– Наталья, – глаза Габриэллы выражали сострадание. – Рэйвен Дубрински поведала мне как однажды, несколько лет назад, Михаилу пришлось уйти под землю без нее. Он был ранен, и она еще неокончательно превратилась. Она сказала, что это один из самых тяжелых периодов в ее жизни, и она говорила передать, что если сейчас потребуется ее присутствие, она придет.

– Принц тяжело ранен? – спросила Наталья, отчаянно цепляясь за то, что будет держать ее потребность в Викирноффе на расстояние. Если потребность в мужчине побочное явление для Спутницы Жизни Карпатца, она найдет способ разорвать связывающий ритуал. Лишь сделать это не получалось, но было невероятно обидно думать, что она не могла прожить без Викирноффа пару дней. В одиночку она объехала весь свет несколько раз. Большая часть ее жизни прошла в уединение. Ей не нужен мужчина.

– Его раны довольно плохи. Я не видел его, но Рэйвен очень расстроена. Он попал в ловушку, – произнес Джубал. – Он и Фалькон, на них дважды нападали несколько вампиров. Я думаю, вампиры скорее пытались утомить их, удержать ранеными и ослабшими от потери крови, чем лезли убивать.

– Викирнофф считает, что вампиры собираются убить принца. Максим, это Мастер вампиров, рассказал Вику, что они убьют Михаила, и вся раса будет обречена, – Наталья постукивала пальцами по полу. – Это правда?

– Меня не было здесь достаточно долго, – ответила Габриэлла, – но Гарри рассказывал мне, что принц – главное связующее звено между всеми карпатцами.

– Гарри? – повторила Наталья.

– Гарри Янсен – один из тех странноватых парней, которые не умеют ничего делать, знают все и говорят так, что ты не понимаешь его, – высказался Джубал, улыбаясь сестре.

– Он не такой, – Габриэлла бросила упаковку от жевательной резинки в брата. – Он самый добрый, восхитительный мужчина. И даже Шиа считает, что у Гарри есть больше шансов выяснить, почему у карпатских женщин так часто происходит выкидыш, – она улыбнулась Натальи. – Он гениален.

– Гениальный чудак, – подчеркнул Джубал.

Габриэлла сморщила свой носик, глядя на брата.

Вдруг Наталья почувствовала себя одинокой. Она привыкла смеяться и дразнить Рэзвана. Близость между родным братом и сестрой Сандерс напоминало ей, как много она потеряла.

– У меня когда-то был брат, - она откинула голову к стене. – Мы родились близнецами. Габриэлла, он был очень красив, как твой брат. И ужасно флиртовал. Женщины все время преследовали его и ему это нравилось.

– Джубалу нравятся женщины, но только не его сестры, – выговорила Габриэлла.

– Я люблю своих сестер, особенно когда они молчат. И ты должна признать, они обе сумасшедшие, – ухмыльнулся ей Джубал. – Как ты. Ты все время доводила своего брата?

Наталья задумалась над этим.

– Возможно. Да. Я помню лишь отрывки и кусочки моего детства с ним, и нам пришлось расстаться, когда мы стали старше. После этого, мы встречались ночами, во снах, и обменивались информацией.

Габриэлла нахмурилась.

– Почему вы расстались? У каждого из нас жизнь складывается по-разному, но мы видимся постоянно друг с другом.

Наталья боролась за воспоминания. Все чаще и чаще она оглядывалась назад и соединяла вместе обрывки информации.

– Это не было безопасно. Мы пошли разными дорогами. Он не знал, что мы могли общаться во снах.

– Твой брат? Я в замешательстве, – сказал Джубал.

Наталья покачала головой, хмурясь.

– Не мой брат. Мужчина. Думаю, он может быть нашим дедом. В любом случае, Рэзван и я пришлось расстаться. Он стал другим. Он хотел детей. Для него это оказалось важнее, чем иметь жену. Он был с женщиной в Калифорнии, а позднее я узнала, что там родилась девочка; конечно, сейчас она подросла. У него также была женщина в Техасе и одна во Франции, – прежде чем они оба могли что-нибудь сказать, Наталья подняла глаза. – Не одновременно конечно, он - странник, и никогда не мог остаться на одном месте с одним человеком. Не представляю, есть ли у него и другие дети. Он никогда не рассказывал мне, но желание захотеть детей не удивляет меня. Его убили прежде, чем он смог увидеть когда-нибудь свою дочь из Калифорнии. Она даже не знала, кем был ее отец.

– Прости, Наталья, это должно быть ужасно для тебя – потерять его. Мне интересно, почему он хотел завести детей, если не оставался на одном месте. Наверное, детям тяжело быть покинутыми отцом навсегда, – произнесла Габриэлла.

– Ваши родители до сих пор живы? – спросила Наталья.

– О, да, – сказал Джубал с улыбкой. – Даже очень и представляю, как они учинят допрос Джои и Траяну о том, почему они не подождали и не поженились в присутствии родителей. Мама действительно расстроится, да, Габриэлла?

– Лучше не скажешь. Траяна ожидает небольшой сюрприз. Мечтаю быть дома в это время, хотя бы мухой на стене.

Натальи нравилось, как они дразнили друг друга. Ясно, что они очень. Хотя была связь с Рэзваном, она неспособна была проводить время с ним. Скорее их объятия были во снах, чем в живом, реальном времени. Они провели свою очень долгую жизнь в страхе перед черной тенью, которая преследовала их. Рэзван умышленно взял на себя главный удар для того, чтобы освободить Наталью, но она оказалась одинокой.

– Ты выглядишь очень грустной, – сказала Габриэлла.

– Я скучаю по брату, – Наталья потерлась своим подбородком о колени. – И этот болван Вик. – Она привыкла быть без Рэзвана, но Викирнофф по-своему ранил ее в сердце, и казалось, застрял в нем.

Габриэлла обменялась с братом изумленным взглядом. Они проводили время с Карпатцами и мысль о том, чтобы одного из них назвали «болваном» или даже дали такое прозвище, как «Вик», смешила их.

– Ты на него действительно злишься? – спросила Габриэлла. – Джои рассказывает о том, что иногда ей хочется задушить Траяна.

– Если он такой же, как Викирнофф, возможно, он заслужил, чтобы его задушили. И Вик постоянно такой серьезный. И все приказывает. Он едва ли может сказать что-либо спокойным голосом, нет, он должен отдать мне приказ. Действительно, он возвращается в темные времена. Ты знаешь, о чем я говорю, большой пещерный человек, бьющий себя в грудь.

– Ему не нравилось, что ты сражаешься с вампирами? – угадал Джубал.

– Это еще мягко сказано, но, по крайней мере, я знаю, когда нужно убежать и сражаться в другой день, – Наталья закатила глаза. – Он просто хочет получить весь мир.

Медленная ухмылка появилась на лице Джубала.

– Это хорошо. Жаль, что Гарри не стал свидетелем этого. Ему нравиться наблюдать за взаимодействием между Карпатцами и их женщинами.

– Где он? – спросила Наталья. Ей хотелось плакать. Царапать стены и пол. Она не хотела развалиться на части перед незнакомцами.

– В данный момент Гарри в Штатах, но он скоро вернется, – сообщила Габриэлла.

Наталья начинала отчаиваться. Она должна собраться, чтобы оставаться сосредоточенной на разговоре.

– Он тоже сражается с вампирами?

– Своим методом, не физически, – произнес Джубал. – Общество, – он нахмурился, – ты слышала о них? Люди посвятили себя уничтожению всех вампиров, они не могут увидеть разницу между вампиром и Карпатцем. Так или иначе, общество ненавидит Гарри. Он стоит у них на первом месте.

– Ты сражаешься с вампирами? – спросила Наталья из любопытства.

Джубал вытянул руку перед собой.

– Я не лучший в бою с вампирами, но учусь. До недавнего времени я не знал, что они существуют.

– Ты используешь огнемет? – спросила Наталья. – У тебя он есть? Если бы я могла заполучить чистый карбюратор, держу пари, это сработало бы лучше, чем лак для волос.

– Ты одержима идей огнемета.

– Ты будешь убивать вампира сотни раз, пока он не умрет? – Она вновь стиснула зудящие до боли пальцы. Ее мускулы болезненно сократились.

Джубал заметил, что восхитительные сине-голубые глаза Натальи изменили цвет на грозовой серый. Ее темно-рыжие волосы превратились в чисто черный со странными полосами. Он пихнул Габриэллу ногой. Она кивнула, видя знаки тревоги и чувствуя возрастающую угрозу в комнате.