Иван оторвал взгляд от дрейфующей в сотне метров от них лодочки с экипажем «Беды» и долго, не мигая, смотрел на Сергея.

— Ты знаешь, где мы?

Спиридонов почувствовал, что волосы на голове у него встали дыбом.

— Где?

— Вот смотри.

И Ваня выволок из-под стола атлас.

— Один человек нашёл в глухой степи развалины. А среди развалин — памятник. Древний памятник. А на памятнике надпись: «Морякам-краснофлотцам, павшим при освобождении Крыма» и год. Тысяча девятьсот сорок четвёртый.

Атлас открылся на нужной странице, и палец Ивана упёрся в кусок степи на севере Крыма.

— Вот тут.

Ваня пнул пустую бутылку и выудил из сумки ещё одну.

— Ты молчи. Ничего не говори. Ладно? А там был шар. Он светился. Этот человек хотел уйти, но шар его догнал. А потом у этого человека в голове голос появился. Да. Наливай, наливай. А потом я его убил. Не голос — человека. Но он мне рассказал. Успел.

Маляренко пьяно рассмеялся.

— Это эксперимент. Научный. Исследование социальное, твою мать! Понимаешь? А где человечество, а? Неважно. Он мне рассказал. Про схрон. Про то, что должен был, используя все эти ништяки, стать вождём. Повести людей. Куда-то. К светлому будущему. А знаешь, чей это эксперимент?

На этот раз Маляренко пьяно и истерично заржал.

— ИНОПЛАНЕТЯН. Они нас на тысячу триста лет в будущее занесли. Прикинь, да?

Спиридонов был тоже изрядно пьян, но смеяться ему не хотелось. Перед глазами потемнело, в ушах шумела кровь. Он поверил всему, что ему рассказал Иван. До последнего слова.

«Эксперимент».

Он вспомнил всех, кого уже здесь ему пришлось схоронить, и скрипнул зубами.

— Почему я?

Иван его понял. Враз став трезвым, он сжал кулаки.

— Ты мне поможешь. Ты сможешь, остальные — нет. Я им не доверяю.

Серёга понимающе наклонил голову.

— Где-то там. — Иван махнул рукой на северо-запад, — у этой сволоты База есть.

— Ты хочешь…? — Спиридонов хищно подался вперёд.

— Да. Я хочу с ними поквитаться.

Старший оперуполномоченный поставил на столик стакан и, поднявшись на ноги, протянул свою руку.

Маляренко тоже встал и, неловко извернувшись, очень крепко пожал ладонь нового друга левой рукой.

«Пипец вам, козлы!»