— Алло, да… Начальник Сансеррского отделения жандармерии? Говорит комиссар Мегрэ из уголовной полиции Парижа…. Простите, что беспокою вас ради простой справки, но эти сведения могут иметь большое значение. В вашем городе живет винодел по фамилии Мишу…

— У нас два Мишу. Самое смешное, что они даже не родственники…

— С тем, который нужен мне, ©коло пяти лет живет мать, долго работавшая в Париже консьержкой…

— Да, Клемантин Мишу…

— Она по-прежнему живет у сына?

— Умерла в прошлом году…

Опять одно и то же: шаг вперед, два шага назад.

— Вы не хотите поговорить с ее сыном?

— Нет. Ответить на мои вопросы могла только она.

Речь идет о деле, начавшемся двадцать лет назад…

— В таком случае догадываюсь… Дело Вивьена, верно?.. Как оно продвигается?

— Плохо… Особенно теперь… Я рассчитывал на мадам Мишу, а она умерла год назад… Благодарю вас, аджюдан[2]… Как урожай в этом году?..

— Сбор еще продолжается, но урожай обещает стать великолепным…

— Желаю вам, чтобы так оно и было… Спасибо…

Мегрэ сел за стол. По телефону он разговаривал стоя, глядя в окно. Его буквально зачаровал черно-красный буксир, тащивший за собой четыре баржи.

— Я из Картотеки, патрон…

— Пусто?

— На это имя никакого досье, ребята из бригады нравов о ней никогда не слышали…

Зазвонил телефон.

— Какой-то человек хочет поговорить с вами, но не называет своего имени, господин комиссар.

— Соедините…

Он услышал приглушенный голос. Очевидно, звонивший разговаривал через носовой платок, чтобы не быть узнанным.

— Хотите наводку, месье Мегрэ?

— На что?

— По делу, интересующему вас в данный момент.

Хорошенько запишите фамилию, которую я вам назову: Маоссье… Это все… Теперь играть вам… — И мужчина положил трубку.

— Торранс! Принеси мне из кабинета инспекторов телефонную книгу…

Мегрэ стал искать Маоссье. Он даже не предполагал, что в Париже окажется одиннадцать человек с такой фамилией. О котором же из них говорил аноним?

Мегрэ начал обзванивать всех, заранее предупредив телефонистку, что ему предстоит сделать несколько телефонных звонков.

Он позвонил первому Маоссье, возле фамилии которого в справочнике не стояло указание профессии, но никто не ответил, и он перешел ко второму.

Затем он попал на хозяйку цветочного магазина в Пасси.

— Ваш муж дома?

— У меня больше нет мужа. Я развелась пять лет назад.

Следующий номер не отвечал. Конечно, ведь большинство парижан уехали в отпуск.

Затем он поговорил с курсами стенографии и машинописи на бульваре Вольтер.

Еще один номер не ответил. Уже четвертый. Он обзвонил семь, и Торранс, стоявший возле окна, восхищался терпением комиссара.

Мегрэ не стал звонить по следующему номеру, принадлежащему врачу с площади Вогезов, затем попал в предприятие по покраске фасадов зданий на авеню Трюден.

— Алло! Вам кого?

— Месье Маоссье, пожалуйста.

— Месье Маоссье вчера уехал в Ла-Боль.

— И надолго?

— Минимум на три недели. Может быть, на четыре.

Кто его спрашивает?

— Это домашний номер?

— Нет. Здесь офис и мастерские. Месье и мадам Маоссье проживают на улице Тюрбиго.

— В Ла-Боле у них вилла?

— Да. «Зонтичные сосны». Они ездят туда уже лет десять.

Авеню Трюден возвращала его на Монмартр. А улица Тюрбиго в двух шагах от Центрального рынка.

Он вновь принялся расхаживать по кабинету. Ему было страшновато показаться смешным даже Торрансу. Не слишком ли большое значение он придавал анонимному звонку?

— Позвони в «Эр-Энтер». Спроси, есть ли завтра рейс на Ла-Боль и можно ли вернуться завтра же обратно.

Торранс ушел в соседний кабинет звонить и вернулся через несколько минут.

— Есть самолет в десять десять, а обратный рейс из Ла-Боля в восемнадцать тридцать. Вам забронировать место?

— Да, пожалуйста…

Маоссье… Маоссье… Мегрэ повторял эту фамилию, напрягая память почти до боли. Он ее знал. Быть может, слышал прежде, быть может, читал на вывеске.

Он пошел к следователю.

— Есть что-то новое, месье Мегрэ? — вежливо спросил молодой Кассюр.

— Очень мало, если не считать, что теперь я знаю имя и прежний адрес женщины, ради которой Вивьен бросил жену и дочь.

— Что с ней стало?

— В доме новая консьержка, а старая умерла. Старшему из жильцов нет и сорока.

Комиссар секунду поколебался, потом набрался храбрости.

— Я только что получил анонимный телефонный звонок…

— Чокнутый?

— Не знаю. Это шанс, который надо использовать.

Мне рассказали о некоем Маоссье. В телефонном справочнике одиннадцать человек с такой фамилией. Семь в отпуске. Из четверых оставшихся в роли возможного подозреваемого я вижу лишь одного: владельца покрасочного предприятия.

— Собираетесь с ним встретиться?

— С вашего разрешения. Вчера он вместе с женой уехал в Ла-Боль, где у него вилла. Вернется не раньше чем через три недели. У меня нет никаких доказательств его причастности к нашему делу, но, сам не знаю почему, я успокоюсь лишь после того, как увижу его и поговорю с ним.

— Вы хотите отправиться в Ла-Боль?

— Туда есть утренний рейс «Эр-Энтер» и обратный в Париж во второй половине дня.

— Расследование возглавляете вы…

— Благодарю вас. Возможно, мне следует взять официальное следственное поручение на случай, если наткнусь на зануду…

Следователь Кассюр немедленно выписал нужную бумагу.

— Удачи, Мегрэ.

Комиссар вернулся домой рано, поужинал холодным мясом, сыром и салатом, а потом весь вечер смотрел телевизор, произнося время от времени словно заклинание:

— Маоссье… Маоссье…

Но конкретных ассоциаций эта фамилия не вызывала.

— Кстати, — сообщил он жене, — завтра я не приду обедать.

— Много работы?

— Нет, просто надо слетать в Ла-Боль.

— В Ла-Боль?

— Да. Там находится один человек, которого мне нужно повидать. Туда и обратно на самолете. Вернусь к половине девятого.

Мегрэ по опыту знал, что многих преступников арестовывают благодаря анонимным телефонным звонкам или осведомителям. Когда он встал, солнце сияло уже высоко, яркое, как и накануне, и ни малейшего ветерка. Он был этим доволен, потому что не очень любил самолеты, где всегда испытывал неприятное ощущение, будто перегородки давят на него.

— До вечера.

— Возможно, ты даже успеешь искупнуться в море, — пошутила жена.

Она намекала на то, что Мегрэ не умел плавать. Это была одна из причин, по которой они никогда не ездили в отпуск на море. Только в деревню.

Самолет — маленький, двухмоторный — рядом с огромными трансатлантическими лайнерами казался игрушкой. В нем было всего восемь мест. Мегрэ рассеянно оглядел попутчиков. Среди них было двое детей, которые никак не могли усидеть на месте и все время болтали.

Мегрэ попытался подремать, но не получилось. Наконец, после двухчасового полета, самолет приземлился на аэродроме Ла-Боля. При заходе на посадку показалось сверкавшее под солнцем море, а на нем — корабль, уходивший к горизонту.

Комиссар нашел такси и спросил водителя:

— Знаете виллу «Зонтичные сосны»?

— Адреса нет?

— Нет.

— Ну хоть знаете, кому она принадлежит?

— Да. Маоссье… Луи Маоссье…

— Подождите минутку.

Таксист направился в маленький бар заглянуть в телефонную книгу города.

— Нашел! — объявил он, вернувшись.

— Далеко отсюда?

— За отелем «Эрмитаж»…

В курортном городке обстановка была совсем другой, нежели в столице. Мужчины ходили в шортах и в распахнутых на груди рубахах. Вдоль растянувшегося на много километров пляжа стояли ряды зонтиков, тысячи отпускников жарились на солнышке и купались.

Вилла была большой, стояла в стороне от шоссе, к ней вела тенистая дорожка.

Мегрэ поискал кнопку звонка, но не нашел. Сквозь приоткрытую белую дверь на террасе виднелись стол и садовые кресла.