«Такое чувство, что ты немного бледноват, вроде как не совсем в порядке. Я буду держать оборону, пока ты поешь».

Она не могла позволить ему думать, что с восторгом ожидала его появления.

«Откуда ты берешь эти высказывания? И я думал, что покормлюсь от тебя».

Она получила немедленное впечатление, как смыкаются сильные белые зубы, а также поток очень чувственных картинок.

«Извращенец».

Она не собиралась признавать, что ее окутала радость или что тепло разлилось по венам.

Она снова обратила внимание на Брента Барстоу. Мужчина провонял страхом и насилием – очень опасная комбинация. Он так и продолжал качать головой и настаивать, что Славика и ее семья якшаются с вампирами, облегчая им возможность завладевать новыми жертвами для пополнения их рядов.

Утомившись от этой противоестественной ненависти и узколобого мышления, она склонилась к нему так, что их лица разделили лишь миллиметры, позволяя тигрице подняться к поверхности, чтобы в ее глазах он увидел жажду убить.

– Ты рассчитываешь, что люди будут вести себя цивилизованно, в то время как ты – не ведешь, но в этот раз, приятель, ты совершил большую ошибку. Когда мои друзья в опасности, я не веду себя цивилизованно.

– Наталья, – вмешался Джубал. – Он фанатичный имбицил. Давай сдадим его властям.

– Если вы, как вы заявляете, убиваете вампиров, – сказал Барстоу, – тогда мы на одной стороне. И в подобных мерах нет никакой необходимости.

Брови Натальи взметнулись вверх.

– Нет необходимости? Когда вы держите в плену мужа и дочь Славики – невинною девочку, которая точно с вампирами не могла иметь ничего общего – связанными в их же собственном доме? Я – не на вашей стороне и никогда не буду.

– В любой войне бывают жертвы. А мы – на войне, – провозгласил Барстоу.

Славика все это время молчала, но тут с ее губ сорвался единственный звук, и он попал прямо в сердце Натальи. Ей захотелось разорвать мужчину на куски. Она уже чувствовала, как ее руки превращаются в когти и изнутри поднимается дикость.

Между ними скользнула Габриэлла, и нежно удержала Наталью за руку.

– Этот мужчина сейчас не представляет для нас проблем. А вот его друзья – да. Наиглавнейший вопрос в данный момент – придумать, как безопасно освободить семью Славики.

– Они в союзе с вампирами, - повторил Барстоу, глядя на Славику. – Вся ее семья тусуется с вампирами.

– Тусуется? Ты только что сказал «тусуется», – повторила Наталья. – Ты хоть представляешь, как глупо звучишь? Вампиры не тусуются. Они вырывают твое горло и выпивают всю кровь до последней капли. Они не тусуются. Откуда только берутся подобные тебе?

Она отвернулась не в силах смотреть на него.

Она могла чувствовать Викирноффа. Он был близко, кормился. И делал это с уважением, даже нежно, а потом убедился, что не взял слишком много крови, и фермер не почувствует головокружение. Ей нравилась эта его черта, этакая старомодная обходительность и забота, которую, казалось, он испытывал по отношению к другим. К ней. Она до боли хотела его увидеть. Себе она внушила, что это только потому, что он умеет читать чужие мысли и вытягивать информацию, а также становиться невидимым.

– У него – нож! – заорал Джубал.

Славика вскрикнула, Габриэлла ахнула. Именно этот звук, такой говорящий в мире Натальи, этот беззвучный «ах» невероятного изумления, вот из-за чего Наталья крутанулась на месте. На нее смотрела Габриэлла – глаза широко распахнуты, кровь отхлынула от лица. Она потянулась к Наталье дрожащей рукой. Почувствовав, что та подает, Наталья подхватила ее и постаралась аккуратно опустить на пол.

«Викирнофф!!!»

Закричала Наталья. Этого не могло произойти. Габриэлла с ее яркой улыбкой и глазами, освещенными разумом. Она даже встала в защитном жесте перед Барстоу, чтобы держать тигрицу от убийства. Это не имело никакого смысла. Никакого. В глубине души она плакала, в то время как ярость вырастала в монстра, ревом требующего выпустить на свободу.

Джубал уже был на полу, сражаясь за нож. Он получил порез на груди, прежде чем прижал запястья Брента и снова и снова ударял ими об пол, заставляя бросить нож.

Подключилась Славика, помогая Наталье уложить Габриэллу на пол, переворачивая ее, чтобы увидеть степень повреждений.

– Он ударил ее ножом несколько раз. – Ее голос сорвался.

– Посмотри на лезвие. Оно зазубренное по самую рукоять.

Наталья посмотрела ей в глаза. И увидела там сожаление. Смирение. Три раза в почки и, как только Габриэлла повернулась, он несколько раз ударил в грудь.

«Викирнофф! Ты мне нужен немедленно!»

– Я здесь.

Он широким шагом вошел в дверь, высокий и могущественный, окруженный мантией власти и абсолютной уверенности, которые обычно действовали ей на нервы, но от которых сейчас ее затопило облегчение.

Она села на пол, держа в объятиях Габриэллу, пытаясь вместе со Славикой уменьшить поток крови.

Викирнофф дотянулся и свернул Барстоу шею. От хруста сделалось противно до тошноты, но наконец-то он лежал спокойно.

Джубал сполз с мужчины.

– Спаси ее. Я знаю, что ты можешь ее спасти. У нее есть парапсихологические способности. Если необходимо, можешь сделать ее такой же, как ты. – По его лицу скатывались слезы. – Ну почему я его не связал? Я даже не обыскал его, когда отобрал пистолет.

«Ты можешь ее спасти? Пожалуйста, пожалуйста, Викирнофф, скажи, что можешь. Я была беспечна. Это моя вина. Она такая милая и невинная. Она этого не заслуживает. Пожалуйста, спаси ее».

Наталья не могла поднять взгляд на него, на остальных. Габриэлла лежала на полу в луже крови, вытекающей из ее тела только потому, что Наталья была слишком самоуверенна.

В их разумы проник другой голос.

«Ты должен спасти ее, если возможно».

Викирнофф узнал голос принца.

«Сделаю все что смогу».

Он склонился над Габриэллой и посмотрел ей в глаза. Ее дух уже отлетал. Даже при всех их талантах целителей они не смогли бы ее спасти как человека.

– Услышь меня, родственник одного из моего рода. Если ты согласна попробовать превращение, я так и поступлю. Это – твое решение. Сможешь ли ты жить как одна из нас?

– Габби, пожалуйста, – голос Джубала надломился.

Габриэлла кивнула и закрыла глаза, воздух покинул ее тело одним длинным дрожащим вздохом. На губах запузырилась кровь.

Наталья услышала, как Викирнофф тихо выругался. Она прикоснулась к его руке.

«Пожалуйста, сделай это. Я знаю, это кажется невозможным, но она – особенная».

«Я буду навсегда привязан к этой женщине, Наталья».

Она встретила его взгляд. Осознавая, что он спрашивает разрешения. Предупреждая о вещах, о которых она понятия не имела. Она не до конца понимала, что же он пытается сказать, а объяснение из его разума не могла ухватить, но это не имело значения. Не должно было иметь.

«Пожалуйста, спаси».

«Ради тебя, но не потому, что ты виновата, это не так, а потому, что ты попросила. Остальные идут. Не подпускай их к нам».

Ему надо было окружить ее дух… ее душу и привязать к своей, чтобы удержать ее рядом. Викирнофф глубоко размеренно вдохнул и выскользнул из своего тела, чтобы проникнуть в Габриэллу, оставляя себя беззащитным перед нападением. Процесс исцеления Габриэллы не обещал быть быстрым и легким.

Наталья сглотнула страх и вину и сунула пистолеты в кобуру, а в петли на ремне добавила ножи и дополнительные обоймы. Она переступила через тело Брента.

– Славика, позаботься о ране Джубала, пока я нас прикрываю.

Она не понимала почему, но от абсолютной веры Викирноффа в ее способность защищать его спину она изнутри светилась.

Джубал протянул руку.

– Дай мне пистолет. Я могу стрелять.

– Я думаю, что Михаил направляется к нам, Славика, – успокоила Наталья женщину, передавая запасной пистолет Джубалу. – Как только он доберется до этих идиотов, твои муж и дочь снова будут с тобой.