили воздействие татуировки, но требовалось еще запечатать золотую лилию, иначе Сидни оставалась уязвима для повторного воздействия со стороны алхимиков.

– Никакого шприца, – отчеканила Сидни. – Нам потребуется существенное количество чернил, и кроме того, надо позаботиться, чтобы они попали в дерму – в слой кожи, лежащий под поверхностным эпителием.

– Ага, – пробормотал я. Вероятно, я понял, хотя, по-моему, объяснение про дерму прозвучало специально для меня. – Тебе нужно много чернил. Каков твой план?

Очередной стук в дверь заставил нас вздрогнуть. Джеки заспешила ко входу.

– Должно быть, Малахия прибыл.

Я впал в ступор.

– В смысле?..

Договаривать не потребовалось: Джеки распахнула дверь, явив присутствующим нашего бывшего эксцентричного преподавателя самообороны во всем его великолепии, при повязке на глазу. Он ткнул пальцем себе за спину.

– Привет, мое сокровище. Татуировочная машинка у меня в автомобиле. Куда ее ставить? – Он искоса взглянул на нас. – Здорово, молодежь.

Джеки повела его в гараж, а я, не оправившись от шока, медленно повернулся к Сидни.

– Значит, он будет татуировщиком?

Сидни пожала плечами.

– Когда я сказала миз Тервиллингер, в чем заключается моя проблема, она мне посоветовала именно Вольфе. Кроме того, у него есть собственная машинка. Наверное, он самолично набивал себе татуировки.

– Я ни одной не видал.

– Думаю, они в таких местах, которые мало кто видит, – парировала Сидни.

Я скривился.

– Спасибо, ты отправила мое воображение туда, откуда оно никогда не вернется!

– Эй-эй, погодите! – Трей указал в глубь дома, где Вольфе потчевал Джеки бредовой историей о своих похождениях. – Что, этот тип собирается тыкать в меня иглой под напряжением? Он же одноглазый! Вы вообще слыхали выражение – «глубина проникновения»?

– Миз Тервиллингер полностью ручается за него, – возразила Сидни. – А поскольку чернила бесцветные, заметно ничего не будет. Если инструменты стерильны, а у него есть навык, его художественные способности не имеют значения. Нам просто нужна машинка, чтобы ввести чернила. Но если ты заинтересован… – Сидни слегка улыбнулась. – Нетрудно будет добавить какой-нибудь оттенок, специально для тебя. Готова поспорить, что Вольфе может изобразить на тебе чихуа-хуа.

Трей содрогнулся.

– Нет уж!

Сидни задумалась.

– А твоя татуировка Воина – совершенно обычная? В узор ничего не вкладывали?

– Она служит для украшения, а не для сверхспособностей.

– Чудесно, – сказала Сидни. – Вот и отличная история для Вольфе. Не волнуйся – что бы я ни говорила, с твоей нынешней тату ничего не станется.

Похоже, Трея ее слова не очень успокоили.

Я погрузился в размышления.

– А ему разве не понадобится нечто особенное? – спросил я. Уточнять при Трее я не стал, но ведь смысл эксперимента был в том, чтобы проверить, может ли изобретение Сидни лишить силы чернила алхимиков.

Сидни, уразумев мой невысказанный вопрос, кивнула.

– Но сперва нам необходимо получить образцы материалов. Тогда сделаем вторую татуировку.

У Трея отвисла челюсть, но он не успел даже взбунтоваться. Вернулись Джеки с Вольфе, и Вольфе с энтузиазмом потер руки.

– Ну-ка, что здесь за пожар? Вам двоим не терпится вытатуировать имена друг друга? Могу предложить вам премилый шрифт.

Сидни хотела ему ответить, но на миг запнулась. Вольфе не знал ничего о наших отношениях, но всегда предполагал, что они существуют, даже до того, как они на самом деле возникли. Сидни быстро взяла себя в руки и рассмеялась над его репликой, как над забавной шуткой. Трей, что вполне объяснимо, был всецело поглощен мыслью о том, что над его кожей будет колдовать одноглазый мастер. Он вообще не заметил реплику Вольфе.

– Напротив, – заявила, наконец, Сидни. – На самом деле мы хотим удалить татуировку моему приятелю. У нас имеются специальные чернила, которые со временем заставят старые обесцветиться.

– Неужто? – проворчал Вольфе. – Что за ерунда? Я думал, единственный способ свести тату – это лазер.

– Я узнала о новейшей методике, – непринужденно защебетала Сидни, кивнув Трею. – Скоро приедут его родители, и они его убьют, если увидят обзор.

Я заморгал от удивления. Сидни говорила так убедительно, что я едва не поверил в ее историю, а ведь я-то знал правду! Вольфе же определенно купился. Это было проявлением того, о чем я старался забыть: алхимики – превосходные лжецы. Если Сидни когда-нибудь захочет соврать мне, я окажусь не умнее Вольфе.

– И где она? – осведомился Вольфе.

Трей отреагировал не сразу. По-моему, он тоже почти поверил Сидни. Повернувшись к нам спиной, он стащил футболку и продемонстрировал татуировку на плече.

Вольфе наклонился, чтоб рассмотреть ее.

– Ну и что? Чего, родители часто видят тебя без футболки?

От такого изъяна в своей логике Сидни скривилась.

– Лучше будет, если к их приезду она исчезнет, сэр.

– Ага, – подтвердил Трей. – Мы иногда ездим вместе на пляж.

Я добавил ему очков за стремление подыграть нам.

Сидни объяснила Вольфе, что от него требуется только ввести чернила в существующий узор. Вольфе, похоже, был разочарован тем, что ему не представилось случая продемонстрировать свой художественный талант, но, я думаю, он был доволен поздним визитом к Джеки. Короче говоря, он не особо расстроился.

Хотя оборудование Вольфе выглядело вполне профессионально, размещение в гараже придавало этой операции сомнительный оттенок. Я плохо разбираюсь в тату, но Сидни критически оглядела все, спросила насчет стерильности и осталась довольна тем, что Вольфе использовал одноразовые инструменты. Джеки выглядела так же неприкаянно, как я себя чувствовал. Она стояла рядом со мной и Треем – у парня были абсолютно круглые глаза, а загорелая кожа побледнела в ожидании подвига. Однако даже на лице Сидни отразилась неуверенность, когда Трей лег ничком на скамью, чтобы Вольфе удобнее было подступиться к его плечу с иглой.

– Он – настоящий мастер, – произнесла Сидни. Даже не знаю, кого она старалась убедить.