Скарамелла родился в 1970 году в Неаполе, где он и его семья живут и в настоящее время. Он, таким образом, самый молодой из тех четырех человек, которые в разной степени были отравлены полонием-210. Скарамелла был первым подозреваемым отравителем и в показаниях Литвиненко, и в расследованиях Скотленд-Ярда, так как первое открытие радиоизотопа было сделано в суши-баре на Пиккадилли, в который Литвиненко пригласил итальянца на ленч незадолго до встречи с Андреем Луговым и Дмитрием Ковтуном. Сразу после смерти Литвиненко, когда имя Скарамеллы появилось во всех средствах массовой информации, его называли итальянским академиком (в смысле «ученым»), профессором Неапольского и Стэнфордского университетов и даже главой одной из комиссий ООН по борьбе с экологическими преступлениями. Между тем Марио Скарамелла не имеет даже университетского образования. Но он, безусловно, энтузиаст защиты экологии.

В 1989 году в возрасте 19 лет Скарамелла и восемь его юных друзей по собственной инициативе создали ячейку «экологической полиции» и присвоили себе звания «инспекторов». Через друзей семьи, работавших в Национальной комиссии по борьбе с мафией, Скарамелла и его соратники приобрели разрешение на оружие. В Италии это обычно карабин, а не пистолет. Местный прокурор обязал полицию оказывать помощь и содействие «охотничьему и рыболовному инспектору» Марио Скарамелле, который тогда отрастил бороду, чтобы скрыть свою юность. Скарамелла, имея на руках такие документы, начал инспектировать поместья богатых итальянцев, живущих в неаполитанских провинциях, включавших и остров Капри. Отряд Скарамеллы находил множество нарушений экологических законов и незарегистрированных строений, от бань до частных ипподромов. Несомненно собственникам поместий и имений нужно было платить разные штрафы, которые нигде не регистрировались. Группа работала на основе самофинансирования и наличных платежей. Ни «нарушители» экологических правил, ни «инспекторы» не были заинтересованы в составлении бумажной документации. Работа «экологической полиции» продолжалась почти два года. Именно отсутствие документации, а не жалобы пострадавших, привело к подозрениям. Скарамелла был обвинен в незаконном выполнении функций офицера полиции. Однако Марио был оправдан в суде, так как его адвокат доказал, что термин «инспектор» может быть истолкован по-разному.

Повзрослевший Скарамелла начал применять опыт создания «экологических комиссий» в международном масштабе. Эта деятельность облегчалась тем, что в области экологической защиты в Европе существует множество «неформальных» организаций и движений, получающих финансовую поддержку от разнообразных фондов. Скарамелла создал «Межправительственную программу по борьбе с экологическими преступлениями», которой удалось получить большую субсидию, более миллиона евро, от одного из отделов НАТО. Правительство Литвы предоставило для «программы» Скарамеллы офис в Вильнюсе. Список таких же инициатив Скарамеллы можно было бы продолжать очень долго. Он посещал множество стран, выдавая себя за эксперта по охране среды либо за агента безопасности. У него было множество визитных карточек с разными званиями и титулами. Подобные карточки в Лондоне можно, например, заказывать по почте. Это не документ, но здесь им доверяют иногда даже в банках. Таким образом, Скарамелла в 2005 году получил полномочия консультанта парламентской «Комиссии Митрохина», созданной премьером Италии Берлускони для изучения возможных связей левых итальянских политиков с КГБ СССР. Базой данных для этой комиссии стала та часть знаменитого «Архива Митрохина», которая содержала имена итальянских граждан.

История «Архива Митрохина» довольно проста. Архивариус КГБ Василий Митрохин на протяжении десяти лет, с 1974 по 1984 год, копировал и понемногу выносил из здания КГБ копии документов, часто переписанные от руки, содержащие сведения об иностранцах, в том или ином качестве сотрудничавших с КГБ в странах Западной Европы. Уйдя в 1984 году на пенсию, Митрохин сумел переправить свои бумаги в Великобританию. В начале 1990-х годов Митрохин сам уехал в Великобританию. Исследование «Архива Митрохина» осуществлялось британской контрразведкой, которая передавала в разведки других стран Западной Европы копии тех документов, которые касались их граждан. Здесь были имена известных политических деятелей, дипломатов, журналистов, чиновников, профессоров и т. д. Никаких обвинений или дел, основанных на копиях Митрохина, обычно не заводилось, так как достоверность его «документов» подвергалась большим сомнениям. Однако Сильвио Берлускони решил создать парламентскую комиссию для изучения архива Митрохина, полагая, что в нем можно найти компрометирующие материалы на Романо Проди и других левых политических деятелей.

Во главе итальянской комиссии Митрохина был поставлен сенатор Паоло Гузанти. Именно он привлек к работе в комиссии Марио Скарамеллу. В свою очередь Скарамелла пригласил для работы в комиссии в качестве эксперта Александра Литвиненко. Все бумаги «Архива Митрохина» были, естественно, на русском языке, и бывший работник КГБ мог лучше в них разобраться. Литвиненко несколько раз приезжал в Италию по приглашению Скарамеллы. Его работа и расходы оплачивались, но очень скромно. Скарамелла по делам «комиссии» летал в США для консультаций с бывшим советским шпионом Юрием Швецом и нередко встречался с создателем интернет-сайта Березовского «РусГлобус» Евгением Лимаревым.

Скарамелла, Лимарев и Литвиненко встречались в Лондоне в офисе Березовского после убийства в Москве 7 октября журналистки Анны Политковской. Березовский обещал финансировать независимое расследование. Скарамелла прилетел в Лондон 31 октября, чтобы передать Литвиненко электронное письмо Лимарева о якобы грозящей им всем опасности. В первые недели после внезапного заболевания Литвиненко подозревал, что именно Скарамелла был отравителем. В суши-баре 1 ноября Скарамелла ничего не стал есть, только пил воду. Он также явно нервничал. 25 или 26 ноября 2006 года Скарамелла добровольно прилетел в Лондон для допроса и обследования на полоний. Неожиданно оказалось, что в его организме содержится «массивная доза» полония. Предполагалось даже, что у него может развиться лучевая болезнь с возможным летальным исходом. Скарамеллу обследовали в том же госпитале, где умер Литвиненко. Однако врачи вскоре снизили уровень опасности. Палата, в которой лежал Скарамелла, постоянно охранялась полицией. 5 декабря 2006 года было объявлено, что в организме Скарамеллы находятся лишь «следы» радиоактивности. Он был выписан из больницы и вернулся в Италию. В некоторых публикациях появились сообщения о том, что в первых анализах мочи Скарамеллы его образцы были перепутаны с образцами самого Литвиненко. Спустя несколько дней Скарамеллу снова пригласили в Университетскую больницу для более подробного обследования. На этот раз полоний-210 был найден в организме итальянца, причем в значительных, но не опасных для жизни количествах. Точных цифр не сообщали, но отмечали, что увеличен риск заболевания раком.

Скарамелла находился в больнице довольно долго и был выписан только накануне Рождества, 24 декабря. Происхождение полония в организме итальянца никто не хотел изучать. Возникшая проблема очень сильно нарушала общую концепцию о том, что радиоактивный изотоп был привезен в Лондон Луговым и Ковтуном, и уверенность Скотленд-Ярда в том, что местом отравления была гостиница «Миллениум». По возвращении в Италию Скарамелла был арестован уже в аэропорту по разным старым делам. Судья отказался выпустить его под залог. После этого судьбой Скарамеллы никто не интересовался и о нем «забыла» даже пресса. Только через несколько месяцев, 4 апреля 2007 года, итальянское информационное агентство «Агр» сообщило, что Скарамелла переведен из римской тюрьмы «Реджина Чели» в больницу в связи с инфарктом. Это сообщение было также передано российским агентством РИА «Новости». Британские СМИ не проявили к этому сообщению никакого интереса.