Склоны балки дымились. Из-под оттаявших в огне боя сугробов снега журчала вода. В хаотическом беспорядке были раскиданы вокруг обугленные остовы танков, исковерканные стволы и лафеты пушек, стаканы расстрелянных снарядов. Намалеванный на уцелевшей лицевой броне танка медведь танцевал свой нелепый танец. Луговой тихо спускался по склону. Трупы убитых странно оживляли зловещую картину порушенного металла. Один лежал на орудийной башне танка навзничь. Другой стоял рядом с танком на коленях, уткнувшись лицом в снег, третий свешивался с бруствера окопа вниз лицом, не выпустив из рук автомата.
На краю вырытой снарядом воронки, рядом с черным кожаным шлемом немецкого танкиста лежала казачья фуражка с околышем. Подняв ее, Луговой поискал вокруг глазами. Нет, владельца ее поблизости не было. «Где же он?» — оглядываясь, спрашивал Луговой. Звезда над лугом Стихи * * * Всему свой срок. По всей земле Один закон преобладает: Зерно, лежащее во мгле, Не сразу силу набирает. Всему приходит свой черед, И слову надобно терпение, Пока росток его в движение Вдруг в миг назначенный придет. * * * От материнского порога И до победы иль до гроба Теперь я твой, а ты моя, Свинцом изрытая дорога. Моя судьба и колея. И если мой предел на свете Отмерен картой фронтовой, Хотел бы я в твоем кювете Лежать на запад головой. * * * Когда, над Брашовом сгорая, Заря являет в вышине Костела глыбу, то другая Картина мнится мне в окне: Навзрыд тоскующему взору Вдруг подступают купола Новочеркасского собора, Над степью, выжженной дотла. Не потому ли, что в придачу Из врат, раскрытых напролет, Орган дивизиям казачьим За подвиг славу воздает. Румыния, Брашов, 1944 г. * * * Еще на лестнице и редакции Его не замерли шаги, А ты уже спешишь, ротация, Размножить эту информацию, В свинец отлитую. «Погиб». И нет надежды, что Бурков [15]В ответ рыдающим девчатам Пошлет назавтра «опечатку» Рукой дрожащей в машбюро. А рядом, в том же самом номере, Статья, короткая до слез, Которую с аэродрома Еще вчера курьер привез. Как строчки пулеметной ленты, Те строчки в запахе сосны: «От вашего корреспондента Из партизанской стороны». Кабина «Дугласа», в пожаре Теряющего высоту, И сердце, сжатое в ударе, Простреленное на лету. В крови в кармане гимнастерки Осколки вечного пера, В крови и он, блокнот потертый, Со строчкой, начатой вчера. Еще на лестнице в редакции Его не замерли шаги, А ты уже спешишь, ротация, Размножить эту информацию Необратимую: «Погиб». * * * Со звоном шпор посеребренных Вы появились на коне, Живым подобьем амазонки, Когда-то виденной во сне. И не лампасов, а пожаров Свергалась бурная волна С густого неба и бежала По вашим синим шароварам, Спадая вниз на стремена. И даже сам казак завзятый Не смел при случае сказать, Что там, под буркою крылатой, Летит, отвагою объятый, В седле высоком не казак. Когда ж, с погонами по чину, В папахе, сдвинутой на бровь, С глазами иссиня-стальными В блиндаж входили вы, мужчины Смолкали сразу про любовь. С мужскою долею обвенчаны, Иной не ведая игры На этой, горем изувеченной Земле, в себе вы женщину Не признавали до поры, Пока вот так же, из барханов, И так же, шпорами звеня, Но появился Селиванов [16], Чтоб взять при зареве багряном За чомбур вашего коня. * * * Через Курск проезжая, Опять посыпаю я рану Пеплом памяти горьким Из урны ушедших времен, По перрону блуждая, Ищу, поддаваясь обману. Хоть и знаю бесспорно: Не выйдешь уже на перрон. И наивной надежде Поддаться легко без оглядки, Если тот, кто и знает, Обману подобному рад, Если те ж, что и прежде, Соловьи не смолкают в посадке. И еще ведь, бывает, Находят безвестных солдат. Между тем повторяют Уже на перроне пустынном, Что тринадцатый скорый Уходит уже на Ростов От земли, где вздыхает, О тебе вспоминая, Мартынов [17], И, конечно, без скорби Тебя вспоминает Борзов. Несмотря и на это, С тобою я полночь встречаю В этом поезде вешнем И чутком к беседе друзей, Заливающем светом По дороге любви и печали И листающем бережно Теплую книгу полей. Со страниц шелестящих Так и веет истомою чистой, И, покамест клекочет Над полями твоими весна, На парующей пашне Отдыхают твои трактористы, А из пахотных строчек Прорастают твои семена. А с опушек лесных На свет выбегают березы, Сея лиственный снег, На одной отставая ноге По откосам косым, Где висят соловьиные гроздья Над могилами тех, Кто сражался на Курской дуге. вернуться Редактор «Комсомольской правды» в годы войны. вернуться Командир Донского казачьего кавкорпуса. вернуться Мартынов, Борзов (см. ниже) — противоборствующие герои произведений В. Овечкина. |
