— Встретили?

— Я зашла к нему домой.

— Он узнал вас через столько лет? Она пожала плечами.

— Какая разница! Я сказала ему, что Форлакруа ему не отец.

— Вы в этом уверены?

— Какая тут может быть уверенность? Я сказала сыну, что хочу развестись, a муж отказывает мне в этом, что он жестокий человек, что совесть у него нечиста, и если бы ему, Альберу, удалось склонить его к разводу…

— Словом, вы перетянули сына на свою сторону. Вы предложили ему денег?

— Он не захотел брать. — Он обещал вам помощь?

Утвердительный кивок.

— Вы рассказали ему о том давнем убийстве?

— Нет. Просто сказала, что, если захочу, Форлакруа надолго угодит в тюрьму.

— После этого вы ему писали?

— Да, чтобы узнать, добился ли он…

— Вы слышали когда-нибудь о докторе Жанене?

— Никогда.

Следователь вопросительно оглянулся на Мегрэ, и комиссар пробормотал.

— Если госпожа Форлакруа устала, мы можем, пожалуй, отпустить ее позавтракать? Да и господин Ван Ушен, кажется, скучает в машине.

— Вы меня задерживаете?

— Пока нет, — объявил следователь. — Прошу вас только оставаться в распоряжении органов правосудия. Вас не затруднит, скажем, дать мне свой адрес в Ларош-сюр-Йон.

— Извольте! Гостиница «Два оленя» — она, по-моему, лучшая.

Все встали. Выходя, Г-жа Форлакруа улыбнулась следователю и адвокату и, по-видимому, едва удержалась, чтобы не показать язык или не состроить гримасу Мегрэ, который удовлетворенно раскуривал трубку.