– До утра? Что ж, могло быть и хуже… – пробубнил себе под нос курсант. – Действительно, время есть… Пойдем пешком! – сообщил он о принятом решении своей спутнице. – Во-первых, проезжие дороги для нас сейчас небезопасны, а во-вторых, честно говоря, я просто не знаю, где теперь ее, дорогу эту, искать. Путь будет нелегким – возьмите с собой только самое необходимое. И наденьте, наконец, куртку, которую я вам дал!

Закивав, Николь принялась натягивать то, что еще недавно было верхней частью форменного комбинезона военно-космических сил Альгера.

– Можно, я все-таки возьму с собой отснятые материалы? – спросила она вдруг. – Хотя бы в память Оливье…

– Берите, – пожал плечами Голицын. – Тащить вам…

Облачившись в камуфлированную куртку, оставшуюся от несчастного француза – она, правда, оказалась Ивану несколько великовата, но другой верхней одежды у него теперь не было – курсант закинул за спину автомат и шагнул к лесу. Николь Декуар с извлеченной из-за заднего сиденья джипа большой спортивной сумкой через плечо двинулась следом.

Несмотря на то, что уже на исходе второго часа пути они вышли на первую дорогу, до самого заката Иван предпочитал держаться гущи зарослей. Идти через них было, конечно же, куда труднее, чем по открытой местности, но зато и шансов нарваться на неприятности здесь было меньше. С наступлением же темноты двигаться чащей леса окончательно сделалось невозможно, и Голицын решил рискнуть.

Риск не оправдался: не прошло и двадцати минут, как они нарвались на отряд Интерахамве.

Боевики ехали на трех пикапах с открытым кузовом. Шум двигателей причудливо исказило эхо, отнеся куда-то далеко в сторону, и беглецы заметили опасность слишком поздно.

Вряд ли милиция искала именно их – скорее, выслеживала скрывающихся от преследований тутси, искавших убежища в лесах и на кукурузных полях. Но пара усталых

музунгу

показалась боевикам ничуть не менее достойной добычей. Автоматная очередь, правда, слегка остудила их пыл, но несколько не то самых смелых, не то самых глупых, а может быть, просто самых злобных негров ринулись в погоню.

Не разбирая дороги, Иван и Николь мчались через лес. Голицын низко склонил голову и выставил вперед руку, чтобы колючие ветви не так сильно хлестали по лицу. Сумка Декуар, которую девушка несмотря ни на что так и не бросила, постоянно цеплялась за что-то, вынуждая француженку останавливаться. Каждая такая остановка стоила им трех-четырех патронов: короткими очередями Иван надеялся притормозить преследователей.

Внезапно лес закончился, и беглецы оказались на пологом берегу не то озера, не то широкой реки. Не останавливаясь, Голицын продолжал бежать, но когда вода дошла ему уже до колена, его остановил пронзительный крик Николь.

– Что такое? – оглянулся он. Девушка, как вкопанная, застыла на берегу. – Скорее вперед, вплавь!

– Крокодилы! – выдохнула француженка.

Похолодев, Иван обернулся к воде: посреди черной глади горели несколько пар ярко-желтых огоньков: это лунный свет отражался в голодных глазах ближайших родственников вымерших динозавров.

В два прыжка Голицын вылетел на берег, и в этот же момент из темноты леса появились две черные фигуры. Отстранив рукой Николь, Иван поднял автомат.

– Стоять! – прокричал он. – Руки вверх!

– Какая встреча, месье! – преследователи и не думали останавливаться. – Я так и знал, что мы еще увидимся!

– Месье Поль?! – ахнула Николь.

– К вашим услугам, мадмуазель.

– Мерзавец! – палец Голицына сам собой впился в спусковой крючок, однако, вместо выстрела послышался лишь сухой щелчок. Осечка?! Иван рванул затвор: снова осечка.

– Что, месье, патроны закончились? – картинно покачал головой «инструктор по гориллам». – Надо же, какая неприятность!

Второй преследователь тем временем приблизился к Полю и встал с ним рядом. Он был на добрых две головы выше «инструктора по гориллам» – и Иван узнал великана, носившего гордое имя сплава меди с никелем. В руках у Мельхиора был автомат, ствол которого смотрел Ивану прямо в грудь.

– Не понимаю… – изумленно прошептала Декуар. – Он же сотрудник национального парка, ученый… В Сорбонне учился… Почему он с ними?!

– Потом расскажу, – буркнул Голицын.

«Если, конечно, это «потом» у нас будет», – мелькнула мрачная мысль.

В кустах слева хрустнула ветка. Так, значит, преследователей уже трое.

– А у вас великолепный вкус, месье, – ухмыльнувшись, Поль кивнул в сторону Николь.

– Что вам надо? – резко спросил Иван.

– Мне? Ничего, – развел руками негр. – А вот мой друг Мельхиор на вас в обиде. Не столько даже за то, что вы его переиграли – это случается, сколько за то, что подставили, отвечая на вызов его голосом. Это едва не привело к серьезному недопониманию между нами…

Голицын даже не сразу понял, что речь идет о трюке с диктофоном в браслете, при помощи которого, записав голос Мельхиора, ему удалось обмануть бдительность Поля.

– В таком случае отпустите девушку, – проговорил курсант. – Она журналист, она здесь ни при чем.

– Нельзя быть в Африке и быть ни при чем, – покачал головой Поль. – Впрочем, от живой мадмуазель пользы и правда будет больше, чем от мертвой. Пожалуй, прихватим ее с собой в лагерь: ребята изголодались по приятному обществу… Убей его! – без долгих предисловий велел «инструктор по гориллам» своему спутнику.

Палец Мельхиора коснулся спускового крючка автомата – и в этот же момент Николь рванула с плеча свою сумку и почти без замаха швырнула ее в лицо негру. Мельхиор машинально пригнулся, ствол его автомата дернулся и тут же с грохотом изверг пламя выстрела. Иван прыгнул в сторону, пытаясь уйти с линии огня, но правый бок разорвала резкая боль.

Схватившись рукой за рану, Голицын повалился на траву. Мельхиор повел стволом автомата, выцеливая беззащитную жертву…

Затрещали кусты, и на берег вывалилась исполинская черная туша. Едва не наступив на Ивана огромной ножищей, бегемот – а это был именно он – по-видимому, привлеченный яркой вспышкой выстрела, ринулся на его источник. Великан-негр успел повернуть оружие навстречу внезапной опасности, но разъяренного гиппопотама было уже не остановить. Секунда – и под звук автоматной очереди боевик исчез под ногами бегемота.

Следующим на пути раненого зверя был Поль. «Инструктор по гориллам», без сомнения, был неплохо знаком и с гиппопотамами и прекрасно представлял, чем может быть чревата встреча с этими «речными конями», как их величали древние греки. Даже не пытаясь достать оружие, негр со всех ног бросился в сторону леса. Бежал он, надо отдать ему должное, довольно быстро, но бегемот словно решил раз и навсегда опровергнуть бытующие в Европе легенды о своей медлительности и неуклюжести. Гиппопотам нагнал Поля еще до того, как тот достиг края леса. Удар мощными клыками – и негр повержен наземь. Могучие ноги довершили дело.

Пробежав по инерции еще несколько метров, бегемот остановился и медленно развернулся в сторону Николь. Та не двигалась с места. Наклонив широкую голову, гиппопотам шагнул к француженке, однако внезапно покачнулся. Сил бегемота хватило на то, чтобы сделать еще один шаг, но тут его передние ноги подогнулись, и гигантская туша рухнула на траву.

Это было последнее, что видел Иван в Африке: в момент, когда пузо гиппопотама коснулось земли, сознание Голицына отключилось.

На борт вертолета ВВС Бельгии, облетавшего на рассвете окрестности Хабьяриманы в поисках подлежащих эвакуации европейцев, его подняли в глубоком забытьи.

Часть третья

1

Теплым июньским утром прилично одетый среднего роста темноволосый юноша лет двадцати с худым, усталым лицом поднялся на крыльцо скромного здания заштатного парижского банка и, пройдя через две пары автоматических стеклянных дверей, оказался в просторном светлом холле.