Наконец дверь открывается. Бог ты мой, что стряслось? Кристина передо мной или нет? Входит совсем другая девушка – в тонких брюках-стрейч, в туфлях на высоких шпильках, с какой-то невообразимой прической, в ушах клипсы, эффектная блузка… Я онемел от неожиданности.

– Вы что, не узнаете меня? – пошутила Кристина.

– Узнаю, узнаю, – сказал я. – Как ты преобразилась!

– Спасибо вам большое, что из карцера меня вытащили, – сказала Кристина.

– Ну, слава Богу! А когда вытащили?

– Вчера вечером. Потом одна тюремная начальница проводила со мной длительную беседу.

– А ты даже похорошела, – сказал я.

– Что же, надо везде стараться держать себя в форме, – ответила она.

– А как тебя камера встретила?

– Ой, да там все нормально! Могу сказать даже, что теперь я в авторитете.

– В каком плане?

– Та «ковырялка», которую я на больничку заслала, оказалась со стажем. У нее три ходки. А у второй, что ей помогала, – две судимости. Так что, поскольку я с ними разобралась по справедливости, камера меня уважает.

– А зачем тебе нужен этот авторитет?

– Знаете, – Кристина тяжело вздохнула, – в жизни все пригодится, в том числе и это. Так часто говорил Игорь… Кстати, вы мне так ничего и не сказали о нем. Давно с ним последний раз говорили?

– Игорь давно мне не звонил. Может, уехал куда? Или телефон не работает?

– Нет, его могли задержать, – сказала Кристина. – Или он лег на такое дно, откуда позвонить просто невозможно.

Я заметил, что взгляд ее был каким-то странным, направленным в одну точку. Видимо, думала о чем-то о своем.

Я еще несколько раз приходил к Кристине, пока не произошло новое событие.

Как-то, приехав в юридическую консультацию, я услышал:

– Вам прислали телефонограмму.

– Какую телефонограмму? – удивился я.

– Есть такая форма связи между следователем и адвокатом. Следователь звонит в юридическую консультацию и дает сообщение по телефону с подписью секретаря, который принял это сообщение, – извещение об адвокате на следственное действие. Так вот, следователь просит, чтобы вы к нему пришли в ближайшее время. Он вас хочет ознакомить с какими-то следственными действиями.

– Меня? А куда я должен прийти?

– В телефонограмме написано, что в следственный отдел, где он работает.

«Странно, – подумал я, – может, он не захотел сам в тюрьму ехать, а вызвал Кристину в следственный отдел?»

Я позвонил следователю в этот же день. Мы договорились о встрече на следующий день.

С утра я был у следователя. Он поздоровался со мной и протянул мне бумаги.

– Вот, – сказал он, – ознакомьтесь, пришли результаты баллистической экспертизы.

– И что говорит экспертиза?

– Да ничего, все чисто.

– Вот видите, – сказал я, – что у нас получается. Отпечатков пальцев на оружии не обнаружено, ствол чистый. Она в своих показаниях, которые мы собираемся вам давать, будет утверждать, что приобретала газовый пистолет, а не огнестрельный…

– Да ладно, – махнул рукой следователь, – не в этом дело. Я вообще могу выпустить ее в ближайшее время…

Я был ошарашен этим сообщением.

– Это как? Я бился, старался, собирал документы, пытался всячески ее освободить, а тут…

– Ситуация изменилась, – сказал следователь и поднял глаза к потолку.

«Так, – подумал я, – значит, и вас тоже слушают…»

– Понятно, – сказал я и стал медленно двигаться к двери. Видимо, следователь понял мой намек. Он достал из пачки сигарету и, не зажигая ее, вышел вместе со мной в коридор, как бы для того, чтобы покурить. Там он медленно подошел к окну, где стоял я.

– Ну что, – сказал следователь с гордостью в голосе, – у нас хорошая новость. Вообще-то для вас, может, и не очень хорошая… Но для нас – весьма. Мужа вашей подопечной задержали, арестовали.

– Как арестовали? Давно?

– В начале мая, в Голландии, по подозрению в убийстве. Правда, говорят, с убийством ничего не получается, но все равно в ближайшее время его депортируют в Россию. По крайней мере, голландцы нам обещали. Так что, как только его доставят в Россию, интерес к вашей подопечной иссякнет.

– Спасибо за хорошую новость, – сказал я. – Действительно, хорошая новость!

Следователь с удивлением взглянул на меня.

– По крайней мере, для моей подопечной. Ее же могут освободить.

– В принципе, мы не будем возражать, если вы подадите прошение об освобождении…

Я вышел из следственного отдела и помчался в Текстильщики. Правда, я не знал, хорошей ли будет эта новость для Кристины… Получалось, новость была одновременно и плохой, и хорошей, как двухцветный мячик. С чего мне начать?..

Вскоре я увидел Кристину. Я всматривался в ее лицо. Ее женская интуиция подсказывала, что что-то произошло. Она первая спросила меня:

– Не тяните. Что случилось? Его убили?

– Нет, никто его не убивал. Но у меня для тебя две новости – одна хорошая, другая плохая. С какой начинать?

– Давайте плохую.

– Задержали Игоря.

– Где?

– В Голландии.

– Откуда вы знаете?

– Мне следователь сказал. Кстати, пришли результаты экспертизы. С оружием все чисто. И вторая новость, хорошая, – тебя выпустят, когда его доставят в Россию.

Кристина очень расстроилась. Она не была рада тому, что скоро ее выпустят. Молча пожала плечами:

– Собственно, я знала, что рано или поздно это случится…

– Что тебя выпустят?

– Нет, не это… Что его задержат. Просто не ожидала, что задержать его могли в Голландии. Специальная бригада туда, что ли, летала?

– Нет. Подробностей я не знаю, но задержала его голландская полиция.

– Наверное, по нашей наводке? – спросила Кристина.

– Не знаю. По-моему, по причастности к какому-то преступлению, – я скрыл от нее участие Игоря в убийстве. – Но пока доказать ничего не удалось. Говорят, будут депортировать.

– Когда?

– Это долгий процесс. Пока будут списываться, пока оформят соответствующие документы, пока перевезут – месяца через два. Может, и раньше…

В сентябре Игоря депортировали в Россию. Я узнал это от следователя. Он сам позвонил мне по телефону и сказал:

– Вот какая ситуация… Вашего клиента привезли.

– Почему моего клиента? – удивился я. – Это муж моей клиентки.

– Нет, вашего клиента. Он сразу в аэропорту, как только наши встретили его, заявил, что хочет, чтобы вы стали его адвокатом.

– А где он сейчас? Как его можно увидеть?

– Он сидит на Петрах.

– В изоляторе временного содержания на Петровке, 38? – уточнил я.

– Да, там. Вот вам телефон тех, кто с ним работает. А дело ведет городская прокуратура. Там дело крутое, и главное – крови очень много… В общем, не завидую я вам.

– Спасибо, – поблагодарил я. – Мне бы хотелось уточнить насчет очной ставки в отношении оружия моей подзащитной…

– Да, да, – сказал следователь. – Очную ставку мы проведем в ближайшее время. Тем более что он сам настаивает на этом.

Через пару дней следователь вновь пригласил меня к себе.

– Ну что, – спросил он, – как у вас со временем?

– Время есть.

– Прекрасно. Сейчас поедем на очную ставку мужа с женой, Игоря с Кристиной.

– А куда поедем?

– Погодите, не все сразу. У вас машина есть?

– Конечно.

– Подвезете меня?

– Само собой. Куда едем, на Петровку, где Игорь сидит?

– Нет. Его перевели в другое место.

– Так куда ехать? – спросил я снова.

– В Сокольники.

– А, известный адрес. «Матросская тишина»?

– Точно.

Вскоре мы ехали по знакомой улице Матросская Тишина.

– Остановите машину, – попросил следователь. – Давайте постоим, покурим.

– Да я не курю, – ответил я.

– Тогда я покурю.

Я молча сидел в машине. Чувствовалось, что следователь ждал кого-то, может, оперативников, может быть, должны были привезти Кристину. Наконец я увидел, что в конце улицы появился микроавтобус с зашторенными окнами и несколько машин с включенными фарами. Микроавтобус остановился. Из него выскочили несколько омоновцев в форме – бронежилет, каска, автомат. Микроавтобус медленно въехал в ворота.