Ринслер поймал себя на мысли, что мечтает, чтобы девчонка вдруг наткнулась на очень голодую Змею. Очень голодную. Очень-очень.

Мужчина остановился напротив двери в первую комнату «лапочек». Сперва хотел постучать, потом плюнул на правила приличия и просто вошел внутрь. На тень скачущей «лапочки» верхом на каком-то воине, проглядывающуюся даже сквозь занавеску, принципиально внимания не обратил. Вместо этого прошел прямиком к Гере. Схватил ее за руку, вытащил за дверь и прижал к стене.

— Как она выглядит?! — спросил так грозно, что девушка задрожала, хотя вроде бы давно уже себя убедила, что привыкла к такому обращению.

Мегера была самой старой «лапочкой». Дело было не в возрасте, а во времени ее пребывания тут. Злобная тварь, но очень смышленая. Плела интриги — только так. И с ума все не сходила.

— Темноволосая, тебе по грудь, — догадалась, о ком идет речь, девушка. — Лицо миловидное, а глаза хитрые. Неужели не приметил? Я думала, тебе такие нравятся.

— Не твое дело. Как она сбежала?

— Сказала, что прогуляется. Через несколько часов она не вернулась, а вещи ее пропали вместе с сумкой и парочкой острых гребней. Про кухню спрашивала, где тут еду взять можно.

— И ты сказала?

— А что, нужно было загадочно молчать?

Гера надменно задрала подбородок. Ринслер подавил в себе неожиданный порыв прибить недогадливую «лапочку». Как будто первый день тут, идиотка.

— Ладно, иди.

Мужчина опустил руки, и девушка тут же прошмыгнула обратно в комнату к своим подружкам.

Ринслер пошел на кухню. Он, в общем-то, и не надеялся застать там беглянку, просто решил убедиться, что девка там побывала. Песчаника на входе не было. Время обеда еще не подошло, и поэтому народа в этом коридоре не было. Вот только разделаться с Песчаником невозможно — этих нелюдей даже не оглушить. И куда он, черт побери, тогда делся?! Ринслер даже почувствовал уважение к сбежавшей девчонке. Что она с ним сделала? Связала и спрятала под столом?

Мужчина зашел внутрь, осмотрел все помещение, но не нашел ни девчонки, ни Песчаника.

Вернулся в темный коридор и тяжело вздохнул. Теперь началась самая неинтересная часть. Ходить по безлюдным тоннелям и искать глупую дуру, которая не смогла смириться со своей участью. Очень весело. Но, несмотря на внешнюю расслабленность, мужчина прислушивался к каждому шороху вокруг. Девчонка уже показала, что далеко не дура. Однако переиграть Песчаников ей все равно не удастся.

Ринслер знал, что еще несколько воинов совершенно точно обходят северный и южный коридоры, а значит, остальные два главных останутся на его совести. Мужчина сразу пошел туда, где не было охраны. В те туннели, где он сам когда-то пытался пересидеть бурю — надеялся, что сможет спрятаться, и выкроить момент, чтобы сбежать вместе с теми, кто выйдет наружу. Да, все-таки лучше б он вообще ни на что не надеялся, тогда хотя бы не было так тяжело воспринимать действительность.

Мужчина услышал шорох в темном тоннеле еще даже до того, как свернул в него. А как только свернул, понял, что слышит далеко не шорох. Дыхание. Прерывистое, с паническими нотками, против воли вырывающимися из самой глубины человеческого горла. Дура, могла бы хоть справиться с собственным страхом. Хотя бы на время.

Ринслер бесшумно приблизился к повороту, за которым пряталась девчонка, и принципиально не сделал ни шага дальше. Кто знает, может, эта овца успела и нож с собой прихватить. Светожелы не позволят в полной мере оценить степень опасности, и тогда придется действовать вслепую.

— И долго ты собралась там сидеть? — совершенно обыденным тоном поинтересовался Ринслер.

За углом отчетливо послышался удивленный возглас. А затем снова повисла тишина. Неужели надеялась, что пронесет? Нет, только не в его смену. Мужчина очень аккуратно повернул голову и заглянул за угол. В темно-зеленом свете вырисовывалась тень явно девичьей фигурки, медленно, но верно продвигающейся к противоположному выходу из тоннеля. Ринслер мысленно усмехнулся. Два месяца назад они с Лексом излазили этот лабиринт вдоль и поперек, и теперь знали все его маленькие лазы и обходные тропы чуть ли не лучше самих Песчаников. Мужчина вздохнул и пошел в обход.

Он очень надеялся, что эта девчонка додумается ползти быстрее. Но стоило Ринслеру выйти из того же самого тоннеля, только теперь уже с другой стороны, как на него налетело испуганное вертлявое тело. В этот момент мужчина абсолютно точно понял: мозгов у этой своевольной дуры — раз, два и обчелся.

Девчонка поняла, что попалась, и уже дернулась было в обратную сторону, но Ринслер схватил ее за руку и с искренним удивлением поинтересовался:

— Уже уходишь?

Девушка быстро смекнула, что из захвата ей не вырваться, и пошла на радикальные меры. Хорошо, что этот звук Ринслер выучил наизусть и узнал бы его из тысячи других. Звук доставаемого кинжала. Не важно откуда — из ножен, из-за пазухи. Этот звук всегда был почти одинаковым, и движения рук никак не различались.

Ринслер не стал уворачиваться. Если бы девчонка захотела пырнуть, все равно бы промахнулась в такой темноте. Но девчонка поступила еще глупее. Ринслер почувствовал на своей шее холодный металл.

По тоннелю разнеслось грозное и какое-то отчаянное шипение:

— Только дернись, и я прирежу тебя прямо здесь!

Мужчина миролюбиво поднял руки и сделал самое серьезное лицо, на какое только был способен его скудный актерский талант.

Маленькая стерва надавила кинжал сильнее, и Ринслер был вынужден сделать шаг назад. Спиной почувствовал холодную каменную стену. Притесняет? Интересно. За Песчаной Завесой явно была не «лапочкой».

— Как ты собиралась выбраться? — спросил мужчина, наблюдая за нерешительной девчонкой. Ну и чего она сомневается? В таких ситуациях нужно резать, не задумываясь. Судьба второго шанса не даст.

— Не твое собачье дело! — огрызнулась девушка и вдавила кинжал еще сильнее. — Какие из этих тоннелей без охраны? — грозно спросила она.

Ринслер загадочно молчал.

— Какие из этих тоннелей без охраны? — самым что ни на есть грозным тоном повторила свой вопрос недогадливая дурочка.

Надо же, он был почти восхищен.

— Отвечай!

— А что мне за это будет? — капризно поинтересовался мужчина, и сам еле удержался, чтобы не усмехнуться.

Ножик в руке девчонки на секунду дрогнул.

— Ты что, совсем идиот? Отвечай на вопрос!

— Нет, подожди, так не пойдет, — запротестовал Ринслер. — Вот я тебе скажу, что тут, да как, а что я получу взамен?

— Жизнь ты получишь, придурок.

— Почему ты меня все время оскорбляешь? Я же не называю тебя пустоголовой дурой.

— Закрой свою пасть или я перережу тебе горло!

— Детка, где твои манеры? — деланно возмутился мужчина.

— Ах ты тварь!

Девчонка просчиталась. Замахнулась второй рукой, чтобы врезать зарвавшемуся хаму, а хватку с кинжалом ослабила. И сама же себя наказала. Ринслеру понадобилась всего секунда, чтобы выбить ножик из рук нерадивой беглянки, присесть, уходя от удара второй руки, и прижать женское тело к стене. Он не стал приставлять железо к ее горлу. Она и так теперь никуда не денется.

— И ты хотела убить меня этим?! — даже как-то оскорбился мужчина, разглядев, что за ножик был у девчонки в руках. — Я разочарован. Ты казалась мне намного умнее.

— Да пошел ты в задницу! — рявкнула девушка, дергаясь всем телом.

Ринслер терпеливо ждал, когда до маленькой дурочки, наконец, дойдет: отсюда не сбежать. Никогда. Девушка дергалась в его руках настолько яростно, что на секунду даже показалось, что она не сдастся. Но чем больше проходило времени, тем отчетливее затихали ее движения. В конце концов, девчонка расслабилась и прекратила эти жалкие попытки спастись.

— Ладно, ты победил, — сокрушенно сказала она. — Дальше что?

— Ответишь на пару вопросов, и пойдем обратно к твоим подружкам.

— Эти куклы мне не подружки, — едва сдерживая собственную ярость, выдавила девушка.