С подводными лодками, которые нанесли союзникам в годы Великой войны такой чувствительный удар, дело обстояло немного иначе. Флот в 1922 приобрел пакет акций голландской компании в Гааге. Там нашли работу лучшие германские конструкторы подводных лодок. Эта группа действовала до 1935. Pазработанные ею проекты для некоторых стран позднее послужили основой для чертежей первых германских лодок.
А флот потихоньку занимался реализацией остальных кораблестроительных программ в рамках договоров. С 1925 по 1928 были построены 2 группы небольших миноносцев по 800 тонн. Был также построен первый легкий крейсер "Эмден". Он использовался в качестве учебного корабля и для демонстрации флага по всему миру.
Двадцатые годы были не только периодом медленного строительства. Это были годы интеллектуального брожения, внутри флота и вне его. Великая Война анализировалась умами, отточенными живыми воспоминаниями о национальной катастрофе. Министр обороны был назначен главнокомандующим всех вооруженных сил. Его штаб занимался выработкой единой военной стратегии, что происходило впервые в германской истории. Необходимость такого планирования стала первым уроком Великой Войны, но интеграция шла так медленно, что армия и флот сохраняли независимость еще лет десять. Сначала планирование было ориентировано на возможные проблемы, которые возникли после появления на карте нового государства — Польши. Роль флота предполагалось ограничить содействием армии или возможным союзникам в локальных войнах. Самой первой задачей было закрыть Балтийские проливы и не допустить соединения французского и польского флотов. Практичный человек, каким был адмирал Пауль Бенке, главнокомандующий флотом в 1920 — 24 годах, и адмирал Эрих Редер, быстро растущий морской офицер, верили, что флот должен сосредоточиться на решении этих задач. Они были вполне по силам существующему флоту, и это напоминало задачи, определенные молодому и тогда слабому Императорскому Флоту.
Концепции остальных командующих значительно различались, ставя под сомнение все принятые идеи. Вице-адмирал Вольфганг Вегенер отбросил прочь стратегию, которой руководствовался Императорский Флот в годы Первой Мировой войны. По его мнению одержимость идеей сражения, которая доминировала в умах германских моряков в последние годы Императорского Флота, была результатом неправильного прочтения "библии" — книги американского адмирала Альфреда Тайера Мэхена "Влияние морской силы на историю". Мэхен делал упор на сражении, чтобы завоевать господство на коммуникациях. Но гросс-адмирал Альфред фон Тирпиц сделал из сражения самоцель в пределах своего ограниченного стратегического мирка — Северного моря. Когда англичане отказались принимать бой на германских условиях и установили непрямую блокаду Северного моря, германский Флот Открытого Моря, кораблям которого не хватало дальности плавания, оказался не в силах повлиять на исход войны. Вегенер начал настаивать на захвате западного побережья Франции, чтобы перебросить туда германский флот. Из новых баз он мог угрожать жизненно-важным британским торговым путям в Северной Атлантике и возле Гибралтара. Такая угроза неминуемо привела бы к сражению и разрешению кризиса.
Книга Вегенера "Стратегия мировой войны" была опубликована в 1926. В ней он развивал далее свои взгляды. Вегенер утверждал, что Великобритания исторически враждебно относится к экспансии любой континентальной державы, поэтому укрепление Германии неизбежно приведет к столкновению с Великобританией. Чтобы успешно выйти из этого испытания, Германия должна стать океанской державой. Это требует создания большого, сбалансированного флота; приобретения баз, которые дадут свободный выход в критические районы Северной Атлантике — то есть в западной Норвегии и во Франции; проведения решительного сражения на торговых путях. Если Германия не сумеет заложить эти основы морской мощи, она должна создать союз, достаточно сильный, чтобы оспаривать британское господство на море. Британия же должна контролировать торговые пути Европы. Даже такое столкновение континентальных держав с морской мощью будет безнадежным при враждебной позиции США. По мнению Вегенера союз с США является самым верным способом гарантировать будущее Германии. Но поскольку ни построить мощный флот, ни сколотить союз Германии явно не удастся, из теории Вегенера следовал простой и печальный вывод — германская экспансия неизбежно приведет к катастрофе.
Однако теория Вегенера не стала евангелием для германского морского руководства. Для некоторых она была слишком радикальной, слишком общей и слишком туманной для серьезного рассмотрения. Другие отстаивали более специализированные подходы к решению проблем будущей германской морской мощи. Идеи Вегенера и его современников обеспечили молодым офицерам нового германского флота более твердую интеллектуальную почву, чем имел Императорский Флот. Однако нежелание считаться с политическим влиянием морской мощи (например влияние подводных лодок на вступление США в Первую Мировую войну) мешало широте мышления. Многие офицеры находили вопросы большой стратегии крайне интересными, но слабо связанными с практическими вопросами создания малого флота. Однако в течение 19 лет существования нового флота идеи Вегенера не раз проявлялись в его действиях.
В 1928 году, последнем году командования адмирала Ганса Ценкера, пришлось решать практические вопросы стратегии. Самые старые броненосцы были готовы на списание, и новый проект стал эпицентром шторма. Для штаба Ценкера выбор был очевиден. Постройка тихоходных, сильно бронированных мониторов (10000 тонн) для береговой обороны и использования в Данцигской бухте означала возвращение к жалкому статусу прусского флота. В этом случае возрожденный ВМФ становился куцым придатком армии. Альтернативой была постройка кораблей, пригодных для активных действий в океане в рамках договорных ограничений, что являлось крайне трудной задачей. Цель таких действий сразу становилась очевидной, как бы не пытались немцы объяснить это задачами сопровождения конвоев на Балтике. Рейхстаг раскололся, так как подобные корабли могли повлиять на мировой общественное мнение и были дорогими. Наконец была утверждена постройка "Дойчланда" — корабля, замечательного во всех отношениях.
Официально его водоизмещение было равно 10000 тонн, на самом деле оно было на 1700 тонн больше, несмотря на обширное применение сварки для облегчения конструкции корпуса. Его броня была слабой. Зато вооружение состояло из 6 — 11" орудий, как разрешал договор. В качестве двигателей были выбраны дизеля, что дало ему дальность плавания 21500 миль и скорость 28 узлов. Намерения тех, кто разрабатывал условия договора, оказались полностью расстроены. Добавочный тоннаж, как позднее было объявлено, был использован для усиления оборонительных качеств корабля, хотя это мало что дало. Любой военный корабль является компромиссом между прямо противоположными требованиями, и только добавочное водоизмещение дает более мощный корабль. Странно, но германские корабли были спроектированы для борьбы с кораблями, построенными в строгих рамках Вашингтонского договора 1922 — а Германия в нем не участвовала и могла не считаться с его ограничениями. Это были "договорные" крейсера, такие как британский "Эксетер" с его 6 — 8" орудиями, который капитан 1 ранга Ганс Лангсдорф на "Графе Шпее" разнес на куски в бою у Ла Платы.
"Дойчланд" был спроектирован как океанский рейдер, более мощный, чем любой корабль сильнее его и более быстроходный, чем любой линкор. Единственным исключением были 3 британских линейных крейсера. В случае войны с Францией предполагалось, что эти корабли вынудят французов использовать большую часть своего флота для эскортной деятельности, что освободит Балтийское и Северное моря, а также Северную Атлантику для германского судоходства. Их можно было использовать и в иной ситуации, например, если у Германии будут союзники.
Эти корабли дали Германии контроль над Балтикой и вызвали переполох за границей. Последовала немедленная реакция Франции, которая в ответ заложила 2 линейных крейсера типа "Дюнкерк". Чуть позднее США ответили постройкой линейных крейсеров типа "Аляска".
