Когда обед закончился и кормилица внесла мальчика, феи преподнесли ему замечательные подарки. Одна подарила кошелек, который никогда не истощался; другая — семимильные сапоги; третья — шапку-невидимку; четвертая — волшебную шапочку, исполняющую желанья; пятая — ковер-самолет. Одна из фей наградила его непреходящей красотой, другая — храбростью, еще одна — удачливостью. Но последняя, злобная старушонка, подковыляла к маленькому принцу и прошамкала: «Ты будешь слишком умным, дитя мое».

Этот дар, несомненно, понравился бы королеве, которая и сама была очень умна, больше остальных, если бы она верила во все волшебное. Но королева сделала вид, что ничего не произошло, и феи разлетелись кто куда, каждая в свою страну, и ни одна не осталась ночевать во дворце, где в них никто не верил, кроме короля, — и тот чуть-чуть. Королева немедленно зашвырнула все сапоги, шапки, ковры, кошельки, мечи и прочее в темный чулан, полагая, естественно, что все это вздор — книжный хлам или реквизит для детских рождественских представлений.

Итак, маленький принц рос себе да рос и наконец вырос. Я, кажется, упоминал, что его звали Зазнайо? Да, таково было его имя. Вы представить себе не можете, до чего он был умен. Он спорил со своей кормилицей, едва начав говорить, а начал он рано. Он протестовал, когда его мыли, из-за того, что мыло попадало ему в глаза. Но как только ему объяснили, что в коже есть поры и следует их промывать, если хочешь быть здоровым, он сразу перестал протестовать, так как был необычайно разумен. Он вел споры со своим отцом, вопрошая, почему короли должны быть богатыми, а бедняки нищими и почему король (который был порядочным обжорой) ест на завтрак яйца всмятку и в полдник кекс с коринкой, тогда как некоторые вообще не обедают. Король так удивился и обиделся, что дал принцу оплеуху, добавив: «Я тебя отучу умничать». Правда, он тут же вспомнил про страшное заклятье старой феи и посетовал в душе на невежливость королевы. Но когда, получив оплеуху, принц заявил, что «сила — не довод», король опять рассвирепел.

Не могу даже передать, до какой, увы, степени все невзлюбили принца! Он спускался в кухню и учил кухарку варить суп. Он посещал хижины бедняков и учил их стелить постели и приготовлять кексы с коринкой из ботвы репы и телячьи котлетки — из прогорклого бекона. Он показывал учителю фехтования, как надо фехтовать, профессиональному игроку в крикет — как подавать мяч, а крысолову — как натаскивать терьеров. Он задавал арифметические задачи лорду-казначею и уверял королевского звездочета, что Солнце не вращается вокруг Земли (лично я с ним не согласен). Молоденькие фрейлины не любили танцевать с ним, несмотря на его красоту, потому что он все время выспрашивал: «Читали вы то?» да «Читали вы се?», — и если они отвечали «нет», он насмешливо улыбался, а если отвечали «да», выводил их на чистую воду.

Он выводил на чистую воду всех своих учителей и наставников самым неприятным образом: исправлял ошибки в произношении учителя французского и пытался отучить учителя немецкого есть с ножа. Он дошел до того, что учил вдовствующую королеву, свою бабушку, рукоделию, которым она владела давно и в совершенстве. Словом, вечно-то он знал все лучше всех и, самое противное, что так оно и было! Он никогда не бывал неправ и то и дело повторял: «Я же вам говорил». И он действительно говорил!

Время шло, и у принца Зазнайо появилось два младших брата, которых все без исключения любили. Умными они не были, но зато были веселыми. Принц Альфонсо, младший, был низенький добродушный толстяк, храбрый, как лев. Принц Энрико, средний, был высокий и худой, может быть, чуть печальнее младшего брата, но ни в коем случае вы не назвали бы его умным. Оба были влюблены в своих кузин при полном одобрении дражайших родителей, и все вокруг говорили: «Какие славные, бесхитростные принцы!» Что же касается Зазнайо, то он чуть не вверг страну в несколько войн, не в меру умничая перед чужеземными послами. А поскольку Пантуфлия была страна богатая, ленивая и воевать терпеть не могла, то народу это пришлось не по вкусу и он не стал лучше относиться к принцу Зазнайо.

Из тех, кто не любил Зазнайо, хуже всех к нему относился его родной отец, король Грогнио. И было отчего. Он отдавал себе отчет в том, что сам умом не блещет. Когда ему случалось, сидя в казначействе и пересчитывая свои деньги, произносить: «Шестнадцать шиллингов плюс четырнадцать плюс два пенса будет три фунта пятнадцать шиллингов» — и он слышал, как Зазнайо шепчет: «Один фунт десять шиллингов два пенса» (что, конечно, было правильней), король впадал в дикую ярость. Он боялся, что Зазнайо составит заговор, чтобы сесть вместо него на трон, хотя Зазнайо меньше всего хотел этого. Он предпочитал бездельничать и знать все, не прилагая видимых усилий.

Король долго размышлял над тем, как бы избавиться от Зазнайо и сделать своим преемником. Энрико или Альфонсо. Он перечитал кучу книг по этому вопросу, и всюду говорилось, что, если король пошлет на ратный подвиг трех своих сыновей, то подвиг совершит непременно младший и в результате получит корону. Король мечтал, чтобы подвернулся удобный случай. И случай наконец подвернулся.

Стояло неслыханно жаркое лето! Жара наступила уже в марте. Все реки пересохли. Трава завяла. Пшеница не росла. Термометры взрывались от жара. Барометры замерли на ясной погоде. Народ страдал и время от времени бил стекла во дворце — как водится в Пантуфлии, когда что-то идет не так.

Король посовещался с придворными учеными, и те предположили, что в округе появился огненный дракон по прозванью Огнемет.

Надо вам сказать, что Огнемет — не то зверь, не то птица размером со слона. Тело у него покрыто железом, и он всегда раскален докрасна. Существо ужаснее и безжалостнее трудно вообразить: стоит подойти к нему поближе, как тут же изжаришься живьем.

Король, однако, при этом известии не испытал неудовольствия. Он подумал: «Всем моим сыновьям придется, отправиться на охоту за чудовищем, и прежде всего — старшему. Чудовище, разумеется, уничтожит первых двух и будет побеждено младшим. Конечно, это немножко жестоко по отношению к бедняге Энрико. Но любой ценой избавиться от Зазнайо!»

И король пошел к Зазнайо и сказал, что страна в опасности и он отдаст корону тому из сыновей, кто принесет ему рога и хвост чудовища (оно к тому же было еще и рогатое).

— Справиться с ним, конечно, нелегко, — закончил король, — но ты — старший, сын мой! Иди туда, где тебя ждет слава! Надевай доспехи и — марш!

Так сказал король, надеясь, что либо Огнемет изжарит принца Зазнайо живьем (а сделать это он может запросто, так как пышет жаром, как раскаленная кочерга), либо, если принцу повезет, страна, по крайней мере, будет избавлена от чудовища.

Однако принц, который лежал на диване и от нечего делать выводил признак делимости на семь, ответил самым вежливым образом:

— Благодаря образованию, которое ваше величество изволило мне дать, я знаю, что Огнемет, равно как сирена, фея и так далее, есть животное мифическое, на самом деле не существующее. Но даже если допустить, чисто метафизически, что Огнемет на самом деле есть, посылать меня нет ни малейшего смысла, и ваше величество прекрасно это знает. Испокон века первым отправляется старший сын и неизменно попадает в беду, а одерживает победу всегда младший сын. Пошлите Альфонсо, и он в два счета справится с этим делом. А если вдруг не справится, что будет против всяких правил, следующим попытать, счастья может Энрико.

И он снова углубился в арифметические выкладки, которые производил на грифельной доске. Королю ничего не оставалось, как послать за принцем Альфонсо и принцем Энрико. Оба вбежали очень разгоряченные, так как с утра гоняли кубарь, а день был жаркий, как никогда.

— Послушайте-ка, вы оба, — сказал король, — вы только поглядите на своего старшего братца! Сами видите, какая жара, а ему ни тепло ни холодно. Страна мучается, и виноват во всем дракон, который свил себе гнездышко неподалеку. Так вот, я посылаю этого лежебоку убить дракона, а он, видите ли, заявляет…