– Хорошо. В качестве исключения.

– А у хозяина квартиры документы на нее с собой? – спросил Мухин Камиля Петровича.

– С собой, – сказал Камиль Петрович. – Но, говоря юридически, я не хозяин, а доверенное лицо хозяина.

– А где же хозяин? Почему сам не продает?

– Ну, у него времени нет.

– Редкий случай… А хозяин квартиры… после продажи… где будет?

– Да что вы, ей богу! Убивать его никто не собирается. Я его в деревню переселяю, в Тверскую область. Там я домик ему купил. С ним все будет нормально, это я гарантирую.

– Допустим, – сказал Мухин. – Итак, нам понадобится три дня для проверки документов на квартиру. И на это время покупатель должен дать залог, скажем, две тысячи долларов. Деньги у вас с собой есть? – спросил Мухин Ивана.

– Конечно.

– Вся сумма будет храниться у нас в сейфе. Под расписку. Если вы передумаете покупать квартиру, то одна тысяча из залога достанется фирме, а вторая тысяча – продавцу. Это всех устраивает?

– Если не больше трех дней будете проверять, – сказал Камиль Петрович, – тогда меня устраивает.

– И меня устраивает, – сказал Кукин.

– Ладно. Тогда на этом и остановимся, – подытожил Мухин.

После того, как две тысячи залога были пересчитаны, положены в конверт, опечатаны и заперты в отдельную ячейку большого сейфа, который помещался здесь же, в комнате для переговоров, все участники беседы перешли в рабочий зал.

Иван и Камиль Петрович распрощались с Мухиным и Владимиром. Камиль Петрович при этом передал папку с документами начальнику отдела, а Кукин еще особо помахал рукой Анне Русановой, хитро глянув на нее. Он спросил, не выйдет ли она покурить на улицу, но та сказалась очень занятой, и он, надев темные очки, вышел из зала вслед за Камилем Петровичем.

В помещении стало тише обычного. Мухин и Осташов увидели, что многие с любопытством глядят на них.

– Ну что, Володь, можно поздравить с очередной сделкой? – весело спросила с последнего ряда Ия.

– Рано, – сказал Мухин и обвел зал взглядом. – Так, чего это вы прохлаждаетесь? Солнце еще высоко.

Он пригласил Осташова зайти в комнату переговоров. Прикрыв за собой дверь, спросил:

– Хозяина квартиры вы на просмотре видели? Что за человек?

– Меня с ним не знакомили, но, по-моему, тот еще алконавт.

– Значит, вам по этой сделке вот что надо будет сделать. Сходите с хозяином квартиры в его РЭУ, возьмете там полную выписку из домовой книги. Посмотрим, не прописан ли там кто-нибудь. Второе: сходите с ним в психоневрологический диспансер и наркологический диспансер, пусть он в вашем присутствии возьмет справки, что не состоит у них на учете.

– А если состоит?

– Если состоит, плохо. Тогда у него будет шанс отсудить сделку назад.

– Ясно. А если он в диспансерах не значится?

– Тогда другое дело. Но на всякий случай вам придется съездить еще в деревню, на его новое место жительства. Это бабушка надвое сказала, есть ли там в принципе дом, в который его вышвыривают, или это все липа и он окажется на улице. Тогда ведь тоже могут возникнуть осложнения. Со стороны прокуратуры. А у нас фирма солидная. Нам проколы-протоколы не нужны.

Осташов отправился на свое место. Он устало сел на стул. Оглядел бумажки на столе. Собрал их в стопку и прихлопнул ладонью.

– Ну, рассказывай, что за квартиру впарил? – спросила его Ия, выпятив грудь. – Дорогая хата?

– Да как тебе сказать… Вообще-то, еще сделки-то не было. Пока только залог внесли. И хвастаться заранее, ты же знаешь, плохая примета.

– Ну, ты крутышка, Володя! Не успел прийти, а уже подряд две сделки забацал.

Владимир промолчал.

– Аньчик! А ты чего молчишь? – обратилась Ия к Анне Русановой, которая работала за своим компьютером впереди Осташова. – Между прочим, Володя сегодня твоего клиента обработал. Всего за один день управился. А тебе этот усатик сколько уже мозги парит?

Анна полуобернулась – так, что могла видеть и Ию, и Владимира – и ответила, слегка закрасневшись:

– Кто кого парит в нашей жизни, Ия, большой вопрос. А то, что Володя сделку проводит… Молодец. Что тут скажешь? Мне это, между прочим, тоже выгодно, одной проблемой меньше.

– Да ладно басни рассказывать, – сказала Ия. – Какая тебе выгода? Хотя… ты права. Иногда такой кадр попадется… Потеешь с ним, потеешь, уже кажется, ну все, что можно и что нельзя, ему предложила, а этому уроду все не так. А потом смотришь, он – раз, и соскочил с крючка.

В этот момент в зал вошел начальник отдела.

– Прошу внимания, – сказал Мухин. – Алле, негры! Это объявление всех касается. Насчет тим-билдинга, о котором я говорил где-то с неделю назад, помните? Он состоится по плану, то есть завтра. Форма одежды походная: сидеть будем с бутербродами и салатами, на природе. Теперь, значит, как это планируется по времени. Рабочий день завтра заканчивается в двенадцать. Потом можете съездить домой переодеться, и встречаемся на платформе «Красково», я это тоже говорил. Там хорошо, есть река, можно искупаться, позагорать. Надо ехать на электричке от метро «Выхино», езды минут двадцать, от силы. Встречаемся на платформе в семнадцать ноль-ноль. Быть всем! Женщины могут приехать с мужем, у кого есть. Или с другом. А мужчины, соответственно, с женой. Или с подругой. Но – внимание, подчеркиваю! – брать с собой только по одной.

– По одной вина или по одной водки? – спросил какой-то толстяк, имени которого Владимир не знал.

– Я имел в виду, что вы можете приехать с одной женщиной, в смысле – с одним человеком со стороны. Приезжать с толпой чужих людей, не работающих у нас, не надо. А еще лучше – никого с собой не брать.

– Кто же поедет в Тулу со своим самоваром? – сказала Ия.

– А спиртное с собой вообще строго-настрого не привозить, – добавил Мухин. – Все, что требуется, уже закуплено лично мной. За счет фирмы.

По залу прошел шум одобрения.

– Вопросы есть?

– Есть, – сказал Владимир. – А что такое этот «дибилдинг», или как вы сказали?

– Ха-ха-ха, – воскликнула Ия, бросив игривый взгляд на Осташова. Усмехнулись и некоторые другие. Хотя шуточка была так себе (это Владимир сообразил после того, как выпалил ее).

– Для тех, кто не присутствовал на прошлом разговоре о тим-билдинге, объясняю, – сказал Мухин. – Это термин из главной науки наших дней, из теории менеджмента. «Тим-билдинг» происходит от английских слов «тим», что значит «коллектив, команда», и «билдинг» – «построение». Все вместе – «построение команды». Понятно?

– Строить нас будете? – спросил Владимир.

– Ну, что вы все по-советски воспринимаете? Несколько лет живем при капитализме, надо уже как-то по-новому смотреть на вещи. Тим-билдинг – это не построение на плацу, как в армии, а строительство. Мы будем на природе неформально общаться… и закусывать. И таким образом станем лучше понимать друг друга и построим сплоченную команду единомышленников. Но предупреждаю всех: если кто напьется и будет вести себя по-свински, тот сразу вылетит с работы. Это уже личное нашего шефа Константина Ивановича добавление к теории менеджмента.

На столе Осташова запиликал телефон.

Владимир бросил вопрошающий взгляд на секретаря.

– Бери-бери, это тебя спрашивают, – сказала Катя.

Осташов приложил трубку к уху и сразу понял, кто звонит, это был фотограф Наводничий.

– Ну что, ты готов? – спросил он.

– К чему?

– Ну, к съемке. Мне нужно обязательно сегодня доснять сюжет. Правда, это сюжет не про город, поэтому ты мольберт с собой не бери. Сейчас надо срочно сделать для иностранцев проект «Пьяная Москва», про алкашей. Ты мне попозируешь.

– Спасибо. Я польщен.

– Встретимся в Ветошном переулке, где вчера. Или нет, давай подходи прямо на Красную площадь. Встань там… сейчас скажу, дай сообразить. Встань где-нибудь в районе Царской башни. Она знаешь где? Такая маленькая, как беседка, рядом после Спасской. Давай, рви когти, скоро солнце уйдет, а без него может получиться не очень. Водку для съемки я куплю.