Еженедельный обязательный доклад магистра был запечатан, как положено, и направлен служебным телепортом со всеми остальными документами в столицу по принадлежности.
Ночью, видно, нагнало облака, поэтому с утра жары не было. Андрей поднялся мрачный и злой — ночью песок насыпался ему на шею и в голову, а когда он вытянул ноги, то вызвал новый обвал песка уже под утро. Пришлось вылезать из негостеприимной берлоги и вытряхивать его отвсюду. Попили воды, съели по куску хлеба, выдавив на него оставшийся майонез и молча двинулись в путь в прежнем направлении. Роса высыхала медленно, джинсы у Андрея намокли до щиколоток и неприятно хлопали по ногам. В лесу свистела какая-то птица, в голове мысли сводились только к вопросу о еде и желудок громко урчал, напоминая о том, что куска хлеба ему маловато. Гудела поясница и была какая-то странная слабость в ногах скорее всего от недоедания. Брели опять молча, изредка муж оглядывался, проверяя, иду ли я за ним, я откликалась, что все нормально и падать еще рано. Он кивал и как заведенный продолжал идти. Для себя я уже уяснила, что не надо думать об уставших ногах и ноющей спине. Если начинаешь прислушиваться к внутренним ощущениям, то все болячки начинают чувствоваться гораздо острее, чем есть на самом деле. Средство одно — отвлечься, пусть ноги сами переставляются, глядишь, так и до вечера дошлепаем. Главное — думать о чем-то, не связанном с сегодняшним положением. Например, о том, как мы придем в свою квартиру, включим газ, поставим чайник и порежем бутерброды. Или сварим пельмени. И обязательно помоемся под душем горячей водой. Хорошо еще сходить в магазин и постоять у полок, выбирая, какой хлеб лучше взять…
Вялотекущие мечты перерастали в эфемерные фантазии посещения магазинов и прогулки по городскому асфальту…
— Привал! Ты чего, оглохла? Я ору тебе уже третий раз! — похоже, Андрей был возмущен до глубины души, что он устал и уже готов рухнуть на траву, а я все продолжаю идти и молчу. Даже щека задергалась, вон как психанул! — Ты о чем думаешь, что откликаться перестала и бредешь как зомби какой-то?!
— Да кончай орать, а то еще вылезет кто-нибудь на твои вопли из лесу. Задумалась, постаралась отвлечься, а то чердак съедет, если думать только о нашем турпоходе. А как отвлечешься, так и не замечаешь, сколько идешь. — Муж при этих словах дернул головой, что означало крайнюю степень раздражения. — Я представила, что мы приехали наконец домой…
— Вот когда до людей дойдешь, тогда и будешь представлять, а пока мы хрен знает где, а ты в фантазиях витаешь. А если кто из лесу вылезет и на тебя накинется, так и не заметишь, как голову откусит! — он наклонил голову и поворошил волосы пальцами. Из волос высыпалось немного песка. Затем Андрей лег на спину, заложив руки за голову, и уставился в небо. — Я тоже дом вспоминал, да и комп, кажется, так и остался включенным. А дверь входную ты закрыла, когда пришла?
Вопрос показался мне настолько неуместным в нашем положении, что вызвал просто истерический смех. Нет, ну вы подумайте только — мы черт знает где, а вспоминаем о двери и невыключенном компе! Похоже, что дикий смех вызвал у мужа какие-то неприятные ассоциации, потому что он быстро сел и уставился на меня, а мне было никак не остановиться, видать, нервишки зашалили. Андрей придвинулся ко мне ближе, обнял за плечи и прижал мое лицо к своему плечу, поглаживая по спине рукой.
— Тихо, тихо, успокойся, ну что ты в самом деле, тихо, зая, тихо, мы вместе, я тут, я рядом, — приговаривал он у меня над головой. Я прекратила смеяться и продолжала сидеть, прижавшись к нему лицом. — Ты и так молодец, идешь и не ноешь, другая давно бы уже истерику закатила, а ты все молчишь, я уже бояться стал, что с тобой что-то не то, а теперь вижу, что все нормально, как у всех баб — только еще ногами надо потопать, да после четырех дней сил в ногах нет, да?
— Все, Андрюша, все нормально. Я успокоилась, — было очень хорошо вот так сидеть под его рукой и дышать запахом пропотевшей рубашки, чувствуя себя полностью защищенной от всего плохого вокруг. — Это нервы. Все прошло, я не буду истерить больше. Ты просто обними меня и все. Это очень хорошо, что мы с тобой тут вдвоем, одна бы я не выдержала и сошла с ума. Пока ты со мной, все хорошо.
— Тогда пошли дальше? Ты можешь идти? Ноги как? — такая несвойственная ему заботливость растрогала меня чуть не до слез. — Да все нормально, давай, пойдем.
Он поднялся, подал мне руку, помогая встать из травы, поднял пакет, в котором болтались пластиковые бутылки и пивные банки, переделанные в стаканы. Неровные, но все-таки стаканы из которых можно пить воду, не черпая ее ладонями. Остатки цивилизации, блин! Сразу вспомнились всякие туземцы, использующие в своем примитивном хозяйстве остатки мусорных пакетов, обломки машин, черепки от тарелок и пластиковые канистры. Бр-р, надеюсь, здесь наше существование до этого не дойдет.
Поляна, по которой мы шли, расширилась до огромного поля. Темная полоса вдали идентифицировалась как лес и положительных эмоций не вызвала. За лесом ничего не было видно, ни гор, ни городов. Справа кромка леса уходила в сторону и мы потянулись туда, показалось, что там достаточное редколесье и трава какая-то другая, что ли…Трава действительно была гуще и выше, очередная речушка тихо журчала у наших ног. Мелкая, вряд ли она была в этом месте выше колена и удивительно чистая, с мелкими камушками на дне. Напились мы от души, помылись, потерли травой друг другу спины, «постирали» одежду. Даже головы пополоскали. Без шампуня фигово, но лучше, чем ничего, песок и грязь все же смыли. На таком ветерке и солнышке все сохло довольно быстро. Оригинальное зрелище, доложу я вам, представляли трусы и майки с рубашками, разложенные на высоких снопах трав, пока мы сидели в чем мать родила на берегу. А чего, собственно, стесняться? Вокруг ни единой души, даже звериной, непривычно, конечно, без белья, но и рядом не чужой мужик сидит…вон, на нудистских пляжах народу до фига и не стесняется никто никого, хотя на мой взгляд зрелище далеко не эстетическое…
Видать, подобные мысли зрели не только у меня в голове, поскольку Андрей вдруг как-то незаметно подобрался поближе ко мне и сел рядом.
— Ка-а-ать… — Одна рука уже обняла меня за плечи, вторая притянула к себе мой подбородок, — я так соскучился по тебе, а тут еще этот идиотский турпоход в лесу…
Он поцеловал меня сперва слегка, потом все сильнее и сильнее, придерживая затылок одной рукой, а второй подхватывая под коленки…укладывая на землю…его руки уже пошли по груди, дыхание участилось, потемнели глаза…ой, какой же у него бандитский вид с этой бородой…борода уже вовсю щекотала грудь…живот…опять грудь…шею…в животе закрутилось что-то и екнуло…он налег на меня сверху, опираясь на руки и раздвигая ноги…я погладила его шею, опустилась руками на грудь…несколько движений ладонями от груди до живота…ох, хорошо, что тут рядом кроме насекомых и птиц нет никого, все-таки секс на природе для закоренелых урбанистов несколько непривычен…м-м-м, но интересен…особенно вот в такой обстановке…в следующий раз надо только что-то под спину подложить, джинсы его, что ли? А то у меня все время чувство, что подо мной жуки бегают! Речка рядом оказалась очень кстати, лишний раз помыться не помешает, а то по жаре можно так завонять…и как это крестоносцы завоевывали Святую землю, да еще и в доспехах? Да они вообще не мылись, а мочились прямо в латах сидя на лошади! И всякие идиотки в наше время распускают слюни по рыцарям Средневековья! Немытым! Тьфу!
Одежка наша уже подсохла, помыться-подмыться мы успели с удовольствием и бельишко свое натянули, пахнущее, как ни странно, свежестью. Несмотря на все тяготы и лишения, Андрей сидел с достаточно умиротворенным видом. Хм, может, ему секса просто не хватало в дороге, а есть и не обязательно? Зато можно и поговорить…дальше-то куда идти? Мыслей опять никаких, а вдруг он чего придумал? Все-таки в походы или на рыбалку ходил, да не в ближайший лес, как я, а за сотни километров уезжал. Пусть напрягает голову…
