Наталья обвила рукой шею Викирноффа и сунула книгу между ними.

– Она тяжелая.

А еще манускрипт отвратительно пах, и с него на них обоих стекала вода. Викирнофф мгновенно высушил сверток, хотя с быстротой молнии несся сейчас прочь от болота, назад, к горам и пещерам, которые так любил.

 «Ты была невероятна».

 «Знаю. Потрясающий дар, правда?» – Наталья изо всех сил оглядывалась по сторонам, пока они мчались по небу: «Начинаю привыкать путешествовать таким образом. Мне вроде бы даже нравится».

 «Это очень удобно».

 Наталья почувствовала, как Викирнофф зарылся носом в ее волосы. Неожиданно ее пронзило желание. Такой обычный и, в то же время, интимный жест. 

«Родинку слегка жжет. К нам приближается вампир».

 «Не хочу испытывать судьбу, пока у нас книга. Надо добраться до пещер. Там уже решим, что делать. Как тебе кажется, между Ксавьер и книгой есть связь? Сможет ли маг  понять, что она исчезла из тайника?»

 Наталья покачала головой.

«Сомневаюсь. Если бы он был способен отследить книгу, то знал бы, что она в болоте. Тогда он отправил бы кого-нибудь прочесывать это место до тех пор, пока они не найдут книгу. Пойти сам Ксавьер не решился бы. Болото слишком глубоко на территории Карпатцев, которых он боится более всего на свете».

Как это странно – припоминать детали, так долго скрытые от нее. Защитные поля Викирноффа мешали Рэзвану подавлять память сестры. Чем дольше брат не прикасался к сознанию Натальи, тем яснее становились ее воспоминания.

 «Сомневаюсь, что он доверился бы кому-то еще».

 «Рэзвану. Он послал бы брата. Но у Рэзвана от природы слабые магические способности. Такого количества охранных заклинаний, как в той трясине, он бы просто не заметил. Наскоро обыскал бы местность и вернулся к Ксавьер с заявлением, что книги там  нет».

Викирнофф влетел через небольшое отверстие дымохода и направился вглубь горы. Он не останавливался, пока ход не вывел в пещеру. Карпатец взмахнул рукой, и вспыхнуло пламя свечей. Викирнофф осторожно позволил Наталье встать на ноги. 

 – Куда спрячем книгу?

Карпатец забрал у женщины манускрипт и положил в ее же рюкзак. Он даже не взглянул на сокровище, ради которого они так рисковали.

– Это пока подойдет. Потом обсудим более безопасный тайник.

– По-моему, звучит неплохо.

– В этом мерзком вонючем болоте я осознал, что открытия случаются и в самых невероятных местах. 

Наталья приподняла бровь.

– Неужели? Ну, и какое же способное потрясти мир открытие тебе было явлено в том мерзком вонючем болоте? 

– Что я никогда не вожделел к Донне Рид или Джун Кливер. Мое сердце всегда принадлежало Зене, Королеве воинов.

Тон Викирноффа был обыденным, словно он говорил о само собой разумеющихся вещах, а не вручал Наталье свое сердце.

 – Так сие откровение снизошло на тебя прямо посреди болота, да? – Наталья сбросила свое снаряжение и вытащила несколько обойм. – Где-то между эпизодом с гадкими рожами, которые корчила мне вода, и последовавшими затем душераздирающими звуковыми эффектами?

 Он кивнул.

– Да. Мне стало это совершенно ясно.

 – Тогда ты медленно соображаешь, Гомер, – она прислонила меч к стене пещеры и полукругом разложила рядом ножи. – Следовало догадаться еще в лесу, когда мы впервые встретились, и я спасла твою задницу.

– Гомер?

– Пайл. Позже объясню. А сейчас расскажи-ка поподробнее о своем открытии, – Наталья положила рюкзак в центр полукруга прямо напротив меча.

 – Когда я последний раз пытался обсудить тему Зены, ты прервала дискуссию, – заявил Викирнофф, скрестив руки на груди.

–  Ну, теперь-то тебе явилось откровение, не так ли? Это все меняет.

– Хочешь, я установлю защиту для этой штуки? – Карпатец кивнул подбородком в сторону книги. 

 – Было бы замечательно. Если это сделаю я, мой брат немедленно нас выследит, – Наталья склонила голову, глядя, как он плавно, словно крадучись, скользнул к стене пещеры. Женщине нравилось наблюдать за его движениями. – Пока работаешь, можешь снять рубашку. Я не хочу, чтобы тебе стало жарко или еще чего. 

Глаза Викирноффа потемнели от возбуждения, он сбросил и отбросил рубашку. Потом поднял руки, сплетая заклятье. Наталья смотрела, как играют мускулы на спине мужчины.

– Ты в курсе, что просто умопомрачителен? Думаю, я смогу простить тот факт, что порой ты ведешь себя как полный идиот.

 Викирнофф рассмеялся, и звук его смеха поразил обоих. Смеялся карпатец редко, но в такие моменты глаза его теплели, а с лица исчезало жесткое выражение. Наталья обнаружила, что и на ее собственных губах появляется ответная усмешка.

– От твоих восторженных комплиментов дух захватывает.

– Ну, не бери в голову. Так я считаю лишь время от времени. Кстати, ради разнообразия мог бы сказать что-то приятное, – Наталья задержала дыхание, когда он подошел ближе. Этот мужчина производил впечатление силы и мощи, даже когда двигался так неспешно. Или просто дышал. А она в его присутствии чувствовала себя по-дурацки.   

– Я читаю твои мысли.

– Правда? Уже дошел до части, где я думаю о том, какой ты потрясающий любовник и о том, что могу смириться с твоим нелепым желанием командовать, если будешь доставлять мне удовольствие иными способами? – Она пожала плечами. – Просто интересуюсь. Знаешь, на случай, если у тебя вдруг возникло желание начать меня радовать. 

 Викирнофф внезапно оказался совсем рядом, поэтому Наталья вынуждена была отступить на пару шагов.

– И куда же это ты собралась? – Вытянув руку, он обхватил ее затылок, внезапно останавливая.

– Никуда…. Это ты слишком быстро двигаешься. 

– Разве ты не говорила, что я пугаю тебя? – Голос Карпатца был исполнен веселья.

– Да ладно. – Наталья придвинулась к нему, наслаждаясь исходящим от его кожи теплом. Словно он поглощал ее, или это она сливалась с ним. – Меня не так-то легко запугать.

Женщина пробежала пальцами по груди Викирноффа, стараясь прижаться еще крепче, жадно вдыхая его запах, наполняя им легкие.

– Особенно тебе.  

– Это хорошо, – он склонился к ней.

Наталье нравилось, как медленно приближаются его губы и как властно захватывают они ее рот. Дыхание мужчины было теплым. Взгляд изменился, глаза потемнели от желания как раз в тот момент, когда он одарил ее требовательным поцелуем. Наталья почувствовала, что рука Карпатца обхватила ее шею, а подушечка большого пальца ласкает кожу. Так много ощущений перед тем, как он овладел ее губами. Викирноффу удалось создать между ними отношения близости именно благодаря таким вот мелким деталям. И каждый раз она чувствовала, что принадлежит ему. А он ей.

Наталья закрыла глаза и отдалась чуду прикосновения его губ. Позволила волне тепла, прокатившейся по всему телу, унести себя, и удержала исходящий от Карпатца жар. Ей хотелось без конца целовать его, утонуть в его вкусе и запахе. Викирнофф сжал Наталью в объятиях, сильных, уверенных, отчасти даже собственнических, привлек ближе, и ее охватило волнение, словно множество бабочек запорхало в животе.

Викирнофф мог бы целовать эту женщину вечно. Он называл ее ainaak enyém, «моя навсегда»,  знал это с самого начала. Знало его тело, разум, даже душа была в этом уверена, но потребовалось это совместное путешествие, чтобы и сердце наверстало упущенное. Наталья  оказалась чем-то намного большим, чем ainaak enyém, она ainaak sívamet jutta, «та, что навеки связана с его сердцем». Отныне и впредь. И вот что странно, Викирнофф даже не понимал, как же так вышло.

– Мне нравится ход твоих мыслей, – Наталья обхватила ладонями его лицо. – На самом деле нравится.

Слова чередовались с легкими поцелуями и дразнящими укусами, которыми она покрывала его губы.

– Но сейчас попрошу сосредоточить все свое внимание на том, чтобы заняться со мной любовью. Я имею в виду любовь наяву, а не размышления о силе твоих чувств ко мне, – женщина одарила Карпатца едва заметной соблазнительной улыбкой. – Сможешь подумать об этом после.