— Риан очень советовал мне проходить пешком пять километров вдень… — В его голосе слышалась ирония. — Он и не подозревает о том, что мы проходим в среднем по пятнадцать!..
— Ты полагаешь?
— Прикинь-ка… Мы гуляем, как минимум, пять часов… Если мы и не идем спортивным шагом, то все равно одолеваем не менее трех-четырех километров в час…
— Никогда бы в это не поверила…
Стакан воды. Желтый стул и чтение только что доставленных парижских газет. Обед в столовой, где все было белого цвета, а на некоторых столах виднелись початые бутылки вина с этикетками, на которых обозначали имена пансионеров. На столе Мегрэ бутылки не было.
— Он запретил тебе вино?
— Формально — нет. Но раз уж я здесь…
Мадам Мегрэ не переставала изумляться, глядя на то, как ее муж становится сознательным курортником и сохраняет при этом хорошее настроение.
Они позволяли себе короткий послеобеденный отдых, потом возобновляли предусмотренные заведенным распорядком прогулки, на сей раз в другой части города, на улицах с магазинами, среди заполнявшей тротуары толпы, которая то и дело отделяла супругов друг от друга.
— Ты заметил, как много здесь вывесок педикюрш и врачей-ортопедов?
— Если бы все ходили столько, сколько мы!..
В этот вечер концерт проходил не в беседке, а в саду «Гран-Казино». Медным инструментам пришли на смену струнные, и музыка была более серьезной, как и лица тех, кто ее слушал.
Они не заметили дамы в лиловом. Не встретили ее также и в аллеях парка, где их пути пересеклись с парой неизбежных весельчаков. Одетые наряднее обычного, те быстро шли в сторону театра «Казино», где давали комедию.
Когда ничего не делаешь, время бежит с поразительной скоростью. Медная кровать, круассаны, кофе, кусочки сахара, завернутые в промасленную бумагу, клермон-ферранская газета.
Мегрэ в пижаме сидел в своем кресле у окна, еще держа в руках чашечку с кофе, стараясь как можно дольше растянуть процесс поглощения напитка.
Когда он вдруг громко воскликнул, мадам Мегрэ, в пеньюаре из ткани с голубыми цветами, выбежала из ванной, держа в руке зубную щетку:
— Что случилось?
— Посмотри…
На первой из посвященных Виши страниц помещалась фотография дамы в лиловом. На ней она была на несколько лет моложе и с явным усилием пыталась сложить губы в тонкую, предназначенную для фотографа, улыбку.
— Что с ней произошло?
— Она была убита…
— Этой ночью?
— Произойди убийство этой ночью, газета не смогла бы написать об этом утром… Прошлой ночью…
— Мы же видели ее у беседки.
— Да, около девяти часов… Потом она вернулась к себе, на улицу Бурбонне, что через две улицы отсюда…
Я не подозревал о том, что мы были почти соседями…
Она успела только снять шаль, шляпу и войти в гостиную, расположенную слева от коридора…
— Как же ее убили?
— Она была задушена… Вчера утром жильцы удивились тому, что не слышат никакого шума с первого этажа…
— Так она не была курортницей?
— Она жила в Виши круглый год… Владела домом и сдавала внаем меблированные комнаты на втором этаже…
Мегрэ остался сидеть на месте, но жена знала, каких это ему стоило усилий.
— Ты думаешь, преступление было совершено с целью ограбления?
— Убийца все обшарил, но, кажется, ничего не взял…
Нашли несколько драгоценностей и некоторую сумму денег в ящике стола, который тем не менее был открыт…
— А она не была…
— Изнасилована? Нет…
Какое-то время он молча смотрел в окно.
— Ты знаешь, кто ведет дело?
— Разумеется, нет.
— Лекёр, который когда-то был одним из моих инспекторов, а сейчас руководит уголовной полицией в Клермон-Ферране… Он здесь… И не подозревает о том, что я тоже здесь…
— Ты собираешься повидаться с ним?
Мегрэ ответил не сразу.
