Оттуда ему открылось удивительное зрелище.

Следующая долина лежала немного ниже того места, по которому он только что ехал: широкое пространство медно-красной травы гаттаги, прорезанное кое-где неширокими ручейками. А посреди нее, приблизительно в трех сотнях ярдов к северу, Свор с изумлением увидел пыльный и немного помятый парящий экипаж. Машина стояла под очень неприятным углом к земле на заболоченном клочке почвы: видимо, водитель держал ее слишком близко к поверхности, и ротор забило грязью. А рядом стояли две молодые с виду женщины. С ними, похоже, никого больше не было. Одна из них была темноволосая, другая белокурая. Даже с такого расстояния Свор ясно видел, что они очень обеспокоены и даже напуганы тем плачевным положением, в которое попала их машина.

Две женщины, путешествующие без сопровождения в летающей лодке по этой безлюдной и бездорожной местности, населенной лишь вонгифоринами, климбергейстами и остромордыми кепджиталиджисами… Невероятное явление; значит, тем более в нем нужно безотлагательно разобраться.

Свор сбежал вниз, вскочил на скакуна и быстро поехал к увязшей в болоте парящей машине.

Тут не было иной растительности, кроме травы, и женщины заметили его издалека. Они принялись указывать на него руками, медленно отступая вдоль борта лодки по мере приближения всадника. Да, определенно, молодые; Свор теперь видел это совершенно ясно. Бедно одетые, но видно, что обе очень красивы и с хорошей осанкой. Особенно темноволосая, отметил он, — такая элегантность в движениях и самообладание. Но, во имя Божества, что они тут делали? Это было неподходящее место для женщин. Объяснение этому было только одно: они оказались здесь непрошеными, приехав к мужьям или любовникам, вступившим в армию Престимиона. Очень опрометчивый и неблагоразумный поступок со стороны красавиц.

А потом он подъехал поближе и смог разглядеть их лица.

— Во имя всех богов и демонов! — хрипло вскричал Свор. От изумления он, похоже, на несколько секунд забыл все остальные слова. — Моя госпожа! — наконец выговорил он, — как могло получиться, что?..

— Сойдите со скакуна, встаньте перед ним и поднимите обе руки! — приказала Тизмет. Она держала в руке маленький энергомет, нацеленный точно ему в грудь.

— Моя госпожа, я безоружен, — сказал Свор, быстро соскакивая наземь. — И в любом случае мне и в голову не пришло бы причинить вам хоть какой-нибудь вред. Прошу вас… это оружие опасно…

— Стойте там, где стоите, господин мой герцог. — Выражение лица принцессы было холодным и жестким. — Я ищу лагерь Престимиона.

— Он у меня за спиной, — Свор мотнул головой. Энергомет наводил на него холодный страх; он очень хотел, чтобы она все же убрала его.

— Далеко?

— Меньше часа верхом.

— Проводите нас туда.

— Конечно, моя госпожа. Если вы соблаговолите… оружие… нет никакой необходимости…

— Надеюсь. — Она опустила энергомет и, чуть подумав, убрала его в висевшую на боку кобуру. Ее голос немного смягчился. — Я боялась, что вы можете заподозрить нас в шпионаже для моего брата и сразу убить нас. Но цель моего прибытия сюда вряд ли можно назвать шпионажем.

Свор на мгновение задумался, может ли он задать вопрос: какова же, в таком случае, была эта цель? Ее присутствие здесь было просто фантастическим. Он ясно видел, что их поездка сюда оказалась нелегкой. И Тизмет и Мелитирра выглядели грязными и растрепанными до такой степени, что их с трудом можно было узнать. Простая крестьянская одежда на них была измята и испачкана. Лица были измученными; похоже, девушки уже несколько дней не спали.

Конечно, даже в таком обличье Тизмет не потеряла своей потрясающей красоты, но все равно выглядела она ужасно. Впрочем, и леди Мелитирра была не лучше. Что могло найтись в мире такого, ради чего они приехали сюда? Не могло ли их присутствие здесь быть частью какой-нибудь смертоносной уловки, выдуманной врагом? Через дырку в рукаве блузы принцессы он заметил маленький кинжал, закрепленный на предплечье. Но даже если у нее и не было в мыслях каких-нибудь ужасных намерений, то все равно внезапное появление сестры Корсибара в Глойне поистине непостижимо.

Опустив руки, Свор взял своего скакуна под уздцы.

— Я смогу отвезти только одну из вас, госпожи.

— Я подожду здесь, около лодки, — немедленно откликнулась Мелитирра. — Заберите принцессу и побыстрее пришлите сюда кого-нибудь за мною.

— Это устроит вас? — спросил он у Тизмет.

— Все равно ничего другого придумать нельзя. Скажите мне, Свор, как дела у принца Престимиона?

— Хорошо, моя госпожа. Очень хорошо.

— Он уже собрал сильную армию, не так ли?

— Я прошу у вас прощения. Ну посудите сами, госпожа. Я должен относиться к вам как к врагу и не могу сообщать вам детали…

— Я не враг, Свор.

Он пристально взглянул на нее и промолчал.

— Мой брат дурак, а его советники негодяи. Я не хочу больше иметь ни с кем из них ничего общего. Как вы думаете, почему Мелитирра и я проехали через половину Алханроэля, чтобы попасть сюда? О, эта поездка была просто ужасна! Спать в отвратительных лачугах, есть несъедобную пищу, то и дело отбиваться от приставаний грубых, вульгарных… — Она умолкла, чтобы перевести дух. — И в довершение всего наш парящий экипаж сломался, когда до конца путешествия оставалось всего несколько миль! Мы были уже не в состоянии что-либо выдумать, и тут появились вы, Свор… Как вы думаете, можно ли найти поблизости место, где я могла бы немного вымыться, прежде чем вы доставите меня к Престимиону? Я до отвращения грязна. Я не купалась два дня, а может быть, и три. Еще никогда в жизни я не была такой грязной.

— Ручей совсем рядом, — Свор взглядом указал налево.

— Проводите нас.

Он провел их какую-нибудь сотню футов по густой траве. Там протекал тот самый ручей, который питал трясину, добившую их многострадальную машину. Поток был быстрым и прозрачным.

— Отойдите к вашему скакуну, — приказала Тизмет, — повернитесь к нам спиной и так и стойте.

— Даю вам слово, — ответил Свор.

Он украдкой взглянул на них лишь один раз за все время их купания, не в силах больше владеть собой. Один-единственный взгляд через плечо показал ему обеих девушек, стоявших по колено в воде в своей сияющей наготе. Мелитирра, стоя спиной к нему, зачерпывала воду рубашкой и поливала Тизмет, которая стояла к нему боком. Зрелище белоснежных полных ягодиц Мелитирры и безукоризненно округлых небольших грудей Тизмет совершенно потрясло Свора после долгих недель воздержания; у него ослабли колени, он задрожал.

— С вами все в порядке, Свор? — спросила Тизмет, когда она и Мелитирра, умытые и свежие, возвратились от ручья. — Такое впечатление, что вы внезапно заболели.

— Я только на той неделе перенес лихорадку, — не моргнув глазом соврал он, — и, видимо, еще не совсем поправился.

Он помог Тизмет забраться в седло скакуна и вскочил сам, усевшись вплотную к ней — иначе было невозможно. Его бедра прижимались к ее бедрам, его рука напряженно обхватила ее за талию. Это привело его в состояние, близкое к безумию, но все же он не забыл напомнить леди Мелитирре, чтобы та не гуляла по окрестностям, а держалась поближе к лодке, пока кто-нибудь не приедет за нею. С этими словами он пришпорил скакуна.

Несколько минут они молча пробирались через густые стада вонгифоринов и климбергейстов. Затем Свор прервал молчание.

— Вы решили совсем расстаться с братом, моя госпожа?

— Пожалуй, это следует называть именно так, Я покинула Замок, не поставив Корсибара в известность, но, думаю, к настоящему времени он уже должен знать, куда я уехала. Внезапно я почувствовала, что не могу больше оставаться там, быть рядом со всеми ними. К горлу подступила ненависть к этому месту. Я подумала: «Мы совершили ужасную ошибку, отобрав трон у Престимиона. Это был вопиющий грех против воли Божества. Я должна поехать к нему, сказать ему об этом и попросить у него прощения». Что я и сделала. Как вы думаете, Свор, примет он мое раскаяние?