Весна уходит… Не может удержать ее Вечерний сумрак. Не оттого ли он сейчас Прекрасней утренней зари? Лето К старым корням Вернулся весенний цвет. Горы Ёсино Проводили его и ушли В страну, где лето царит. Цветы унохана в ночную пору[18] Пускай нет в небе луны! Обманчивей лунного света Цветы унохана. Чудится, будто ночью Кто-то белит холсты. Стихи о кукушке Слышу, кукушка С самой глубокой вершины Держит дорогу. Голос к подножию гор Падает с высоты. «Кукушки мы не слыхали, А близок уже рассвет!» — На всех написано лицах… И вдруг — будто ждали его! Раздался крик петуха. Еще не слышна ты, Но ждать я буду вот здесь Тебя, кукушка! На поле Ямада-но хара Роща криптомерий. Когда после смерти пойду По горной тропе, Пусть голос твой, как сейчас, О том же мне говорит. Твой голос, кукушка, Так много сказавший мне В ночную пору, — Смогу ли когда-нибудь Его позабыть я? Дожди пятой луны Мелкий бамбук заглушил Рисовые поля деревушки. Протоптанная тропа Снова стала болотом В этот месяц долгих дождей. Дожди все льются… Ростки на рисовых полях, Что будет с вами? Водой нахлынувшей размыта, Обрушилась земля плотин. Источник возле горной хижины Лишь веянья ветерка Под сенью ветвей отцветших Я жду не дождусь теперь. Снова в горном источнике Воды зачерпну пригоршню… Болотный пастушок в глубине гор Должно быть, лесоруб Пришел просить ночлега, В дверь хижины стучит? Нет, это в сумерках кричал Болотный пастушок. Стихотворение на тему: «Путник идет в густой траве» Путник еле бредет Сквозь заросли… Так густеют Травы летних полей! Стебли ему на затылок Сбили плетеную шляпу. Смотрю на луну в источнике Пригоршню воды зачерпнул. Вижу в горном источнике Сияющий круг луны, Но тщетно тянутся руки К неуловимому зеркалу. У самой дороги Чистый бежит ручей. Тенистая ива. Я думал, всего на миг, — И вот — стою долго-долго… Всю траву на поле, Скрученную летним зноем, Затенила туча. Вдруг прохладой набежал На вечернем небе ливень. Летней порою Луну пятнадцатой ночи Здесь не увидишь. Гонят гнуса дымом костра От хижины, вросшей в землю. Ждут осени в глубине гор В горном селенье, Там, где густеет плющ На задворках хижин, Листья гнутся изнанкой вверх. Осени ждать недолго! Сочинил во дворце Кита-Сиракава,[20] когда там слагали стихи на темы: «Ветер в соснах уже шумит по-осеннему», «В голосе воды чувствуется осень» Шум сосновых вершин… Не только в голосе ветра Осень уже поселилась, Но даже в плеске воды, Бегущей по камням речным. Осень
Никого не минует, Даже тех, кто в обычные дни Ко всему равнодушны, — В каждом сердце родит печаль Первый осенний ветер. С бессчетных листьев травы Там посыпались росы! Осенний ветер летит Над равниной Миягино! Дует холодный вихрь. Всё на свете печалью Он равно напоит. Всюду глядит угрюмо Осеннего вечера сумрак. Сейчас даже я, Отринувший чувства земные, Изведал печаль. Бекас взлетел над болотом… Темный осенний вечер. вернуться Унохана — Deutria crenata. Ранним летом распускаются белые гроздья пятилистковых диких цветов унохана. В это время обычно поет кукушка. Ямада-но хара — название места в провинции Исэ возле старинных синтоистских храмов. вернуться Кукушка, мой друг! — Согласно народным поверьям, кукушка сопровождает душу в загробном пути — через Горы Смерти. вернуться Кита-Сиракава — старинный дворец, расположенный в северном (дворцовом) районе Сиракава в Киото. вернуться О, до чего же густо… — Равнина Миягино славилась в японской поэзии красотой осенних трав и белорозовых цветов хаги (леспедецы). Находилась на севере возле города Сэндай. |
