Отличный пляж, хорошее питание и размещение — все это благотворно влияло на настроение наших солдат. Были организованы встречи с космонавтами В.Терешковой и Н.Андриановым, с тогдашним Первым секретарем ЦК ВЛКСМ Тяжельниковым, с экипажами наших судов, приходящих в Александрию. Организовывались экскурсии на корабли и в музеи, посещали исторические места города и его окрестности. Проходили спортивные мероприятия с привлечением египетских военнослужащих, была проведена спартакиада дивизии.

В этот период в Каире проводилась международная промышленная выставка. Нашу страну представляла тогда еще союзная Грузия, а культурную программу поддерживал известный в то время ансамбль «Иверия». По просьбе командования через посольство СССР исполнители «Иверии» были оставлены на месяц, и музыканты совершили поездку по всем нашим позициям, где в полевых условиях давали концерты для военнослужащих. Там, в жаркой пустыне слушали мы песни А.Новикова «Мальчишки», «За того парня», полюбившиеся мелодии А.Пахмутовой, А.Островского, Э.Колмановского, а также романсы на стихи С.Есенина.

Видное место в воспитательной работе с личным составом занимало утверждение в сознании воинов идей советского патриотизма и социалистического интернационализма, гордости за нашу Советскую Родину, за наш образ жизни. Велась активная, наступательная работа по разоблачению буржуазной идеологии и морали. Были проведены киновечера «Мир капитализма глазами советских людей». На эти вечера приглашались советские специалисты, работавшие на Хелуанском металлургическом комбинате. Читались лекции «Борьба идеологическая — борьба классовая», «Два мира — два образа жизни», «Буржуазной идеологии — бой», «Две армии — две морали». И только сейчас можно представить, как глубоко и разумно видел жизнь начальник политотдела Б.Кудрявцев, который рекомендовал мне организовать лекторий «Буржуазная культура на службе реакции». Тогда мы рассказывали нашим военнослужащим, что в капиталистических странах под видом искусства подсовываются оглупляющие поделки так называемой массовой культуры, проповедывающие насилие, секс, безудержную жажду наживы. Такое же содержание характерно и для наших сегодняшних телевизионных передач. Это сплошной показ того, как мучают, избивают людей, пыряют ножами, грабят и калечат. И все это, спустя всего лишь двадцать пять лет, стало у нас в стране по сути одним из главных моментов в работе с молодежью. Лучше бы хорошее перенимали — ведь смогли же египтяне за истекшие двадцать пять лет сделать свою страну, которой мы оказывали помощь, более устроенной и сохранить ее самобытность и культуру, не спасовав перед Западом. В этом можно убедиться, посмотрев «Непутевые заметки» Дмитрия Крылова. А чем стала наша, некогда великая держава? Как сказал в одном из своих выступлений заслуженный артист России Бен Бенцианов:

«Как часто у телеэкрана сидя,/ Уверен, согласиться Вы должны,/ Испытываешь чувство, будто видишь /Две разные страны: в одной — /Сверкают залы презентаций,/ Как в сказке туалеты и еда,/ Размах и вакханалия богатства,/ В каком цари не жили никогда./ В другой — стоят с протянутой рукою/ Достойные Отечества сыны./ Бастуют, плачут русские изгои,/ Не пьяницы, а Граждане страны./».

Вот какое настало время. Но честно сказать, в те семидесятые годы прохладно приняла родная страна своих интернационалистов, которые провели под палящим африканским солнцем по 9 -15 месяцев. С каждого взяли подписку о неразглашении военной тайны. Одних быстро отправили по домам, другие дослуживали месяцы, которых нехватало до увольнения в запас.

Многим даже не проставили в военных билетах отметки об участии в боевых действиях, а награды Родины, через военкоматы, искали награжденных по несколько лет.

Пусть не сетует читатель, что я написал о себе, о своей службе и работе, о своих наблюдениях и встречах. Это, конечно, объясняется не тем, что мои мысли и чувства отличаются какой-то уникальностью. Напротив, я считаю их типичными для всех тех, кто выполнял свой долг в далеком Египте. Опубликовано уже достаточно воспоминаний, в которых каждый пишет «со своего угла» о том, что видел, что делал, как понимал, а, в общем, постепенно складывается мозаичная, и, на мой взгляд, правдивая историческая картина того, уже далекого времени. В своих воспоминаниях я не придумал ни одного эпизода и ни одной фамилии — все это написано абсолютно искренне и правдиво.

Прошло больше тридцати лет с тех жарких в прямом и переносном смысле дней. Многое уже ушло из памяти, многие ушли из жизни. Забылись фамилии и даты, некоторые подробности. Но вот, оглядываясь назад, вспоминая и оценивая прошедшее, хочется поделиться некоторыми мыслями о былом.

В октябре 1969 г. ко мне в дивизион прибыли начальник отдела кадров армии полковник Полуэктов Ю.Г. и командир — полковник Жайворонок Б.И. и стали подробно интересоваться состоянием боевой и политической подготовки, дисциплины, укомплектованности и другими вопросами. На мои вопросы они ответов не давали. Примерно при третьем посещении дивизиона полковник Жайворонок сказал, что формируется часть для оказания помощи в подготовке военнослужащих Египта в СССР. Предстоит командировка на полигон Ашулук, и нужны грамотные, дисциплинированные и ответственные офицеры, сержанты и солдаты. В период с ноября по декабрь 1969 г. дивизион был укомплектован личным составом до штата мирного времени за счет других дивизионов и частей. И в ночь со 2 на 3 января 1970 г. мы тремя дивизионами вышли на станцию погрузки Алабино и к концу дня 3 января железнодорожным эшелоном уехали в Ашулук.

Примерно числа 6–7 января мы прибыли на место, развернулись и стали готовиться к обучению египетских военнослужащих. К тому времени они начали прибывать. Была сформирована бригада из шести зенитно-ракетных и одного технического дивизионов, автомобильной роты, сформировано управление бригады и подразделений обеспечения.

Распорядок дня был жестким. До обеда проводили занятия, после обеда настраивали технику и готовились к следующему дню. Как правило, рабочий день заканчивался к полуночи.

Много внимания уделяли теоретической огневой подготовке. Тренировались в стрельбе по реальным целям, особенно низколетящим, в помехах. Надо отметить, что за пять лет командования дивизионом я ни разу не видел на экране активной помехи. И тут была та же история.

В начале февраля мы получили новую технику и начали усиленную подготовку к боевым стрельбам. Стали проводить ночные занятия, уделили большее внимание другим видам подготовки. Но истинных целей нашей подготовки нам не сообщали. Все четко усвоили, что мы должны готовить египетских военнослужащих. Даже я, как командир, не был в полной мере осведомлен. Вскоре в Ашулук прибыл генерал-майор авиации Козлов Николай Александрович и приказал довести до всего личного состава, что мы будем заниматься самоподготовкой и скоро поедем воевать в Египет. Больше никаких сведений мы не получали.

В тот же день в дивизионе было проведено собрание личного состава с постановкой задач. После этого мы усилили личную огневую и стрельбовую подготовку, изучение материальной части. Больше стало ночных занятий, занятий по свертыванию и развертыванию комплекса. В середине февраля были проведены боевые стрельбы по реальным беспилотным самолетам, летящим на больших скоростях и малых высотах. Дивизион получил за стрельбы высокие оценки. Больше стали уделять внимания изучению страны пребывания.

27 февраля первый дивизион получил задачу — 28 февраля свернуться, выйти на станцию погрузки и 1 марта эшелоном отбыть из Ашулука. Уже б марта часть прибыла в Николаев. Там мы получили 3 зенитные самоходные установки (ЗСУ 23–4 — «Шилки»), отделение «Стрела-2» и автотягачи. Личный состав взвода прикрытия («Шилки» и «Стрелы») и водители были из сухопутных войск, с ними мы увиделись впервые. Знакомиться и изучать друг друга пришлось в пути следования по морю. Весь личный состав был переодет в гражданскую одежду. Военную форму потом разослали по домашним адресам. 8 марта дивизион погрузился на сухогруз «Георгий Чичерин», который в 12.00 отошел от стенки порта. В нижние трюмы были погружены боевая техника, ракеты, боеприпасы, хозимущество, продукты питания, другое оборудование. Автомобили, дизели, кабины УНС грузились на верхнюю палубу. На судно было погружено два дивизиона.