27. Я – юный пионер
Осенью, в канун праздника 7-ое ноября учеников третьих классов, в том числе и нашего 3 «Б» класса, ожидало радостное событие. Нас принимали в пионеры. Не удостоились этой чести лишь некоторые отстающие в учебе дети. Одетые в парадную форму, выстроенные длинной цепочкой в просторном коридоре школы, хором повторяли мы слова Торжественного обещания: «Я – юный пионер Советского Союза, перед лицом своих товарищей торжественно обещаю…» Красные галстуки повязали нам дети постарше. И когда школьная пионерская дружина пополнилась более чем сотней юных ленинцев, прозвучал призыв: «За дело Коммунисти-ческой партии будьте готовы! – Всегда готовы! – отвечал громкий хор детских голосов. Первый раз отдали мы салют, подняв правую руку чуть выше головы. – Дружина, равняйсь, смирно! К выносу знамени приготовиться! – раздалась команда. Держа салют, восторженно радовались мы своей причастности к такому звонкому, радостному и шумному племени – пионерии – детской организации Великого Советского Союза. Волнуясь, с легкой дрожью в ногах первый раз в новом качестве промар-шировали мы под звуки пионерского горна, под барабанную дробь.
Ощущение чистоты и святости было связано со званием «Пионер». «Пионер – всем ребятам пример!» – повторялось в детских стихах и песнях. На груди моей заалел долгожданный пионерский галстук – предмет гордости и знак отличия детей моего поколения. О том, что ты – пионер, теперь нужно было помнить всегда и везде и стараться, стараться! Хорошо учиться, помогать старшим, примерно вести себя. И я старалась.
После линейки в зрительном зале школы нам показали небольшую инсценировку по повести А. Гайдара «Тимур и его команда». Почти все роли играли дети несколько старше нас по возрасту, и только роль девочки – Жени – исполнила новая ученица нашего класса. Звали ее Леной, и была она исключительно вышколенным, продвинутым и примерным во всех отношениях ребенком. Именно эту девочку выбрали мы председателем Совета отряда, так как пользовалась она у детей авторитетом и уважением. К тому же умела организовать детей, скомандовать: «Отряд, равняйсь, смирно!» Умела четко и громко отдать рапорт председателю Совета дружины на Торжественной линейке. Жалко, что эта девочка долго не задержалась в нашем классе, вскоре уехав к месту нового назначения отца – военнослу-жащего. Сам факт появления одноклассницы на школьной сцене с таким героем, как Тимур, который, к тому же, к финалу спектакля, прощаясь, целует Женю-Лену в щечку, нас просто заинтриговал.
28. Зимние забавы
И снова пришла зима, щедро засыпая снегом новый двор, огород, новые овраги. Снежные завалы во дворе расчищал всегда папа. Рано утром в телогрейке, теплых стеганых брюках, в валенках, в шапке-ушанке первым выходил он во двор и трудился. Разгребал снег, прокладывая дорожки в нужных направлениях: к сараям, к калитке. Лишний снег сгребался к стене дома. Снежные заграждения служили дополнительной защитой от холода и ветра. А еще нужно было принести воду, дрова, уголь, чтобы у мамы, приходившей с работы раньше, все было под рукой. Уход за курами также осуществлял папа.
После работы мама обычно забирала из детского садика брата. Приводила его домой, тепло укутанного поверх шапки еще и пуховым платком, завязанным крест-накрест на спине. Маленький Вовочка по-своему радовался встрече с сестрой, которую целый день не видел: улыбался, показывал язык, что-то говорил. Я помогала ему раздеться, старалась чем-то занять. А мама принималась за дело: выгребала золу из печи, закладывала дрова, открывала печную трубу, чтобы была тяга, и поджигала топливо. Уголь засыпался несколько позднее, сверху, через круглое отверстие в чугунной плите. Мирно потрескивали в печи дрова, кухня наполнялась теплом, и можно было открыть дверь в большую комнату. Вскоре закипал чайник, готовился ужин. Я доделывала уроки, брат играл. Приходил с работы папа и снова делал на хозяйстве что-то неотложное. Потом проверял у меня уроки или помогал решить трудную задачу по арифметике. Ужинали все вместе, оживленно обсуждая новости прошедшего дня.
Если погода была не сильно ветреной, мы с братом отправлялись кататься на санках. И уж крутых горок вокруг было предостаточно. Все спускающиеся к озеру окружающие склоны, в том числе и наш огород, зимой были изъезжены и изрезаны лыжами, санками. Больше всего нам нравилась самая высокая гора с небольшим трамплином на противоположной от нашего дома стороне оврага. Детей там обычно было много. Разгоряченные, разрумянившиеся на морозе много раз поднимались мы на гору, везя за собой санки. Придумывали целые саночные поезда, спускаясь с горы все вместе и держа друг друга за спину. У кого санок не было, использовали старые листы железа или картона. Съезжали, и лежа на животе, визгом и криком подзадоривая не смелых.
И настоящей изюминкой, центром притяжения детей из ближних и дальних дворов становилась зимой Шалохманка – наше замерзшее озеро. Как только лед становился прочным, озеро превращалось в каток. После снегопада дети постарше принимались расчищать лед от снега, а потом начиналось ледовое представление на коньках: снегурках, дутышах, беговых. Были среди конькобежцев и завзятые мастера – мальчики постарше, на которых мы порой взирали с нескрываемым восхищением. Сама я первый раз встала на лед несколько позже.
В предновогодние дни вдруг начинали продавать что-нибудь дефицитное в «Булочной», которая, как было сказано выше, находилась в соседнем Красном доме. Причем – не в самом магазине, так как был он небольшим, а в киоске, ему принадлежавшем и стоявшем обычно закрытым в ближайшем к магазину углу нашего двора. Товар был ходовой: мука, яблоки из Китая. Быстро выстраивалась очередь. Отпускался товар в ограниченном количестве: сколько-то килограмм в одни руки. Чем больше членов семьи стояло в очереди, тем больше товара можно было им купить. Стоять людям приходилось прямо на улице, на морозе, который в Хабаровске в конце декабря мог быть достаточно сильным. Мы-то могли по очереди забегать в свой дом – погреться. Продвигалась очередь медленно, зато потом в доме было много яблок, хотя и зеленых снаружи, но вполне спелых и приятных на вкус.
Редкие продовольственные товары: топленое сливочное масло, сухое молоко, свиная тушенка в металлических банках полу- и одно-килограммовых из Китая продавались к праздникам и в Военторге, находившемся неподалеку, по дороге к моей школе. Запомнились еще консервированные ананасы, персики и абрикосы в металлических банках. Иногда нам покупали эти компоты.
Дом, где размещался Военторг, был аналогичным Красному дому – тоже двухэтажный из красного кирпича, той же японской постройки. Здесь же, ближе к дороге, стояло еще одно краснокирпичное здание – несколько вытянутое и одноэтажное. Это был кинотеатр «Огонек», охотно посещавшийся как детским, так и взрослым населением всей округи. Детские сеансы проходили в дневное время, взрослые – в вечернее. «Огонек» был для нас «окном в мир». Мы часто ходили туда с братом, ходили и всей семьей, когда шел какой-нибудь новый нашумевший фильм. Позднее этот кинотеатр стал для меня просто палочкой-выручалочкой, так как находился он близко от дома, и можно было после занятий успеть посмотреть в нем что-то интересное. Так что я была в курсе последних новинок кинопроката.
Были поблизости еще два клуба, где показывали кино. Один из них, у железной дороги, сокращенно назывался П/Ч, что означало паровозная часть. Другой был подальше, на улице Владивостокской. Но стоило лишь появиться объявлению о предстоящем показе какой-либо увлекательной киноленты, как толпы людей сходились к этим, пусть небольшим, но все-таки культурно-просветительским заведениям, невзирая на отдаленность, на плохую погоду и прочие неудобства.
Почему мы так любили кино? Хороший детский фильм, к примеру такой как «Пятнадцати-летний капитан» или «Судьба барабанщика», воспринимался тогда с экрана как реально происходившие события, невольным участником которых становился ты сам. В то время суть происходящего на экране я улавливала, скорее всего, чисто по-детски, лишь эмоционально. Кино рассказывало о жизни, объясняло наиболее типичное в поведении людей, раскрывало смысл и мотивы человеческих поступков. Оно выполняло мощную воспитательную и образовательную функцию.
