Темнота не позволила Эстер разглядеть развернувшуюся драму. Вопреки распоряжению полковника, она вернулась за Степановым.

 - Пойдёмте! -  сказала она ему.- Ну и ты, пойдём! – без энтузиазма добавила она Полли.

         Лучи фонариков померкли в дали. Борис пробирался за пленниками. Он рассчитывал воспользоваться суматохой и тоже выскользнуть из пещеры.   Грохот за сводом усиливался. Тонкие струйки песка сыпались сверху. Грузные камни упали вниз. Воля случая выдавала билеты на жизнь. Горообразование, нарождавшийся вулкан, сель или оползень стремительно надвигались, разрушая пещеру. Тяжёлый обвал запылил перед Борисом, отрезав выход. Он снова остался один.

                                                                12

         До самолёта оставалось полдня, и Володя решил прогуляться. Он сделал себе гамбургер, разорвав привезённую с родины булку и вложив в середину изрядный шмоток сала. Володя сладко откусывал: сало таяло во рту, как леденец. Володя меланхолично стряхивал с ворота и груди упавшие крошки. В его движениях сквозило удовольствие. Мякиши побольше Володя собирал в горсть, потом высыпал на язык. Боже мой, как хорошо весной в Амстердаме!

         Вдоль канала выстроились  роскошные белые яхты. Володя подробно разглядывал их корпуса и не завидовал владельцам. Бывает настроение, когда довольствуешься малым. Наглые альбатросы прыгали у ног Володи , требуя доли. Его взяла жалость делиться хлебом, но от переполнявших чувств следовало чего-то дать. В нагрудном кармане лежали витамины для роста волос. Вкус таблеток отдавал горечью, они не помогали. Володя не жалея высыпал витамины птицам. Альбатросы клевали бурые таблетки и выплёвывали. Проблем с оперением у птиц не существовало, а есть хотелось от безделья. Альбатросы охотно полакомились бы гамбургером, но Володя ещё не чувствовал, что наелся.

         Он съел гамбургер до конца и облизывал пальцы, когда ближняя трёхпалубная яхта отошла.   Судно мягко скользило по мартовской бурой воде канала. Лёгкая волна била о киль. Кок выбросил за борт останки креветок. Птицы оставили Володю, перекочевав в колеблющиеся воды, раздвигаемые носом яхты.

         « Как люди!» -  подумал Володя о продажности птиц и плечом сшиб двигавшегося навстречу старичка. Старичок ойкнул, Володя остановился.

- Господин Кальвадос! – изумился Володя.

- Я вас знаю, - всматривался в Володю старичок. – Вы с Украины?

- Так и есть.

- Принимали участие в экспедиции баронессы фон Галль?

- Было такое дело.

- Чем занимаетесь в Амстердаме?

- Отдыхаю. Вернее, по делам.

         Кальвадос пригласил Володю в кафе. Тот не отказался, зная – в подобных случаях «фирмачи» платят.

- Будете марихуану? – предложил Кальвадос.

- Спасибо, по старинке предпочитаю огненную воду. Парень, горилка име…?

         Володя знал десяток слов по-английски, но принципиально не желал употреблять. Пусть учатся нашему! Тем более, что лучше всего Володя выговаривал : « How much?»

- Не желаете заняться подъёмом сокровищ? – забросил Кальвадос пробный шар.

- Благодарю покорно. Чем ловить журавлей в небе… Я лучше – по тюльпанам.

- Вы раньше в милиции работали?

- Точно. Меня оттуда выгна… Я сам ушёл. Человек выбирает, где лучше платят. С параллельными мыслями идёшь и в милицию, и тюльпаны продавать. Я выбрал тюльпаны.

- А милиция?

- В милиции взяток дают мало, и брать не всегда безопасно, - посетовал Володя.

- Давайте выпьем в память о моём брате, - предложил Кальвадос.

- Он умер?

- Пришлось.

- Вот те на! Оказывается, и в Швейцарии люди помирают!

- Только несколькими десятилетиями позже, чем в России. Хотя, что это для вечности!... После разорения фирмы мой брат переехал на склоны Килиманджаро в Африку. Сорок дней назад распродажа акций вызвала  его в Цюрих. Брат погиб в известной авиакатастрофе над Боденским озером. Тело его не удалось найти, или то, что осталось от тела, - Кальвадос грустно вздохнул.

- Хороший был человек. Помянем, - и Володя покорно наполнил рюмку желтоватым напитком с именем собеседника.

-Так всё-таки не хотите принять участие в подъёме сокровищ со дна Амазонки? – повторно спросил Кальвадос,  пытаясь уцепить взгляд, бегающих вороватых глаз Володи.

- Избави Бог! Прошлый раз комары меня накусали.

- Отчего же? Одному мне не под силу.

- А вы хотите?

- Ещё бы! Средства мои на исходе.

- Что-то по вас не скажешь! – Володя подозрительно оглядел дорогую, молодившую его одежду Кальвадоса, шикарную обстановку уютного кафе.

- У нас разные уровни жизни, - пояснил Кальвадос.- Подобно электрону, не хочу сходить на орбиту ниже… Здесь пять миллионов. Они последние. Деньги ваши, если возьмётесь безусловно помогать мне во всём.

         Володя растерянно смотрел на отражавшую лакированные плафоны кредитную карту.

- В услужение зовёте?

- Называйте как нравится, - рука Кальвадоса потянулась , чтобы забрать карту. Володя перехватил её.

- Можно я проверю?

         Кальвадос кивнул. Он назвал пинкод. Володя направился к банкомату. Кальвадос подозвал кёльнера, чтобы расплатиться.

         На кредитке действительно лежали пять миллионов евро, и мысли Володи смешались. В самолёте улетали сто килограммов тюльпанов. Пять миллионов денег весят меньше, но стоят дороже. Каков парадокс! В конце концов, можно позвонить, чтобы груз встретили без него.

         Руки Володи дрожали. Он никак не мог вытащить карту. Автомат держал её намертво. Володя упёрся в фасад банкомата коленом и выдернул карту, погнув.

         Володя положил карту между собой и Кальвадосом, ближе к себе. Глаза его сально блестели.

- Не обманете?

         Кальвадос пожал плечами.

- Обещаете , что стрелять не будут?

         Кальвадос рассеянно изучал расписной витраж.

- И там этот опасный парень, Родригес? Запросто он золото не отдаст?... У меня, между прочим, сто килограммов тюльпанов полетят в Москву без сопровождения!!

         Володя облизал пересохшие губы и решительно положил кредитную карту в нагрудный карман.

         Вечером, вместо Москвы, Володя летел в Салоники.

         Стоя на балконе гостиницы, Кальвадос чётко выделял среди покачивающихся на рейде яхт «Эльдорадо».

- Узнаю «малышку» из тысячи, - кривились его губы.

         Кальвадос передал бинокль Володе.

- Вы не ошиблись, - подтвердил тот.

- Не ошибся мой агент, позвонивший из Салоник.

- Но флаг другой?

- Ещё бы! Флаг либерийский. Ты ожидал увидеть «весёлого Роджера»? … Родригес осторожен.

- На палубе пусто, будто вымерли.

- Появятся к ночи.

- А где псы полковника?

- Бультерьеры сдохли от обжорства, а охранники спят в трюме. Собаки надоели полковнику, и он велел сбросить их в море. Случился неизвестный катаклизм.

         Кальвадос забрал бинокль. Вновь внимательнейшим образом изучил каждую щель обшивки.

         Дверь рубки яхты открылась, оттуда показался человек.

- Брат?! – удивлению Кальвадоса не существовало предела.

- Ваш брат? – округлил глаза Володя.

- Или воскрес брат, или он не погибал… Или тонкая игра Родригеса. Снова по кругу.

         Не замечая наблюдения, человек, похожий на Кальвадоса, прошёл через палубу и скрылся в трюме.

                                                             13

         Подземный грохот усиливался. Камни опасно летели сверху. Быстро повышалась температура воздуха. Становилось трудно дышать. Земля под  Борисом шевелилась. Гигант шевелился внизу, разрывая невидимые цепи.

         Борису не оставалось другого, как вернуться тем путём, которым он пришёл.

         Борис подобрался к заливу. Здесь тоже слышались раскаты проснувшихся горных пород. Они доносились глуше, как разрывы артиллерийского обстрела сидящим в бомбоубежище. Не видя товарищей,  Борис собирался их позвать. Он набрал в грудь воздуха, сложил ладони рупором, вышел из-за поросшего седым  мхом валуна и онемел.