Наталья бежала в тумане отчаяния, чувствуя себя раздавленной под тяжестью потери брата еще раз. Она знала, что у нее не было выбора, но очень хотела, чтобы у нее оказалось больше времени для раздумий. Молодая женщина оглянулась через плечо, желая убедиться, что Викирнофф жив и здоров. Она бы не вынесла и его потери. Заметив, что ее возлюбленный с боем прокладывает себе путь к окруженному нежитью принцу, Наталья внезапно остановилась.

«Что ты делаешь? Иди к остальным!» – Викирнофф вступил в схватку, кружась как сумасшедший демон, его меч разрезал тела и пронзал упырей, чтобы добраться до вампиров, теснивших Михаила. Он прорезал широкую брешь, крича принцу пробиваться к нему.

Наталья зарычала, полоски в ее волосах и на теле стали более яркими, чем обычно, когда тигрица поднялась близко к поверхности. Она выстрелила в вампира, ближайшего к Михаилу, целясь сначала в его сердце, затем в шею. Если бы девушка только могла задержать его, хотя бы на несколько минут, пока Викирнофф избавлялся от других, Михаил смог бы пробиться к другим Карпатцам. Как только они доберутся до леса, то смогут обернуться в другую форму и использовать иные навыки. Тогда и исход всего сражения может обернуться их успехом.

Вампир вздрогнул и повернулся к ней, его рот с окровавленными и острыми зубами был широко открыт от исходящих из него проклятий. Его глаза остановились на ней, полные ненависти и ярости, и он взлетел в небо, направляясь прямо к ней. Угловым зрением, она увидела, как Михаил избавился от еще одного вампира, вырывая его сердце из груди. Молния сверкнула и, к ее удивлению, ударила в вампира, летящего на нее, сбивая его с неба. Викирнофф свирепо посмотрел на нее, и она поняла, что это он помог ей.

«Хвастун», – она остановилась рядом с любимым, пока он прикрывал принца, бегом пробираясь в сторону остальных.

Доминик мчался впереди всех, ведя их к лесу, пробиваясь сквозь врагов, попадавшихся на пути. Сара и Рэйвен следовали сразу же за ним, а Фалькон и Манолито прикрывали с тыла. Они уже были близки к линии деревьев, и Наталья почувствовала облегчение в своем уставшем теле, несмотря на то, что упыри спешили закрыть брешь.

Тут к ее ужасу Доминик ударился обо что-то невидимое. Искры полетели, падая с неба, а электрические разряды прошипели, образовав горячую оранжево-красную дугу, горящую с левой стороны Драгонсикера, прижав его к невидимому барьеру. Его удерживали там, его руки горели, не давая ни малейшей возможности освободиться.

Лицо Доминика исказила боль, но он держался стойко, поворачиваясь насколько было возможно, перекладывая свой огненный меч в рабочую руку. Карпатцы остановились, образовывая полукруг спиной к спине и стали ждать появления Мастера вампира.

Наталья подошла ближе к Доминику. Края плетения были более явными именно вблизи от его горящей руки, пойманной в невидимую сеть. Молодая женщина тщательно изучала их, разные переплетения были разорваны, там, где Драгонсикер был пойман.

– Думаю, что смогу разорвать щит, – Наталья произнесла низким голосом, – Если вы дадите мне немного времени, я смогу его освободить.

Михаил быстро посмотрел на Викирноффа, который кивнул в ответ на его незаданный вопрос.

– Она это может. Лучше, наверное, чем Рианнон.

– Тогда действуй, – сказал Михаил.

Она забила полную обойму в пистолет и передала его Саре вместе с запаской.

– Если вы с Рэйвен мне поможете, мы сможем закончить быстрее, – Сара кивнула.

– Я с тобой. Только скажи, что делать.

Рэйвен подошла к ним ближе, и три женщины приблизились к барьеру, внутри открытого круга, созданного мужчинами.

Наталья постаралась отбросить поднимающийся страх и не замечать звук сражения, чтобы сконцентрировать все свое внимание на щите. Он немного отличался от защитного, заклинание было сплетено для злых целей, но это все же была просто магия. А уж магию она знала. Девушка подняла руки, чтобы почувствовать ее силу. Максим. Она чувствовала его в своих мыслях и знала его прикосновение. Это была его работа. Было ужасно соприкасаться со злом, но благодаря тому, что Наталья могла касаться мыслей Максима, она знала, как это работает. Рэзван помог ему в сплетении такой сильной магии. Брат использовал ее обереги и заклинания. Ей нужно было только время, чтобы их распутать.

– О да, – сказала она мягко, – Я смогу разобрать эту крошку.

Викирнофф наблюдал за Натальей, пока отбивался от следующей волны нежити. Он знал, что другие охотники уже устали. Всем им немного сопутствовала удача, но они получили тяжелые ранения, в основном, глубокие порезы, но все еще продолжали сражаться, кроме, наверное, Доминика. Драгонсикер все еще сражался, даже будучи прикованным к барьеру, но в любом случае, если Наталья не сможет опустить барьер, они все умрут.

Наступила внезапная тишина. Воздух стал неподвижным, и упыри отступили от Карпатцев. Прибыл Максим. Нежить расступилась, и он просто стоял там. Могущественный. Древний. Его оскалившееся лицо отражало его извращенность и ненависть по отношению к ним. Взгляд вампира  упал на Доминика.

– Вот мы и встретились вновь. Ты не очень хорошо выглядишь, мой старый друг.

– Я никогда не был твоим другом, предатель, – ответил Доминик. Он не сделал ни малейшего движения, чтобы освободить руку, даже когда стали подниматься волдыри и запах горящей кожи почувствовался на ветру.

Викирнофф посмотрел на Наталью. Рэйвен и Сара стояли рядом друг с другом перед ней, скрывая ее от вампира, пытаясь не дать ему увидеть, что она делала. Периодически грациозная рука показывалась за спинами двух женщин, когда Наталья рисовала узоры в воздухе. Прежде чем Максим успел что-либо заметить, Михаил шагнул вперед к нему.

Движение принца вызвало беспокойное бормотание в рядах нежити, и они пытались двинуться вперед, пока Максим не поднял руки.

– Они так рвутся убить тебя, Дубрински. Интересно, почему столь многие презирают одно твое существование.

– Ты не выиграешь, – голос Михаила был тихим, но нес в себе силу и власть.

Максим улыбнулся.

– О, как ты не прав. Мы уже выиграли. Ты думаешь, что твой заместитель мчится тебе на помощь, но он не сможет тебе помочь. Он умрет так же, как твой брат, твоя дочь и каждый член твоей семьи. На земле больше не будет Дубрински, и мы навсегда избавимся от всех охотников.

«Сколько тебе еще осталось, ainaakenyém?»

Насмешливый смех Натальи громко прозвучал в его голове: «Теперь, когда тебе нужны мои навыки, я снова стала твоей навсегда. Не ты ли мне пять минут назад говорил, чтобы я убиралась от тебя?»

Викирнофф вздохнул: «Я никогда не говорил этого».

«Ты не только сказал это, Одинокий Рейнджер, но и подумал тоже. А наказание? Если я не подчинюсь, ты собирался меня наказать? Я это тоже, кстати, видела, мелькающим в твоих глупых мозгах. Я никому не подчиняюсь».

«И как хорошо я это теперь знаю. Сколько еще?»

«Если ты оставишь меня в покое, то, наверное, я смогу это сделать. Он использовал очень сложное заклинание. Доминик помогает мне. Прикрепленный к этому барьеру, он может чувствовать некоторые плетения лучше, чем я. Между нами, мы эту нить расплетаем. Еще несколько минут. Грегори уже близко; его предупредили, чтобы он не подходил к барьеру?»

«Михаил предупредил его».

Викирнофф придвинулся ближе, пытаясь сделать это незаметно, чтобы не привлечь к себе внимания. Ненависть, которую Максим питал к принцу была настолько сильной, казавшейся почти осязаемой. Вампир находился на грани, в нем вот-вот готово было вспыхнуть желание насилия, убийства, но пока его перекрывало желание позлорадствовать. Каждая капля эмоций, которые он обрел, став вампиром, в наивысший пик, когда он убивал своих жертв и пировал их богатой адреналином кровью, он мечтал о том моменте, когда сможет отомстить Карпатским охотникам, убив их принца.

 Воздух стал неподвижным. Никто не шевелился. Не было слышно шарканья ног или шума оружия. Викирнофф сжал рукоятку своего меча, безмолвно ругаясь. Карпатцы были серьезно ограничены, не имея возможности использовать свою магию. У Максима было полное владение магией и армия, которую он мог пополнять по своему желанию.