Неделя канула в прошлое. Исчезли меланхолия и дурное настроение. Я вся была в предвкушении нашей скорой встречи. Кеннет должна была приехать рано утром и сразу мне позвонить, но… не позвонила. Днем я даже узнавала, прилетел ли самолет, и ничего ли не случилось с пассажирами этого рейса. В аэропорту заверили, что все в порядке. Я ждала. Ну, может, у моей возлюбленной возникли неотложные дела?
Наступил вечер, и тревога усилилась. Ничего. Телефон молчал, электронная почта не радовала письмом. Я успела позвонить секретарше Кеннет, которая сказала, что сегодняшний день у художницы был свободным. Оставила с десяток сообщений на автоответчике.
Расстроенная легла в кровать. Правда, сон летал где угодно, только не там, где я. Ларри давно уже спал. Я села у окна, смотреть на черное полотно неба. Ты помнишь, как мы любили смотреть на звезды, лежа у костра? Я рассказывала истории загадочных созвездий, но ты никогда их не слушала. Смотрела на меня, мечтая. А я ничего не понимала. Была тогда слишком юной, не могла вообразить, что желания могут исполниться. Почему ты не сказала мне?! Почему обрекала на одинокое существование, когда даже небеса благословили нас?! Ты боялась? Поверить не могу, ведь ты всегда была такой сильной и отважной…. Мы вместе преодолевали те препятствия, которые посылали судьбы. Рисковали собой. Ты защищала меня от всех напастей, но не смогла защитить от любви…. Пока смерть не разлучила нас…
-Сьюзен…. Сьюзен…
-Кеннет?..
-Сьюзен…. проснись…
Я несмело открыла глаза и вздрогнула, увидев перед собой взволнованного Ларри.
-Что случилось?
-Ты кричала.
Я посмотрела на него ничего непонимающим взглядом. Оказывается, я так и заснула, сидя у окна. И… мне снился кошмар. Ларри протянул стакан воды, я осушила его.
-Все в порядке, Ларри, - хрипло успокоила я мужа. – Просто кошмар…. Всего лишь.
-Ты чертовски меня напугала.
-Извини.
Выражение лица Ларри смягчилось и он, осторожно подняв меня, положил в кровать. Лег и прижал к себе.
-Со мной ты будешь в безопасности.
Так мы и проспали остаток ночи. Кошмар оставил отпечаток в моем сознании и кружил над головой, словно черный ворон, выжидающий добычу. Смерть и разлука. Ожидание длинною в жизнь – боль, как вознаграждение.
Она исчезла. Многочисленные звонки, сообщения на автоответчике, «терроризирование» секретарши – все было напрасно. Кеннет не отвечала.
Я села за столик в своей маленькой комнатке: слезинки скатились по щеке, упали на гладкую поверхность. Солнце клонилось к закату, играло багряными лучами. С раздражением я достала пачку сигарет и закурила. Не стоит навязывать плохие мысли – надо во всем разобраться. Понимаю, что, скорее всего, поступлю глупо и нерассудительно, но, похоже, только так узнаю правду.
Итак, на следующий день я собралась с мыслями и решила пойти прямо к Кеннет. Сегодня суббота, так что она должна быть дома. Такси подвезло прямо к дому художницы и, надев на лицо маску спокойствия, я вышла из машины. Поправила юбку, посмотрела в зеркальце. Прости, Кеннет, что врываюсь в личную жизнь, что, быть может, обвиняю без доказательств, но другого способа выйти из положения, к сожалению, найти не могу. Собрав всю волю в кулак, я постучала в дверь – ответа не последовало. Подождала, снова постучала. Спокойно, она должна быть там, ведь машина стоит под домом. Тихо. Еще несколько минут. Нет, я вздохнула и уже собралась уходить, как вдруг щелкнул замок, открылась дверь. Меня будто ударили под дых, даже вздохнуть не смогла. На пороге появилась завернутая в простыню, заспанная Кеннет, что было странно, учитывая, что сейчас было двенадцать часов дня, а художница обычно встает рано. Не скрывая своего удивления, она смотрела на меня широко раскрытыми глазами. Я застала ее врасплох? Ну надо же. Как только ко мне вернулся дар речи, я смогла произнести несколько слов, виновато улыбаясь:
-Добрый день, Кеннет. Прости, что без приглашения, но я не могла дозвониться, и.… Оставляла сообщения….
-Привет, Сьюзен, - тихо ответила Кеннет. Я думала, что сейчас она отойдет и впустит меня в дом, но художница даже не шевельнулась. Ладно, решим все на пороге, - без объяснений уходить не собираюсь.
-Еще раз прости, но я не могла оставаться в неведении. Ты обещала позвонить, как только приедешь, а уже прошла неделя. Я волновалась.
Художница просто смотрела на меня, не произнося ни слова. В глазах все еще был остаток удивления. Что это с ней? Может, я чего-то не понимаю?
-Кеннет, - уже громче начала я, - скажи что-то, – «в свое оправдание» оставила недосказанным.
Художница открыла рот, но…
-Кеннет, дорогая, кто это? – вдруг донесся из дома женский голос. Я напряглась.
На пороге появилась высокая светловолосая женщина, тоже обернутая в простыню. Она посмотрела на Доусон, затем перевела взгляд на меня и скривилась.
-Кто это? – хорошенький вопрос! Тоже могу спросить у вас.
-Это…. Кларисса, познакомься со Сьюзен, она – журналистка, - не смотря на меня, сухо произнесла Кеннет.
-Что она здесь делает? – с мерзкой улыбочкой спросила Кларисса, прожигая меня своими темно-карими глазами.
Я почувствовала, как в горле образовывается ком, а предательские слезы вот-вот хлынут из глаз. Злость вперемешку с отчаянием, казалось, сделала меня совсем мизерной в своих же глазах. Хотелось убежать отсюда как можно дальше.
-Я уже ухожу. Хотелось получить ответы на некоторые вопросы.
-Вот и хорошо, - безразлично ответила женщина. – Надеюсь, вы их получили. Кеннет, поспеши, я не люблю долго ждать, - сказав это, она еще раз одарила меня мерзкой улыбкой, и ушла. Я тоже развернулась и поспешила удалиться, но неожиданно кто-то взял меня под локоть:
-Сьюзен, подожди, – сказала Кеннет.
-Не прикасайся ко мне! – голос дрогнул. Я отдернула руку, из глаз полились слезы, в спешке вытянула салфетку и принялась их вытирать. Художница развернула меня к себе. На ее лице отразились растерянность и смятение. Я не могла смотреть в небесные глаза, красота которых теперь казалась обманчивой, но Кеннет осторожно подняла мой подбородок. И боль пронзила сердце.
-Прошу, - прошептала женщина, - прошу, пожалуйста, не плачь. – Большим пальцем она смахнула слезинки.
-Почему?..
Неожиданно моя возлюбленная изменилась в лице. Что-то эгоистичное и лицемерное появилось в нем. Кеннет выпрямилась и посмотрела на меня сверху вниз.
-Ты что не понимаешь? – бросила она так, будто бы все и так предельно ясно, но приходиться растолковывать как маленькому ребенку. - Все это, – женщина взмахнула руками, - лишь игра, спектакль, маскарад! Все не имеет значения. Жизнь – театр одного актера. Я дала тебе то, что ты хотела. И получила удовольствие. Мы оказали друг другу услугу. Все – занавес опущен, зрители разошлись. Пора идти домой. А ты думала иначе? – зло усмехнулась. - Тогда извини, милая, но нам не по пути…. Прощай, Сьюзен…
