В середине дня Соня Блэкмор вышла из офиса. Они с Форрестом договорились вместе пообедать. Еще одно приятное свидание, ни к чему не обязывающая болтовня, улыбки, комплименты — о, Форрест умел быть обаятельным! На душе у Сони было легко и радостно…

Пять лет назад она, наивная розовощекая провинциалка, полная надежд и радужных ожиданий, приехала в Сидней. Насколько же отвратительным оказался первый год, проведенный в столице! Без содрогания и не вспомнишь. Самым жутким приключением стал Джозеф. Подлец, подонок — иначе не назовешь. Использовал ее, а потом выбросил, как ненужную рухлядь.

Соня, разумеется, выкарабкалась и вынесла из той поучительной истории стойкую решимость добиться успеха и стать наконец идеальной, то есть самостоятельной и независимой женщиной.

Но тогда… Чтобы не позволить отчаянию завладеть ею полностью, девушка переломила себя и пошла работать туда, где нужен постоянный контакт с людьми. Ее взяли в отдел индивидуальных закупок в крупный магазин одежды. Поначалу она страшно уставала — от придирок богатых клиентов, от постоянной необходимости улыбаться, оттого, что ей хотелось одиночества или хотя бы уединения, а поплакать и пожалеть себя было банально негде, да и некогда. Иногда обиды брали верх: «Разве я для того родилась на свет, чтобы помогать семидесятилетней толстухе примерять нижнее белье? Причем она ведь его даже не купила!» Но каждый раз она видела себя со стороны — надутую, капризную, обижающуюся, — и ей становилось так смешно, что отступала даже усталость.

Можно сказать, что Соня быстро втянулась в работу. Она научилась предугадывать желания постоянных клиентов, молодым и дерзким предлагала смелые наряды и авангардные аксессуары, а самое главное — она разбиралась в моде и обладала невероятным чувством стиля. Это не осталось незамеченным — вскоре Соня стала топ-менеджером отдела закупок известного дома моды. Теперь она подбирала аксессуары к модным коллекциям одежды.

Так всего за год она нашла шикарную работу, отличное жилье и, самое важное, фантастического парня. Форрест оказался воплощением ее девичьих грез — высокий, красивый и, что нелишне, богатый. Однако наиболее привлекательной его чертой оставалось то, что он был просто без ума от Сони.

Они познакомились четыре месяца назад, когда Форрест продавал ее начальнице шикарную квартиру в самом центре Сиднея.

Форрест Пристли оказался архитектором. Они — компания молодых и талантливых ребят — проектировали и строили новые, ни на что не похожие дома. В юности Форреста пленили работы архитектора Гауди, и теперь он создавал такие же инопланетные строения, но не с плавными и перетекающими друг в друга линиями, а острые и колючие дома-скалы, дома-утесы.

Не стоит и говорить о том, что такая архитектура пользовалась бешеным успехом у людей, «повернутых» на всем экстравагантном. Новое поколение музыкантов, актеров, режиссеров, киномагнатов, юноши и девушки из индустрии моды — все стремились переехать в «дома Пристли» и не считались с затратами. Форрест сколотил себе состояние на их честолюбии и теперь мог построить дом для себя.

В день знакомства Форрест тут же пригласил Соню на ужин, а позже признался, что влюбился в нее с первого взгляда. Девушку это поначалу насторожило — пуганая ворона и куста боится. Однако вскоре все сомнения сошли на нет, и Форрест стал смыслом ее жизни. Потому что теперь можно было сказать «нет» выходным в гордом одиночестве.

Нет — приступам депрессии.

Нет — глупому страху перед тем, что ей никогда не испытать романтической, страстной любви, о которой грезит каждая девушка…

На светофоре загорелся красный, и Соня послушно остановилась, бросив взгляд на часы. Двенадцать двадцать три. Она нахмурилась. Обычно путь от офиса до ресторана, где они встречались с Форрестом, занимал десять минут. Он предпочитал обедать именно в «Централ Перк», стильном маленьком бистро с окнами, выходящими на гавань. Он ждал ее ровно в половине первого. У них, как всегда, был только час.

Форрест терпеть не мог, когда его заставляли ждать хотя бы пару минут, любил, чтобы все было под контролем. Соня считала, что это следствие его стремления к совершенству.

Когда наконец вспыхнул зеленый, Соня побежала по переходу и оказалась у дверей ресторана в двенадцать двадцать семь. Итак, у нее есть три минуты до прихода Форреста. Как раз хватит, чтобы привести себя в порядок.

Из зеркала на нее глянула взмокшая от быстрого бега девица с растрепавшейся прической. Пара энергичных движений щеткой — и каштановые, с красноватым отливом, спадающие до самых плеч волосы снова обрели замечательный вид. Соня стриглась у одного из лучших парикмахеров Сиднея, что обходилось недешево, но результат того стоил. Правильно высушить строптиво вьющиеся локоны, чтобы они стали прямыми, было делом нелегким. То же касалось и макияжа, искусно скрывавшего рано появившиеся морщинки вокруг глаз. Несколько легких мазков пуховкой по расплывшемуся портрету, пара точных штрихов губной помадой — и девушка защелкнула косметичку, вполне довольная своей внешностью.

Стрелки часов свидетельствовали, что она опоздала всего на минуту. Выйдя в зал, Соня едва не застонала: Форрест уже сидел за их столиком у окна и нетерпеливо барабанил пальцами по белоснежной скатерти.

Вот незадача!

Старательно растягивая губы в широкой улыбке, она поспешила к любимому. Форрест следил за ней с выражением неприкрытого недовольства на физиономии. Тут уж сама Соня слегка разозлилась. Подумаешь, важная птица! Делает вид, что ждет как минимум полчаса!

Она принялась было на ходу придумывать себе оправдание, но недовольная гримаса Форреста преобразилась в обольстительную улыбку, а глаза вспыхнули от восхищения. Рассмотрел, наконец, ее точеную фигурку в шикарном черно-белом платье, поняла девушка.

Злость и неловкость тут же исчезли. Соня обожала, когда он смотрел на нее так, словно она была самой прекрасной женщиной в мире. Ведь ей-то было известно, что она таковой не является. Просто она хорошо трудилась над собственной внешностью.

— Ради такого зрелища стоило подождать! — заявил Форрест вместо приветствия.

— Нет, правда, я пришла вовремя, — пролепетала Соня, усаживаясь напротив него. — Ветром так растрепало волосы…

— А по мне, — проговорил молодой человек, не отрывая от нее оценивающего взгляда, — ты всегда совершенна.

На светофоре загорелся красный, и Соня послушно остановилась, бросив взгляд на часы. Двенадцать двадцать три. Она нахмурилась. Обычно путь от офиса до ресторана, где они встречались с Форрестом, занимал десять минут. Он предпочитал обедать именно в «Централ Перк», стильном маленьком бистро с окнами, выходящими на гавань. Он ждал ее ровно в половине первого. У них, как всегда, был только час.

Форрест терпеть не мог, когда его заставляли ждать хотя бы пару минут, любил, чтобы все было под контролем. Соня считала, что это следствие его стремления к совершенству.

Когда наконец вспыхнул зеленый. Соня побежала по переходу и оказалась у дверей ресторана в двенадцать двадцать семь. Итак, у нее есть три минуты до прихода Форреста. Как раз хватит, чтобы привести себя в порядок.

Из зеркала на нее глянула взмокшая от быстрого бега девица с растрепавшейся прической. Пара энергичных движений щеткой — и каштановые, с красноватым отливом, спадающие до самых плеч волосы снова обрели замечательный вид. Соня стриглась у одного из лучших парикмахеров Сиднея, что обходилось недешево, но результат того стоил. Правильно высушить строптиво вьющиеся локоны, чтобы они стали прямыми, было делом нелегким. То же касалось и макияжа, искусно скрывавшего рано появившиеся морщинки вокруг глаз. Несколько легких мазков пуховкой по расплывшемуся портрету, пара точных штрихов губной помадой — и девушка защелкнула косметичку, вполне довольная своей внешностью.

Стрелки часов свидетельствовали, что она опоздала всего на минуту. Выйдя в зал, Соня едва не застонала: Форрест уже сидел за их столиком у окна и нетерпеливо барабанил пальцами по белоснежной скатерти.