Ей было знакомо это хмурое и в то же время задумчивое выражение его лица.
— Куда мы идем?
— Пройдемся…
Как и в другие дни. Как и та, другая супружеская пара.
Жена, должно быть, ничего не подозревала. Она гуляла с мужем и не догадывалась о том, что тот вздрагивает каждый раз, когда видит полицейского в форме.
Он убийца — и не может сбежать, не вызвав подозрений. Как и Мегрэ, он должен следовать привычному распорядку.
Остановился ли он в одном из двух или трех отелей класса люкс? Это не касалось Мегрэ, но, будь он на месте Лекёра…
— Лекёр — превосходный полицейский… — пробормотал он.
Внутренний голос подсказывал ему: «Конечно, бывший инспектор об этом подумает. Не так-то уж и много постояльцев в этих отелях, чтобы…» Но он предпочел бы сам пойти и разузнать.
— Ты не забыл о встрече с Рианом?..
— Сегодня?
— Завтра, в четыре часа…
Ему снова придется раздеваться, его станут осматривать, поставят на весы, потом он будет слушать молодого светловолосого врача, а тот с важным видом примется рассуждать о количестве воды, которое ему предстоит пить отныне.
Изменит ли он ему источник?
Мегрэ подумал о Жанвье, расположившемся в его кабинете, ибо Люка тоже находился в отпуске. Он выбрал горы, где-то около Шамоникса.
Небольшие парусники медленно, друг за другом, поднимались против ветра вверх по реке, по очереди накреняясь на один борт. Проплывали пары на водных велосипедах. Вдоль стены, ограждающей Аллье, через каждые пятьдесят метров располагались миниатюрные площадки для гольфа.
Мегрэ поймал себя на том, что оборачивается вслед каждому встреченному полному мужчине в летах.
Убийца Элен Ланж перестал быть для него существом неопределенным, расплывчатым. Он начал обретать конкретную форму, у него появились личные черты.
Он находился в городе, и его можно было встретить во время одной из этих прогулок, которые с таким упорством совершали супруги Мегрэ. Убийца поступал почти так же, как и они, он видел то же, что видели они: парусники, водные велосипеды, желтые стулья в парке и толпу людей, в монотонном ритме проходивших мимо.
Верно или нет, но Мегрэ представлял себе женщину, идущую рядом с ним, тоже довольно полной, жалующейся на то, что у нее болят ноги.
О чем они разговаривали на прогулке? О чем говорили между собой все эти пары, среди которых прохаживались супруги Мегрэ?
Он убил Элен Ланж… Его разыскивают. Одно лишнее слово, один жест, малейшая неосторожность — и он будет арестован.
Жизненный крах. Его фамилия на первых страницах газет. Его друзья потрясены, его капитал и состояние близких под угрозой. Вместо уютной квартиры — камера.
Перемена могла произойти за несколько минут, за несколько секунд. Быть может, какой-нибудь незнакомец положит ему руку на плечо, и он, повернув голову, уткнется в полицейский значок.
«Это вы господин…» Господин кто? Не важно. Изумление и возмущение его жены: «Но это же ошибка, комиссар!.. Я хорошо его знаю… Это мой муж… Все вам скажут… Защищайся же, Жан!..» Жан, или Пьер, или Гастон…
Мегрэ случалось смотреть вокруг себя как бы исподтишка.
— И все же он по-прежнему…
— Что по-прежнему?
— Желает узнать правду…
— Да о ком ты говоришь?
— Ты знаешь, о ком я говорю… Он звонил Франсине Ланж… Он хочет встретиться с ней…
— Разве он на этом не попадется?
— Предупреди она вовремя Лекёра, можно было бы организовать засаду… Это еще возможно… Он не знает ее голоса… Лекёр, конечно, подумал об этом… Достаточно поместить женщину примерно того же возраста в номер 406… И когда он позвонит…
Мегрэ остановился посреди аллеи и пробурчал, сжав кулаки, словно это приводило его в ярость:
— Да что же он ищет, если подвергает себя такому риску?
Мужской голос ответил:
— Алло!.. Кого вам нужно?
— Я хочу поговорить с мадемуазель Франсиной Ланж…
— А кто ее спрашивает?
— Дивизионный комиссар Лекёр…
— Минуточку…
Мегрэ сидел напротив, в кабинете без мебели, и держал возле уха вторую телефонную трубку.
— Алло!.. Вы не могли бы перезвонить завтра утром?..
— Нет…
— Через полчаса?..
— Через полчаса я буду уже в пути…
— Мы только что приехали… Франсина… Я хочу сказать, мадемуазель Ланж принимает ванну…
— Попросите ее выйти оттуда…
Лекёр подмигнул своему парижскому коллеге. Снова послышался голос Люсьена Романеля:
— Через минуту она подойдет к телефону… Ей нужно обсушиться…
— Мне кажется, вы не слишком быстро ехали…
— У нас случилась поломка… Мы потратили больше часа на поиски запчасти… Вот и она!..
— Алло!..
Ее голос казался более отдаленным, чем голос альфонса.
— Мадемуазель Ланж?.. Сегодня утром вы заявили мне, что останетесь еще на два или три дня в Виши…
— У меня было такое намерение… Но я переменила решение…
— Могу я вас спросить почему?
— Я могу лишь повторить, что я переменила решение.
В конце концов, это мое право, разве нет?..
— У меня тоже есть право вызвать вас повесткой и заставить говорить…
— Какая разница, нахожусь я в Виши или в Ла-Рошели?
— Для меня — очень большая… Теперь я повторяю мой вопрос: что заставило вас переменить решение?
— Я испугалась…
— Чего?
— Вы прекрасно знаете… Сегодня утром я уже боялась, но говорила себе, что он не осмелится…
— Выражайтесь, пожалуйста, яснее. Кого вы испугались?
— Человека, задушившего мою сестру… Я сказала себе: раз он расправился с ней, то он способен поступить так же и со мной…
— По какой причине?
— Не знаю…
— Вы с ним знакомы?
— Нет…
— У вас нет никаких соображений, почему это может произойти?
— Никаких…
— Тем не менее, заявив мне в полдень о том, что продлите пребывание в Виши, вы второпях покинули отель…
— Я боялась…
— Вы лжете… Точнее говоря, у вас есть особая причина для страха…
— Я все вам сказала… Он убил мою сестру… Он мог также…
— По какой причине?
— Мне она неизвестна…
— И вам также неизвестна причина, по которой убили вашу сестру?
— Если бы я знала, то я сказала бы вам…
— В таком случае, почему вы ничего не сказали мне о телефонном звонке?
