Подобные случаи не должны больше никогда и нигде повториться! На следующем партийном съезде Клара Цеткин, которую уже давно называли «совестью партии», самым настоятельным образом потребовала:

— Руководящий орган должен быть так организован, чтобы правление партии во всякую минуту стояло во главе открытых выступлений.

Нерешительное поведение руководителей Клара Цеткин и Роза Люксембург подвергли исключительно резкой критике. Бебель отвечал уклончиво:

— Прежде чем предпринимать необходимые шаги, следовало выждать…

— Никакие увертки и превратные толкования, — пылко возражала Клара, — не в состоянии изменить того факта, что правление партии не проявило в данном случае нужной решительности.

Такая откровенная критика пришлась не по вкусу некоторым членам партии. Они порицали Клару в весьма оскорбительной форме. Но она упорно отстаивала не только свою точку зрения, но и свободу критики как драгоценное и неприкосновенное достояние партии: «Принципиальная критика делает партию еще более сильной!»

События следующего года показали, как необходимо было партии немецкого рабочего класса стать более сильной. Страх перед войной, словно мучительный кошмар, еще тяжелей, чем в 1911 году, давил на народы Европы. Кризис на Балканах все больше обострялся, и осенью 1912 года казалось, что там неизбежно вспыхнет война. «Европа, — писала в те дни Клара, — похожа на арену, где почти все государства беснуются, взрывая песок, словно рычащие, скалящие зубы звери. На переднем плане по одну сторону стоят маленькие балканские государства, по другую — Турция… выжидая подходящего момента, чтобы кинуться друг на друга. За их спиной, бросая косые, злобные взгляды, готовятся к прыжку Россия и Австрия, чтобы при удобном случае из клубка терзающих друг друга смертельных врагов вырвать себе давно желанную добычу или по крайней мере не дать сопернику захватить ее… Что за великолепная картина цивилизации!»

В Европе все время стояла удушающая атмосфера страха перед мировой войной. Одна за другой следовали телеграммы, сообщающие то об увеличении военной опасности, то об ее уменьшении, — и соответственно поднимались и падали на биржах курсы акций. Вслед за тем вспыхнула Балканская война. Известия о ее страшных жестокостях, напоминающих ужасы Дантова ада, быстро достигли Германии. Миллионы людей задавали такой же продиктованный страхом вопрос, как и Клара Цеткин: «Породит ли теперешняя война чудовище мировой войны? Словно дамоклов меч, постоянно висит угроза величайшего бедствия над народами всей Европы. Тонкими нитями, на которых держится этот меч, играют неловкие пальцы профессиональных дипломатов и, что еще хуже, жадных до наживы капиталистов…» Теперь для рабочих всех стран оставался только один выход: объединиться в братской солидарности, чтобы не принести свою жизнь в жертву алчности эксплуататоров. «Пролетарии, чтобы защитить мир, — призывает Клара Цеткин, — должны будут усилить борьбу и, смотря по обстоятельствам, употребить все средства насилия, которые только соотношение классовых сил даст им в руки в исторический час».

Теперь, когда барометр мировой политики показывал величайшую опасность, II Интернационал вспомнил о своих решениях и призвал к созыву чрезвычайного международного социалистического конгресса, направленного против войны. Этот призыв вселил надежду в сердца социалистов. На них взирали народы. Кто еще может предотвратить затеваемую капиталистами войну, если не сами рабочие? Ведь это их руками производятся пушки и льются пули. А если они откажутся это делать? Если рабочие — самая огромная и сильная армия в мире — противопоставят свою гуманность жадности капиталистов, если они не захотят убивать своих братьев из соседней страны — тогда войны больше не будет!

Клара, как и миллионы мужчин и женщин, верила в силу рабочих. Они могут сорвать и сорвут гнусные планы жадных до наживы чудовищ. Клара Цеткин надеялась, что в самое тяжелое время сбудутся пророческие слова поэта:

Колокола древнего Базельского собора не звучат легко и ясно; они гудят глухо и таинственно, словно предупреждают о беде и смерти, войне или пожаре. Еще в средние века они предупреждали население о грозящей беде. А в ноябре 1912 года они возвещают о конгрессе, стремящемся уничтожить опасность ужасающей резни между народами.

II Интернационал созвал этот чрезвычайный конгресс без длительных приготовлений. В Базель со всех сторон быстро съехались делегаты, чтобы, по словам Клары Цеткин, «не допустить братоубийственной войны с ее неслыханными преступлениями и ужасами, в пучину которых все более беззастенчиво капиталистическое мировое хозяйство и мировая политика толкают человечество».

Патрицианский Базель гостеприимно встретил делегатов, этих «не имеющих родины интернационалистов». Большой Совет города охотно предоставил социалистам для проведения заседаний общественные здания и даже послал конгрессу искренние пожелания успехов в работе. Клара с признательностью отзывалась о поведении городских властей: «Национальные секции и Международное бюро смогли благодаря этому проводить свои совещания в помещении школы, участники грандиозной демонстрации собирались и строились в колонны на Казарменной площади, а манифестация в защиту мира достигла своей высшей точки и завершилась в соборе и на соборной площади. Школа, казарма и церковь — обычная троица, служащая порабощению трудящихся масс, — оказались в Базеле ареной политических выступлений пролетариата».

24 ноября 1912 года, в десять часов утра, в одном из лучших общественных зданий города конгресс начал свою работу. Красные знамена и красные полотнища с лозунгами на разных языках изменили вид древнего здания. В его большом, празднично украшенном зале состоялась перекличка делегатов: собралось около пятисот социалистов. В президиуме конгресса рядом с Бебелем, Жоресом[29], Адлером, Вайяном и другими товарищами находилась и маленькая темноволосая женщина: Роза Люксембург.

В зале заседаний среди делегатов также видны женщины, а среди гостей на галереях особенно много русских и польских студенток и эмигранток. Горящие взоры и интерес, выраженные на их лицах, убеждают Клару, что они не пассивные зрительницы, а активные соратницы.

Делегатки Австрии (в том числе чешки), Италии, Франции, России, Англии, Польши и Германии принимали деятельное участие в работе национальных секций. На общем заседании они единодушно высказали пожелание провести в Базельском соборе особую манифестацию женщин-социалисток. Никто из них не остановился перед поездкой в Базель, хотя это и стоило часто самых тяжелых жертв, чтобы «призвать широчайшие массы трудящихся женщин к решительному протесту против безумного и преступного братоубийства». Ведь только женщина и мать может произнести на этом международном конгрессе слова, которые глубоко тронут сердца работниц всего мира и одновременно преисполнят их мужеством и силой для борьбы с опасностью войны! Кто из делегаток сможет выступить в соборе с разящей, волнующей, захватывающей речью? Это должна сделать Клара Цеткин, руководительница Международного социалистического женского секретариата. Делегатки были озабочены тем, как отнесется президиум конгресса к их пожеланию. Время очень ограничено — всего несколько ораторов смогут получить слово для выступления в соборе. Однако конгресс возглавляли испытанные и умные товарищи, которые понимали все неоценимое значение борьбы женщин-социалисток против войны. Клара Цеткин получила право выступить в соборе с речью.

Около полудня заседание в древнем здании приходит к концу. Вместе с делегатами и гостями Клара Цеткин покидает зал. Ее внимание привлекают толпы празднично одетых базельцев, которые устремляются на набережную Рейна, к собору. Другие горожане из распахнутых настежь окон наблюдают за веселой и пестрой толкотней на улицах.