Пожалуй, все шло бы неплохо, если бы не проведение одной операции, когда помимо монстров сгоряча ухлопали человек двадцать мирного населения. Ради одного убитого вампира Хаузер действительно была способна рискнуть жизнью, и не только своей. Поэтому ее повысили и потихоньку перевели в какое-то тихое место. Сюда, выходит.

Отчего такое злобствование? Часто у слэйеров это личное. Но если вы ожидаете душещипательную историю в духе Джека Кроу из карпентеровских “Вампиров”, про горячо любимого мужа и троих близнецов, растерзанных кровожадными монстрами, то отдыхайте. У Хаузер никогда не было ни того, ни другого. Просто она от природы была стервой. И еще имела очень женственное имя - Лорейн, которое ей невероятно не шло.

В отделении было тихо и скучно. Просто неправдоподобно.

- Привет, сержант.

- Лей-те-нант!

- Прошу прощения, лейтенант Хаузер. Вы прекрасны, как всегда.

- А ты что-то бледноват, золотко. Пьянки-гулянки?

Хаузер повидала на своем веку немало нежити, но по моему поводу у нее, кажется, просто не возникло сомнений. Это как живешь всю жизнь с младшей сестрой - маленькой девочкой, пока вдруг малышка не сообщает, что выходит замуж. И ты смотришь на шее другими глазами и видишь, что ей уже двадцать… Да. Похмелье. Что-то около того.

А вот сама она не изменилась ни капли. Тот же растрепанный хвост и злобные глазенки гоблина. Интересно, я всегда так к ней относился, или теперь, когда становлюсь вампиром, начал язвить?

- В каком-то смысле, Лори.

Мы обнялись, как старые подружки. За чашкой казенного кофе я узнал, что Хаузер позвонила моя мамочка и попросила присмотреть.

Чуть-чуть опоздала, самую малость.

В принципе, я догадывался, обо всем, что услышал от нее. Фактически Хаузер оказалась без работы - стараниями мэра Диллона и Перл. Конечно, об этом она не подозревала и поэтому бесилась. Что тут скажешь, если в Чикаго за голову вампира даже не было вознаграждения… В старом добром Большом Яблоке по моей памяти платили штуку, а то и полторы. Но власти недооценили Хаузер - она может и чокнутая, но далеко не дура. Абсолютно добровольно наш супермэр дал прибежище бомбе замедленного действия. В последнее время Хаузер явно разрабатывала какой-то план, и боюсь, что он будет стоить ей жизни. Но вместе с собой она заберет в ад солидное количество чикагской нежити, а для нее это не такой уж и плохой исход.

Я уже собирался уходить, когда что-то на столе привлекло мое внимание. Я осторожно отодвинул папку. На меня смотрела компьютерная распечатка портрета Аргенти.

- Нравится? - спросила Хаузер.

- Кто это?

Мне теперь здорово удавалась непринужденность.

- Якшается с вампирами. Однажды крошку взяли за хранение наркоты, и я отпустила ее, заключив сделку. У меня таких много.

- Какая же ты умница.

Она расцвела. Все-таки глубоко под полицейской формой Хаузер женщина.

- Теперь она одна из тех, кто следит для меня за кое-кем. И если эти Кое-Кто прольют хоть каплю крови, никто меня не остановит. Ни наш полоумный мэр, ни все вампиры города. Никто.

Я ей верил. О Боже, я знал, что в этой истории кто-то должен пострадать, но не думал, что Аргенти. На секунду во мне заговорили остатки человеческого, и сразу же заткнулись. Я не мог остаться один. И не мог забыть R.I.Р. Я, именно я увезу ее отсюда, подальше от Перл. От Данте. От Хаузер. От Чикаго. Ото всех. Пусть даже Аргенти заплатит за это головой.

*

You think that I can never laugh again?

You’ll see!

M.

Конечно, я рассказал Джоули про все - начиная с моего визита к R.I.Р. и заканчивая лейтенантом Хаузер. У меня была мысль сначала сказать Ноа, но я ее отмел. Вряд ли бы меня устроило его решение насчет Аргенти.

Он выслушал меня относительно спокойно. Потом просто встал и отправился на первый этаж. Будь я до сих пор человеком, меня еще можно было бы обмануть, но теперь я чувствовал все, что он не считал нужным скрывать. Мне было жаль бедняжку, по-настоящему жаль, но я не видел иного выхода.

Вернулся Джоули часа через два. Я нашел его сидящим перед зеркалом, и выглядел он абсолютно спокойным.

- Мы с Аргенти поняли друг друга, - сказал он, не оборачиваясь и глядя на мое отражение. - К тому же она не прошла бы Тест.

Это прозвучало просто страшно. Довольно скованно я взял со столика расческу и несколько раз провел по его волосам. Они сразу распрямились и заблестели.

- Разве тебе не интересно, что я с ней сделал?

- Мне интересно, что ты сделал со мной, Джоули.

Он снова посмотрел на меня, на этот раз не в зеркало - оглянувшись. Потом еще раз. Такое впечатление, будто увидел впервые мою посветлевшую кожу и глаза, как у лемура лори. Нет, мне не нужно было ничего вроде “ну прости, дорогой, теперь ты будешь жить вечно” - да от Джоули вряд ли и дождешься извинений. Теперь нужно было только, чтобы не сорвалась с крючка мысль, которую я пытался навязать. То, что он сделал со мной - преступление в этом городе. Мне здесь не место. Я могу стоить ему жизни. Ему и Ноа. Думай, Джоули!

- Тебе понравилась R.I.Р.? - спросил он.

Благослови Боже.

- Да. Очень. - Это была правда.

- Кажется, ты тоже ей понравился… Сейчас ведь ты нуждаешься в партнере как никто, Финикс. О тебе нужно кому-нибудь заботиться.

- А я смогу позаботиться о ней?

Джоули пожал плечами. Это у него очень мило получилось.

- Ты не можешь оставаться один, когда твоя жизнь так меняется - вот в чем я уверен, - сказал он, глядя на мое отражение.

- А ты прав, как всегда.

Я молча закончил его расчесывать. Потом обнял за шею обеими руками, не отрывая взгляда от его отражения в зеркале, и сказал на ухо:

- Будь у меня выбор, я бы остался с тобой.

Это был чистой воды порыв. Клянусь, я этого не планировал.

Несколько секунд Джоули молчал. Выражение его лица было абсолютно нейтральным. Белое Безмолвие. Наконец он сказал:

- Но у тебя же нет выбора.

Он криво улыбнулся моему отражению. Я улыбнулся в ответ. Знал бы он, чего мне это стоило…

Да знал, конечно.

- Я позвоню ей прямо сейчас.

Когда Джоули вышел, я распахнул окно, жадно втягивая воздух. И предположить не мог, что это будет так… больно, что ли. Дышать было почти невозможно, изнутри жгло, словно раскаленным железом, а слезы текли совершенно неуправляемо. Я вжался лицом в ладони, стараясь не завыть хотя бы в голос. Идиотизм. Так, наверное, чувствуют себя те, кому сказали: “Я тебя не люблю”.

Интересно только, с чего бы это? Я ведь не люблю Джоули ни в каком смысле - в этом-то я больше чем уверен. И что бы я стал делать, скажи он “да”? Единственное объяснение - видимо, связь между созданием и создавшим действительно есть, и она довольно сильна. Это был голос крови, страдал не я, а та часть, которая принадлежала Джоули. Поэтому так тяжело, а может, будет еще тяжелее, не знаю. Но я переживу. И обещаю самому себе, клянусь - это мои последние слезы, теперь я буду только смеяться.

В конце концов, если бы у меня и правда был выбор, я остался бы не с ним, а с Ноа. Вот что вполне естественно.

Уже у самого выхода я вернулся. Что-то заставило меня потянуть на себя дверь, ведущую на первый этаж. Что-то - или кто-то?

Она сидела на полу, вцепившись пальцами в прутья решетки. На ней не было никаких видимых повреждений, если не считать размножившихся белых нитей в потускневших волосах. Их было так много, что они напоминали паутину, оплетающую голову.

От полопавшихся сосудов ее глаза стали похожи на разбитую тарелку.