Я поднялся на ноги. Биф перекатился и разлегся, чертыхаясь, в нескольких шагах от меня.

«Я думал, что мы прекратили все это ковбойское и индейское дерьмо», сказал Мотоциклист.

Я слышал, что Биф поднялся на ноги, но не придал этому никакого значения. Обычно я не настолько глуп, но я не мог отвести глаз от Мотоциклиста. Я думал, что он больше не вернется. Я в этом был почти уверен.

«Берегись!» крикнул кто-то. Я машинально обернулся, и ощутил, как нож скользит по моему боку вниз. Холодно. Он должен был пропороть меня от горла до живота, но я вовремя увернулся. Боли не было. В первый момент ты не ощущаешь пореза.

Биф стоял неподалеку от меня и смеялся как безумный. Он вытирал лезвие ножа о свою уже запачканную футболку. «Вот и нет Расти-Джэймса». Его голос был неразборчив и звучал забавно из-за его сломанного носа. Он больше не плясал. И можно было понять по тому, как он двигался, что ему было больно. Но, по крайней мере, он стоял на ногах, а мои ноги подкашивались. Меня прошиб озноб, а кругом все стало как в тумане. У меня и раньше были ножевые ранения. Я знал как это паршиво.

Мотоциклист мгновенно схватил Бифа за запястье и резко рванул его назад. Можно было услышать, как оно ломается словно спичка. Без сомненья оно было сломано.

Мотоциклист взял нож Бифа и посмотрел на кровь, просачивающуюся сквозь мои руки. Никто не двигался. Все знали, что он говорил насчет драк.

«Я полагаю», сказал он вдумчиво, «что представление окончено».

Биф держал свое запястье другой рукой. Он ругался, но тихо, бормоча себе под нос. Другие же покидали поле боя, уходя кучками по два — три человека, тише, чем когда-либо.

Стив был здесь около меня. «Ты в порядке?»

«Когда ты пришел?» спросил Смоки. Затем он сказал мне: «Парень, ты ранен».

Мотоциклист стоял позади них — высокий и темный словно тень.

«Я думал, что ты уехал», сказал я.

Он пожал плечами: «Так и есть».

Стив поднял мою куртку с земли, где я ее бросил. «Расти-Джэймс, тебе лучше обратиться к врачу».

Я посмотрел на руку, которая прижимала бок. Я видел, что Смоки Беннет смотрит на меня.

«Зачем?» пренебрежительно ответил я. «Пустяки».

«Но лучше бы тебе пойти домой», сказал Мотоциклист.

Я кивнул и облокотился на Стива, сказав ему: «Я знал, что ты объявишься».

Он был в курсе, что я упаду, если не облокочусь на него, но он не подавал виду. Стив был клёвым парнем, даже если и читал много.

«Я обязан был выбраться» сказал Стив. «Они убьют меня, если узнают. «Чувак, я думал Биф замочит тебя».

«Не меня. Это произошло с Бифом».

Я чувствовал, что Мотоциклист улыбается. Я никогда не рассчитывал рассмешить его. Я пытался не налегать на Стива слишком сильно. Смоки шел вместе с нами, пока мы не дошли до его квартала. Полагаю, я убедил его, что не был хлюпиком, чтобы упасть замертво.

«Где ты был?» спросил я Мотоциклиста. Он отсутствовал две недели. Он украл мотоцикл и уехал. Все звали его Мотоциклет, потому что он был повернут на мотоциклах. Это было что-то вроде прозвища. Я был, вероятно, один из немногих людей в квартале, кто знал его настоящее имя. У него была эта плохая привычка — брать мотоцикл и колесить, не говоря владельцу. Но это была только одна из вещей, которые он мог украсть. Он мог безнаказанно взять что угодно. Ты мог думать, что ему нужен мотоцикл для личных целей, но он его никогда не имел, да и не стремился иметь. Это выглядело так, словно ему ничего для себя не нужно.

«Калифорния», ответил он.

«Не шутишь?» я был поражен. «Океан и все такое? Ну и как он?»

«Малыш», сказал он мне, «Я даже не доехал до конца реки».

Я не понял, что он имел в виду. Я тратил много времени, чтобы понять, что он подразумевал. Это походило на время, годы назад, когда наша банда, Содомиты, дралась с соседней бандой. Мотоциклист тогда был главарем, сказал: «Так, давайте выясним причину, по которой мы деремся».

И все говорили — для того, чтобы бить или быть побитыми, потому что руки чешутся, и один парень, я забыл его имя, он сейчас в тюрьме, сказал: «Мы деремся за свою улицу».

И Мотоциклист тогда ответил: «Чушь. Мы деремся ради удовольствия»

Он всегда видел вещи не так как все. Это могло помочь мне, если бы я смог понять, что это значило.

Мы поднялись по деревянной лестнице, которая поднималась снаружи химчистки и вела в нашу квартиру. Стив прислонил меня к железной площадки. Я оперся о нее и сказал: «У меня нет ключа». Мотоциклист отжал замок, и мы вошли.

«Тебе лучше прилечь», сказал он. Я лег на койку. У нас было два спальных места — матрас и койка. Все равно на чем спать.

«Парень, да ты кровоточишь!» сказал Стив.

Я присел и снял свою майку. Она была пропитана кровью. Я бросил ее в угол к другой грязной одежде и стал рассматривать рану. Она была внизу на боку. И была глубокой — до ребер. Я мог лицезреть белую кость, виднеющуюся сквозь нее. Это была тяжелая рана.

«А где старик?» спросил Мотоциклист. Он шагал через разбросанные бутылки. Он нашел одну с вином, еще полную.

«Сделай глоток», сказал он мне. Я знал, что сейчас будет. Не то, чтобы я ждал это с нетерпением, но также этого не боялся. Боль особо меня не пугала.

«Ляг и крепись».

«Старик еще не дома», сказал я, ложась на мой неповрежденный бок, и ухватившись за верхушку кровати.

Мотоциклист плеснул вина на рану. Было больно, словно адское пламя жгло меня. Я задержал свое дыхание и считал, считал и считал, пока я не стал уверен, что смог бы открыть рот без вопля.

Бедный Стив побледнел. «Боже, это должно быть ужасно больно», шептал он.

«Не все так плохо», ответил я, но мой голос был хриплый и забавный.

«Тебе нужно к доктору», сказал Стив. Мотоциклист присел, прислонившись к стене. У него было ничего не выражающее лицо. Он смотрел на Стива, пока бедный ребенок ерзал. Мотоциклист не видел его, наверное. Он видел те вещи, которые другие не видели, и смеялся, когда ничего смешного не было. У него были странные глаза — словно двух стороннее зеркало. Будто с другой стороны кто-то наблюдает за тобой, но все, что ты мог видеть — это собственное отражение.

«У него было и похуже, чем это», произнес Мотоциклист. Это была правда. У меня было ранение два или три года назад.

«Но туда может попасть инфекция», сказал Стив.

«И они отрежут мне весь бок», добавил я. Мне не стоило его дразнить. Он только пытался помочь.

Мотоциклист просто сидел, смотрел и молчал.

«Он выглядит странно», сказал мне Стив. Временами Мотоциклист глох — у него было много травм в авариях.

Я посмотрел на него, пытаясь понять, что же было не так. Он казалось, не видел ни одного из нас.

«Загар», произнес Стив.

«Точно, думаю, что он загорел в Калифорнии», сказал я. Я не мог представить Мотоциклиста в Калифорнии у океана. Он любил реки, но не океаны.

«Ты знал, что меня выгнали из школы?» произнес Мотоциклист отстраненно.

«Как так?» я попытался встать, но передумал. Они всегда грозились выгнать меня. Из-за того ножа. Но Мотоциклист никогда не давал им повода. Я разговаривал однажды с парнем из его класса. Он сказал, что Мотоциклист находится там, и не доставляет никаких проблем, за исключением нескольких учителей, которые не могут его заставить смотреть на них.

«Как же так случилось?» спросил я.

«Тесты».

Ты всегда мог чувствовать улыбку вокруг него, которая всплывала на поверхности, но на этот раз он просто усмехнулся. Это была вспышка подобно молнии вдали.

«Я сдал на отлично семестровые тесты». Он потряс головой. «Парень, я могу понять это. Окружная хулиганская школа как эта, получила сполна, чтобы они могли смириться с этим».

Я был удивлен. А меня было нелегко удивить. «Но это несправедливо», сказал я в заключение.

«На кой черт ждать, что что-то будет справедливо?» спросил он. Он не возмущался, просто с любопытством спрашивал.

«Скоро вернусь», сказал он, вставая на ноги.

«Я запамятовал, что он еще в школе», сказал Стив после его ухода. «Он выглядит старым, я и забыл, что ему всего семнадцать».