– Что же, мы так все здесь и оставим? – неуверенно проговорила хозяйка квартиры.
– Придется отложить генеральную уборку до лучших времен. Браслет только припрячь где-нибудь на всякий случай – может, еще пригодится.
– Хорошо, – кивнула девушка. – Ой, что подумает мама, когда вернется – страшно представить!
– А когда она у тебя возвращается?
– Через неделю…
– Так за неделю, может, все еще десять раз поменяется, – не слишком уверенно предположил Иван.
– Главное – чтоб не в худшую сторону. Хотя с другой стороны – куда уж хуже…
– Всегда есть куда хуже, – оптимистично заметил Голицын.
– Николь, честно говоря, тебе… Как бы это сказать?.. В общем, тебе совсем не обязательно светиться с нами, – проговорил Иван. – Мы с Лерой, как ты могла заметить, сейчас не самые безопасные спутники…
– Ну уж нет! – вскинула голову француженка. – Больше я вас вдвоем не оставлю. Не ровен час, кто-нибудь снова попытается вас убить… Это в лучшем случае!
– Вот я и говорю… Что значит – в лучшем случае?!
– То и значит! – отрезала Николь. – В общем, хотите вы или нет, но я намерена держать ситуацию под контролем!
– Ну, хорошо, хорошо, – уступил Голицын. – Под контролем – так под контролем…
Нельзя было не признать, что только благодаря ревности француженки они с Лерой избежали верной гибели. Накануне, прождав Ивана в номере до позднего вечера, но так и не дождавшись, Декуар, пылая праведным гневом, примчалась в Новогиреево. Адрес «одноклассницы» был ей известен по прошлому визиту. И каково же было изумление Николь, когда дверь злополучной квартиры оказалась не заперта, а сама «соперница» обнаружилась лежащей на пороге без признаков жизни! Да еще этот вездесущий запах газа… К счастью, потратив не один час на бесплодные поиски флешки, Хохлов, похоже, покинул квартиру лишь незадолго до появления на сцене француженки.
– Под контролем – так под контролем… – повторил Иван. – Итак, где бы нам присесть?
– Здесь, на Зеленом, есть кафешка, совсем недавно открылась. Давайте там, – предложила молчавшая до этой поры Лера.
– Давайте, – кивнул Голицын. – Веди.
Кафешка оказалась весьма уютной, к тому же почти пустой. Выбрав столик в дальнем углу, друзья могли спокойно поговорить, не опасаясь быть случайно услышанными.
– Итак, перечислим все, что нам известно, – заговорил Иван, когда официант принес их заказ – три двойных кофе – и удалился за стойку. – Начнем с самого очевидного – с Пашки. Полагаю, нет сомнений, что он работает на Ранолу? – Голицын вопросительно посмотрел на Леру.
– Если отбросить совсем уж маловероятные версии – например, что он сошел с ума на почве расставания с криском… – проговорила Боголюбова.
– Или что это ваши хозяева из Альгера решили таким способом от вас избавиться, – вставила Николь.
– Никакие они нам не хозяева, – поспешил возразить Иван. – И для того, чтобы разделаться с нами – если бы им вдруг такое понадобилось – у них нашлось бы множество куда менее экзотических способов, чем отравить бытовым газом. Нет, Альгер как источник наших бед лично я исключаю категорически.
– Если твоя запись для кого-то и могла таить угрозу – то уж никак не для Альгера, – кивнула Лера. – Нет, это явно дело рук Ранолы.
– Это, кстати, объясняет и многие другие странности, – подхватил Голицын. – Например, почему меня бросили одного в Африке. Могло, конечно, все сложиться и так, как говорил Пашка, но ему теперь веры нет… Так что, скорее всего, он умышленно скрыл от Нивга с Фантомасом, что я жив и жду их прилета. Сделать это ему было нетрудно: у него был мой браслет. Чудо просто, что я вынул из него флешку! И что касается захвата базы боевиками хуту… Наверняка Хохлов и к этому руку приложил! Мы, помнится, все гадали, как негры проникли на территорию базы. Строили всякие нелепые предположения насчет того, что бедолагу Сварама зачем-то понесло на улицу, и на выходе его подкараулили… Нет! Теперь ясно: ворота боевикам открыл Пашка! Тогда все сходится!
– Погоди, но это значит, что Хохлов уже тогда, зимой, был агентом Ранолы, – проговорила, нахмурившись, Боголюбова. – Когда же его завербовали? Еще прошлым летом, что ли?
– Может быть, – пожал плечами Иван. – А может быть, сразу по прилету в Африку. Не в Школе же…
– Понятно, что не в Школе.
– Не важно, когда завербовали – пусть с этим теперь Нивг разбирается – он контрразведчик, ему за это деньги платят. Для нас важно, что мы выявили цепочку: Ранола – Хохлов. Или, может быть, даже так: Ранола – Гайдуков – Хохлов. А Гайдуков – это, извините, ФСБ!
– Отец – тоже ФСБ, – заметила Лера.
– Да, но отец твой на Сопроле, а Гайдуков – здесь, в его кабинете в Академии… Отметим это как угрозу и пойдем дальше. Что у нас дальше? Дальше у нас Президент с его лунной программой. Программой, в связи с которой Россию обвиняют в утаивании инопланетных технологий. То есть либо технологий Альгера, либо Ранолы. Теоретически такое возможно, что Альгер передал что-то в этом роде России, и нам это неизвестно. Теоретически – возможно! – с упором на первое слово повторил Голицын, видя, что Лера собирается что-то возразить. – Но, согласен: маловероятно. Альгеру это просто не нужно.
– А зачем это нужно Раноле? – тут же спросила Николь.
– Сейчас до этого дойдем. Пока же отметим вторую цепочку: Ранола – лунная программа – Президент. Альтернативную – с Альгером на месте Ранолы – пока, впрочем, тоже окончательно не отбрасываем. А теперь вернемся в Африку – тем более что с лунной программой здесь связь самая прямая – космодром. Что мы видим здесь? Опять Ранола. Ранола – психотехническое воздействие – Президент Восточно-Африканской республики. Вот такая цепочка. То есть в двух из трех случаев – Ранола. Нет, думайте что хотите, но Альгер тут явно лишний…
– Согласна, – кивнула Боголюбова. – Все упирается в Ранолу. Вот как только связать эти три цепочки в одну?
– Сейчас попробуем, – Иван отпил из чашки кофе. – Итак, начнем с конца. В святая святых ФСБ разгуливает офицер, известный своей связью с Ранолой. ФСБ у нас напрямую подчиняется Президенту. Президент внезапно выдвигает лунную программу – судя по всему, непопулярную в Правительстве и, мягко говоря, обременительную для экономики. Делает он это после визита в Африку, точнее после встречи с глазу на глаз с коллегой из Восточно-Африканской республики. Коллега же накануне обработан психотехниками Ранолы…
– Так, давай отматывать обратно! – встрепенулась Лера. – По ходу восполняя пробелы. Шаг первый – психотехническая атака на Президента Восточно-Африканской республики, после которой он изгоняет из страны ранольских миротворцев, а с ними – и наших наблюдателей. Стоп! Это же и могло быть основной целью – избавиться от ока Альгера!
– Логично, – пробормотал Голицын. Ему такая идея в голову как-то не приходила. – Давай дальше!
– Дальше… Дальше визит Президента России. Альгер из игры выведен и помешать уже не может. Помешать – чему?.. Уж не психотехнической ли обработке высокого гостя?
– Сложно, – покачал головой Иван.
– Почему сложно? В той спешке и неразберихе, в которой осуществлялась эвакуация, да еще при пассивности Юнната – плюс поддержка местных властей – утаить часть оборудования не составило бы большого труда. Запрограммировать все можно заранее – негру останется только в нужный момент кнопку нажать!
– Хорошо, допустим, – задумчиво проговорил Голицын. – Но с какой целью? Зачем Раноле русская лунная программа? И почему именно русская? А не американская или, скажем, китайская?
– Почему русская – как раз можно догадаться. Вряд ли ранольцы могли рассчитывать обработать слишком много ключевых лиц. Президент США? Что он может без своего Конгресса?! Председатель КНР? У них там вообще типа коллективное руководство. В Европе и вовсе каждый тянет одеяло на себя. То ли дело у нас: Президент сказал – все дружно под козырек!
– Ну уж не преувеличивай, – нахмурился Иван. – Так уж и под козырек?!
– Ну, не совсем, конечно… Но согласись, все-таки слово главы государства в России значит очень многое. И исторически, и вообще… Хорошо это или плохо – второй вопрос. Я, например, всегда считала, что хорошо. Но суть в том, что среди промышленно-развитых держав другого подобного примера, пожалуй, не найти.
