— Ладно, мы попытаемся узнать, что с ней случилось, завтра или, пожалуй, сегодня, попозже. Итак, назад в Бэнксайд. Мы посадим этого парня куда-нибудь, где он не сможет никому навредить, вымоемся, отдохнем и затем, полагаю, обратимся к доктору Филду и спросим, не будет ли он так любезен и не сходит ли с нами в дом сэра Уолфорда Барнеса.

Оливия, смертельно уставшая и продрогшая добралась до городского пригорода. Занималась утренняя заря. Когда она подъехала к Бишопсгейту, она была почти уверена, что дома нет никого, кроме слуг, поэтому ей ничего не грозит. Маркус находился в Кенте у постели отца, а сэр Уолфорд и сэр Генри Клавелл оба были в Бристоле по делу и должны были вернуться только через несколько дней. Слуги могут усомниться в ее истории об утренней прогулке верхом без грума, но они будут держать язык за зубами.

Она объехала дом, спешилась и отвела лошадь Саймона к конюшне, где, как договорились, ее ждал конюх. Он ничего не сказал, только взглянул на Оливию с неприятным огоньком в глазах, почти с удовлетворением, а потом взял у нее явно чужую лошадь и повел на конюшню.

Она тихонько открыла дверь черного хода, ведущего в кухню и помещение для слуг, уверенная, что сможет проскользнуть в свою комнату незамеченной. Но вместо тишины в доме ее встретил шум, свет и хождение, затем появилась расстроенная Ханна, одевавшаяся явно в спешке, а за ней на лестнице показались сонные слуги, они терли глаза и зевали.

— Ой, вот и вы, миледи, слава Богу, — с явным облегчением приветствовала ее Ханна. — Мы никак не могли понять, почему вас нет в вашей постели, искали всюду. Вы же ничего не сказали, что проведете ночь не дома. И хозяина тоже нет.

— Я была дома, — возразила Оливия, — просто уехала рано. — Затем ее охватило дурное предчувствие, и она спросила: — Почему меня искали? Что случилось?

Экономка выглядела совсем расстроенной.

— Не я должна вам это говорить. Сэр Маркус ждет вас в гостиной.

Оливия начала дрожать, ее затошнило. Еле передвигая ноги, она прошла по коридору до большой гостиной, освещенной десятками свечей. Маркус сидел за большим столом и смотрел на дверь, и она сразу обратила внимание, что он, как ни странно, абсолютно трезв. Она попыталась улыбнуться.

— Почему ты так рано вернулся, Маркус? Я собиралась сегодня ехать к тебе во второй половине дня.

— В самом деле? — Он оглядел ее с ног до головы, сразу заметив грязную одежду и спутанные волосы. — Могу задать тебе тот же вопрос. Где вы были, мадам? И почему вы бродите так поздно вечером, или, вернее, так рано утром?

— Я не могла заснуть. Встала рано, чтобы поездить верхом.

Он неприятно и недоверчиво улыбнулся.

— Я вернулся домой примерно полчаса назад, Оливия, но не обнаружил тебя в постели, которая была холодной и свидетельствовала о том, что в ней не спали. Никто не знал, где ты, и хотя они все могут соврать, но они уверяли, что ты не предупреждала, что не будешь ночевать дома.

Она открыла было рот, но не нашлась, что сказать.

— Видишь ли, я вернулся, потому что отец вчера скончался. Вот я и приехал за своей любящей и верной женой, чтобы вместе с ней вернуться в Кент после обсуждения некоторых важных вопросов с твоим отцом.

Она с трудом сглотнула.

— Мне очень жаль, что лорд Такетт умер, и, разумеется, я сразу же поеду с тобой в Кент. Но что касается моего отца, то он сейчас в Бристоле с сэром Генри Клавеллом и вернется только в конце недели.

Маркус встал.

— Когда стало ясно, что отец умирает и ничто не может ему помочь, я послал посыльного к сэру Уолфорду, поскольку он сообщил мне, где именно в Бристоле он будет находиться, и он сразу же мне ответил. Сейчас он уже едет домой и может прибыть в любое время. — Он подошел к ней поближе. — А теперь, Оливия, может быть, ты будешь так любезна, что сообщишь мне, где ты была и почему.

Она уже готова была придумать что-нибудь, когда услышала, как во дворе остановилась коляска, в гостиную вбежала Ханна и сообщила, что из Бристоля приехал хозяин.

Уже совсем рассвело, когда Саймон и Джон Брейдедж вернулись домой. Кучер, после того как помог внести Дауна в тот же сарай, где когда-то лежало тело Элайзы, был отправлен восвояси с предупреждением, что, если он когда-нибудь покажется в Бэнксайде снова, ему придется отчитываться перед магистратом в качестве преступника.

Когда они положили Дауна на плоский камень, он застонал и спросил, где он и что случилось.

Саймон посмотрел на него сверху вниз.

— Я скажу вам, что случилось, Даун. Вы пытались меня убить. К счастью, вам это не удалось. А насчет того, где вы, так вы у меня в сарае, в том самом месте, где недавно лежала ваша жертва. — Саймон наклонился, внимательно рассматривая рану на голове Дауна, которая все еще кровоточила. — Я прочищу вашу рану и смажу амарантовой мазью, я даже зайду так далеко, что велю принести соломенный матрас, чтобы вам было удобнее лежать. После этого вы останетесь здесь в связанном состоянии, а затем мы отвезем вас к сэру Барнесу и подарим ему. Не волнуйтесь, до виселицы вы доживете.

Он вернулся в дом, с трудом борясь со сном. Анна, которая провела бессонную ночь, теперь сидела рядом с мужем, держа на коленях ребенка, с упоением сосущего палец. Она испуганно вскрикнула, увидев хозяина. Он взмок до нитки и весь был покрыт грязью.

— Мне и хуже доставалось, Анна, — сказал он, с трудом снимая промокшие сапоги. — Теперь мне нужно побольше горячей воды в корыте, согрей, пожалуйста. От меня воняет, как от навозной кучи, к тому же мне следует пропарить бок, куда меня лягнул этот мерзавец. — Он повернулся к Джону. — Ты должен поспать, если сможешь. Когда я обработаю рану Дауну, я тоже собираюсь поспать пару часов. Нам всем нужен отдых, перед тем как мы отправимся в гости в Бишопсгейт.

Сэр Уолфорд приехал вовремя, избавив Оливию от необходимости отвечать Маркусу. Она сразу же бросилась к отцу и предложила ему завтрак. Будучи человеком ненаблюдательным, сэр Уолфорд не обратил внимания ни на полуодетую прислугу, ни на растерзанный вид дочери. Он потребовал еды и эля, а затем, позавтракав с зятем и молчаливой дочерью, пошел к рабочему столу, сразу же послав за секретарем.

Слуга, которого послали за Фрэнсисом Дауном, вернулся через несколько минут и сказал, что не смог его найти. Сэр Уолфорд рявкнул, требуя Ханну, и велел ей подняться на чердак, вытащить ленивого мерзавца из постели и сказать, что он напрасно дрыхнет до полудня, когда хозяина нет дома. Но Ханна вернулась с тем же результатом. Она не смогла его найти, добавив при том:

— Сэр он и не спал в своей постели. — Эта информация вызвала особый интерес сэра Маркуса.

К этому времени у дверей уже собрались несколько слуг, которые дружно уверяли, что не видели Дауна с прошлого вечера. Во время всей этой суеты сэр Маркус не сказал ни слова, даже сэру Уолфорду, но не сводил тяжелого взгляда со своей жены, как будто начинал постепенно о чем-то догадываться.

Тут сэр Уолфорд повернулся к Оливии.

— Ты была здесь все время. Куда, по-твоему, он мог подеваться?

Она покачала головой, избегая смотреть на мужа.

— Я не видела его со вчерашнего утра. — Она смертельно устала, но не решалась уйти к себе, боялась, что муж последует за ней и потребует ответа на свои вопросы, ответа, которого она не могла ему дать. Наконец, крикнув всем, что как только Даун вернется, его следует послать к нему, сэр Уолфорд хлопнул Маркуса по плечу и сказал, что он очень сожалеет, что его задерживают такие мелочи, когда он должен обсудить с ним массу вопросов в связи со смертью его отца, что для Маркуса, конечно, большая трагедия.

Но Маркус не казался слишком расстроенным.

— Этого уже ждали, и отец успел привести свои дела в порядок, во всяком случае, по мере сил и возможностей. Разумеется, я теперь пользуюсь большей свободой, но я мало что могу сделать для улучшения финансовой ситуации, потому что поместье, заложено оно или нет, должно перейти целиком моему наследнику. Если таковой у меня когда-нибудь будет, разумеется. Отец умер разочарованным оттого, что на наследника нет даже и намека. — Он обиженно взглянул на Оливию. — Я ожидал, что к этому времени ваша дочь уже будет беременной.