- Кыш! Кыш!! – Педро отгонял нектарниц, порхавших вокруг блюда и пытавшихся клевать рис.
Угрюмый бультерьер с обрубленным хвостом, лениво пошатываясь, появился среди камней.
- Пират! Ушастый идиот! – позвал собаку Родригес.- Иди ко мне.
Собака легла у ног полковника, свесив язык ему на ботинок.
Полковник гладил Пирата поверх носа.
- Где шлялся, проказник? Гонял страусов?
Пират молчал.
- Я видела, как он сожрал черепаху. – сообщила Эстер.
- И теперь у мальчика болит животик, - полковник разговаривал с псом, как с маленьким.
- У меня есть фестал, - заискивающе протянул таблетки Капитан.
Борис и Витя, прятавшиеся за камнями, желали окаменеть. Они старались не дышать. Пират мог учуять их. Благо, отец с сыном залегли с подветренной стороны, и пёс увлёкся другими запахами.
Хуанита взяла Степанов под руку и отвела в сторону. Они подошли к камню, за которым сидели отец с сыном. Те могли слышать каждое слово. Полковник, Капитан и Эстер принялись за еду. Родригес обладал редкой способностью единым порывом высасывать до остатка мясо ноги омара. Капитан, с головы до хвоста слизывал со скелета белую мякоть окуня. Эстер ела аккуратно, облизывая пальчики. Начавший ужинать первым, Педро глотал не жуя.
Полковник с ревностью следил за Хуанитой, с ненавистью – за Степановым. Эстер ревновала и полковника, и русского сыщика. Хуанита повиновалась исключительно напряжению сердца. Степанов колебался. Он с радостью уважил бы всех, но как быть в противоречиях?!
- Полковник не так зол, как кажется, - объясняла Хуанита, - Он горяч , но отходчив. Я изучила душу бойца. Ваше освобождение неизбежно. Девочку я возвращу в Америку к бабушке с дедушкой. Беспокоиться не стоит. Проблема в другом. Нити неизбежного переплелись чрезвычайно. Я на перепутье, в затруднении и вы. Что делать, мы должны определиться и смиренно принять выпавший удел. Если б и эмоции, подобно уму, не терзались свершившимся! Вам я дала обещание, с полковником - помолвлена. Последнее важнее. Вот подаренное им кольцо, - Хуанита подняла ладонь.- Кольцо жжёт. Полковник взял с меня слово никогда не снимать его. Размер кольца специально мал, чтобы я не воспользовалась мылом.
Степанов горько усмехнулся. Ему было больно и по-чёрному смешно наблюдать претенциозные страдания женщины, некогда увлекшей его симпатии. Мысли Хуаниты путались. От гротескного она переходила к ничтожному. Степанов не позволил ей выглядеть жалкой.
- Не терзай себя, Хуанита. Твой выбор сделан. Не будем ворошить прошлое, как некогда в люкс-вагоне СВ. Ты любишь Родригеса, что же – я не осуждаю причуд, кто-то любил и Гитлера. Будь верна полковнику, но не участвуй в его тёмных делах.
- Я перевоспитаю его. Я уверена, у меня хватит сил! Полковник обратится к благотворительности.
- Пусть займётся детскими учреждениями,- вздохнул Степанов. – Они наиболее нуждаются в поддержке.
- А голод? Образование? Противопехотные мины? Я подскажу полковнику, на что потратить сокровища пиратов и золото Рейха.
- И поменьше покупай себе драгоценностей.
- Обещаю! Только ещё одно маленькое летнее платье. У меня их мало, лишь три…
- Воркуете? – разлучил влюблённых хриплый голос Родригеса. С тарелкой еды он взобрался на камень , спиной к Борису и Вите. Борис мог дотронуться до него рукой. Вите мучительно хотелось чихнуть, удивительная мошка забралась в нос, прокладывая щупальцами ход в носоглотку. Мокрицы лезли по ногам и тоже ужасно щекотали.
- Хочу попросить вас об услуге, господин Степанов, - продолжал Родригес, разделываясь с омарами. Панцири он бросал Пирату, ловившему на лету. – Не окажете ли любезность нести шлейф платья невесты на мессе венчания в Дар-эс-Саламе?
- Отчего же нет? – проглотив нервный комок, вежливо согласился Степанов.
Глаза Хуаниты заплыли слезами. Она отвернулась.
- Педро после обезьяньего стада стал такой дикий, неуправляемый! Ему нужен отец, - вырвалось у несчастной женщины из-под кружевного платка , которым она вытирала слёзы . Хуанита была права. Отвратительная манера есть проголодавшегося Педро, внушала опасения.
- Я буду пороть мерзавца, - неожиданно жёстко сказал Родригес.
- Вот этого я не допущу! – Хуанита вытерла глаза и обняла вырывавшегося от нежностей Педро. – Наши финансовые условия отразит брачный договор.
- Как же! – насмешливо подтвердил Родригес.
Охранники внесли несколько накрытых крышками корзин с драгоценностями, поставили их перед Родригесом. Полковник лениво перебирал камни, игравшие в полумраке пещеры голубоватым светом. Крайнюю корзину поставили неровно, и она упала. Карбункулы, алмазы и китайская яшма рассыпались, докатившись до колен Вити.
- Ну, ты не ловок! – сделал замечание охраннику полковник.
Охранник наклонился подобрать камни, но Родригес остановил его. Полковник быстро задрал рубаху охраннику, открыв с полдюжины бронзовых зеркал в золотой оправе времён Моголов, заткнутых за пояс. Охранник прижал к себе зеркала. Родригес вырвал силой.
- Я не для того позволяю воровать вам и Боцману, чтобы вы закрывали глаза на воровство других! – зарычал полковник на Капитана.
- Я уволю негодяя! – тонко заверещал Капитан, испуская страшные взгляды на онемевшего охранника.
- Уволите?! Чтобы он пошёл и разболтал всем о сокровищах, которые мы нашли? В отношении предателей применимо физическое уничтожение. Для начала я прострелю ему ноги.
Родригес выхватил их кобуры подмышкой «магнум» двенадцатого калибра и двумя выстрелами раскрошил стопы охранника. Охранник со стоном упал. Пещера наполнилась запахом пороха.
Хуанита закрыла лицо руками:
- Дева Мария, и ему я отдала сердце!!
Педро поперхнулся омаром. Степанов ударил его спине, чтобы он перестал кашлять. Полли громко заплакала.
Охранники унесли тяжело стенавшего раненого.
- Извиняюсь за принесённое беспокойство, - покраснел Родригес. – Нервы.
Эстер смотрела на Родригеса широко раскрытыми глазами. Полковник выхватил пачку купюр и, не считая, протянул их Капитану:
- Возьмите. Отправьте матроса в лучший госпиталь Занзибара. Объясните - неосторожное обращение с оружием… Чего вы на меня пялитесь?! – взревел полковник на окружающих. – Погорячился. С кем не бывает? Я же попросил прощения.
Родригес вернулся к еде, но она явно не шла. Все молчали. Сверху послышался шум, перешедший в грохот. Со свода посыпались камни. Резко потемнело.
Борис подтолкнул Витю, и тот тихонько забрался в опрокинутую корзину. Воспользовавшись шумом и темнотой, Борис поднял корзину стоймя, накрыл крышкой.
- Что за грохот? – забеспокоился Родригес. – Солнечное затмение?
- Старая гора пробуждается, - сказал Капитан.
- Как пробуждается? Она что, может похоронить нас, как пиратов?
- Если мы не поторопимся.
- Горообразование часто связано с вулканами, - заметила Эстер.
- С вулканами? Вот ты выдала, подружка! Чего вы раньше молчали, имбецилы?!
Полковник отшвырнул поднос с едой на землю.
- Матросы, тащите корзины наверх!... Мы тоже уходим.
- Сеньору забирать? – поморщилась Эстер в адрес плакавшей Хуаниты.
- Помогите ей. И мальчика заберите. А пленников оставить. Я сказал, оставить!
Могучий охранник взвалил на плечи корзину с Витей и, не замечая изменившейся тяжести – корзина значительно полегчала, поволок к выходу из пещеры. Родригес вприпрыжку опередил охранников, за ним семенил услужливый Капитан. Прощаясь со Степановым бесцельно источаемыми в темноту взглядами, тащила Хуанита упрямившегося, не желавшего замечать опасности Педро. Полковник не заметил, как забиравшие корзины охранники жадно набивали карманы рассыпавшимися рубинами и смарагдами.
Лучи фонарей метались по дну пещеры в поисках драгоценных камней. Светлое пятно упало за камень, где сидел Борис. Тот перехватил руку с фонарём и плашмя ударил охранника в лоб. Охранник охнул и рухнул наземь. Борис поднял корзину, закинул за плечи и устремился к выходу за сыном. Упавший охранник быстро пришёл в себя. Он поднял укатившийся фонарик, нагнал Бориса и вырвал корзину. Охранник не поднимал шума. Он принял Бориса за алчного товарища. Приседая от веса корзины, охранник цаплей поскакал с камня на камень. С акробатической ловкостью он ухитрялся на ходу запускать руку в ношу, пополняя карманы.
