В сходной манере написаны и два первых романса из рассматриваемого цикла («Своей любви перебирая даты» и «Люблю тебя»). Третий же романс («Ты со мной») очень от них отличается, так как здесь на первый план выходит песенное начало. Мелодия очень проста, напевна, функция фортепианной партии сводится только к легкой поддержке голоса, а параллелизмы в ней терций и секст даже напоминают бесхитростную русскую лирику начала XIX века.

Но при всей предельной простоте использованных средств романс удивительно хорош. Он особенно привлекает благородной строгостью выражения чувства, строгостью, за которой угадывается его внутренняя сила и искренность.

Грустная дума о неизбежности вечной разлуки с любимой высказана сдержанно, затаенно, глубина ее становится ощутимой только в завершающем стихотворение грустном вопросе:

Где тогда в холодном мирозданье,

Милый друг, я отыщу твой след?

Значительность этого вопроса подчеркнута и декламационностью вокальной фразы, и «темной» гармонией (именно в заключительных фразах романса сосредоточены выразительные гармонии шестой и второй низких ступеней):

«стр. 137»

Гармоническое подчеркивание наиболее значительных фраз, особенно заметное благодаря очень простому контексту,- прием вообще характерный для рассматриваемого цикла и в частности для первой тетради. С цитированной выше фразой можно сравнить заключительные фразы из двух предыдущих романсов, где также сосредоточены наиболее сильные выразительные средства.

Романсы на слова Щипачева выделяются своей предельной простотой и лаконичностью и среди цикла «Двенадцать стихотворений», и вообще среди лирики Александрова, которой более свойственна «поэмность», нежели миниатюризм. Остальные же романсы можно рассматривать как продолжение ранее сложившихся линий его вокального творчества, но на ином уровне.

Так, здесь нашла продолжение довольно характерная для Александрова линия отражения в романсе народно-песенного мелоса. Она ярче и непосредственнее всего проявилась в уже рассматривавшихся нами обработках народных мелодий, в жанре, к которому композитор об-

«стр. 138»

ращался неоднократно на протяжении всего творческого пути. В цикле «Двенадцать стихотворений» нет произведений, прямо относящихся к жанру обработки, методы отражения народной песенности здесь иные, более сложные. Ближе всего к жанру обработки стоит песня «Колечко», написанная, как указывает автор, на мотив народной песни «Потеряла я колечко». Но слова этой песни написаны современным поэтом (Н. Берендгофом), а мелодия развита композитором довольно свободно, но вполне в духе первоисточника.

Мелодика романсов цикла («Шамсе Кесмаи» [1] на слова Г. Лахути и «Рано поутру» на слова А. Исаакяна) впитала в себя особенности песен народов Востока, использованные здесь как средство передать национальный колорит поэтического текста. Так, мелодические голоса фортепианной партии романса «Шамсе Кесмаи» насыщены характерной восточной «орнаментикой». Но значение ее отнюдь не украшающее; это средство придать романсу-монологу о трагической судьбе иранской (матери еще большую взволнованность и патетику. При всей оригинальности этого творческого опыта, его все же нельзя признать вполне удавшимся, так как между вокальной партией и мелодическими голосами фортепианной партии не достигнуто интонационное единство.

Гораздо органичнее и цельнее оказался другой «восточный» романс - «Рано поутру». В его мелодике и гармонии претворены характерные ладовые особенности армянской песни, например то, что некоторые ступени лада представлены в двух.видах: то как натуральная, то как повышенная или пониженная. В мелодии Александрова такие «хроматизмы на расстоянии» представлены буквально почти в каждом такте:

[1] Шамсе Кесмаи - иранская поэтесса. Двадцатилетний сын ее, коммунист, был злодейски убит буржуазными националистами.

«стр. 139»

При всей простоте фактуры это создает чрезвычайную красочность и насыщенность звучания. Национальный колорит в произведении создается и характерной ритмикой с подчеркиванием последней доли каждого трехдольного такта.

Более нейтральную трактовку получили стихотворения татарского поэта А. Ерикеева. Одно из них, «Три красавицы», благодаря эффектно написанной вокальной партии заняло довольно прочное место в репертуаре певцов.

Таким образом, в цикле «Двенадцать стихотворений» Ан. Александров подхватил одну из самых характерных и богатых традиций русской вокальной лирики: традицию национально-характерного романса. Лучшие из его романсов (например, «Колечко», «Рано поутру») показывают, что в советской музыке она может быть не менее плодотворной.

Один из романсов цикла является весьма своеобразным претворением той «гедонистической» линии в творчестве Ан. Александрова, начало которой мы отмечали еще в ранних его произведениях. Это романс на слова В. Звягинцевой «День стоит большою чашей». Для того чтобы показать своеобразие трактовки темы «радости жизни» в этом стихотворении, приведем его полностью:

День стоит большою чашей,

В чаше дивное питье.

Отчего же ты все чаще

Скучно смотришь на нее?

Или жажда оскудела,

Или сам же ты в вино,

Обижая винодела,

Сыплешь горечи зерно?

У меня ж одна досада,

Что не все мои друзья

Слышат сладость винограда

В терпком холоде питья.

Если вспомнить, что это произведение появилось в годы, когда в советском искусстве, и в частности в музыке, стали не так уж редко звучать мотивы усталости и сомнений, - оно приобретает значение творческой программы большого мастера, еще раз - теперь уже без всякой изысканности - просто и ясно пропевшего гимн радости жизни.

«стр. 140»

И здесь, как и в других романсах цикла, музыкальный язык очень.прост. Светлое звучание мажора затуманивается цепью минорных гармоний лишь на словах о «зерне горечи». А кончается романс ликующими торжественными звучаниями.

Цикл «За Родину» посвящен воспоминаниям о недавно пережитых трудных годах войны. В эту тетрадь входят: «Здесь похоронен красноармеец» на слова М. Исаковского и «Город Н» на слова М. Матусовского.

Первое написано в торжественном, «траурно-триумфальном» складе, что, с нашей точки зрения, несколько противоречит задушевной простоте поэтического текста. Второе же привлекает своей непосредственностью, горячностью, музыка здесь звучит как взволнованная речь о судьбе одного из многих городов нашей родины, «выжженных смерчем прямой наводки». В музыкальной форме нет законченности, уравновешенности, свойственной другим произведениям цикла. Одна из ремарок автора - «un poco improvisato» - очень точно определяет характер музыки.

Это произведение перекликается с вокальной сюитой Александрова, созданной в военные годы, и, в особенности, с ее второй частью: кубком в честь ненависти и мести. Поэтому совершенно закономерно то, что композитор завершил цикл «За Родину» повторением первой части из этой сюиты - «Заздравным кубком».

С произведениями военных лет связан и вокальный цикл Ан. Александрова «Верность» (ор. 71) на слова С. Северцева, одно из произведений, удостоенных Государственной премии в 1951 году. Сама тема, выраженная в заглавии и поэтическом тексте, типична для искусства военных и первых послевоенных лет - напомним исключительную популярность стихотворения К. Симонова «Жди меня», которая обусловлена прежде всего темой, находившей отклик у каждого.

Цикл «Верность» отличается от других (и даже от «соседних») произведений Александрова предельной простотой выразительных средств, доступных любому слушателю. В иных случаях эта простота кажется даже излишней, хотя она никогда не переходит в упрощенность, примитивизм. Важно отметить, что это достигнуто не просто отказом от фактурных или гармонических