- Вы прививки от жёлтой лихорадки сделали? – спросил Кальвадос.
- А нужно? – насторожился Павел.
- Желательно.
Кальвадос привёз группу Скакунова в белую виллу на берегу океана. Шины зашуршали по липкому асфальту. Борис распахнул дверь автобуса, и его окатило влажным расслабляющим воздухом. Скакунов не сдержал слова, он не отпустил Бориса, подучив Витю уговорить отца лететь дальше. Интуиция разведчика подсказывала ему, Борис ещё понадобится. В аэропорту Франкфурта Данила Евгеньевич и Скакунов, чтобы подластиться купили Борису томик античных мифов на русском языке, который тот невероятной удачей разыскал среди скучных немецких путеводителей. Борис зачитывался книгой. Мгновенно он наименовал виллу Кальвадоса Лотофагией.
Витя и Полли бегом спустились к воде. Они радовались длинным ленивым волнам, катившим по мелкому ровному золотому, точно просеянному через сито, песку. Великое множество огромных черепах после откладки яиц не успело уйти в море. Их непомерные ослабевшие в полуденную жару туши, вяло копошились на пляже. Полли оседлала тортиллу. Та опасливо втянула подвижную чешуйчатую голову и лапы и замерла, притворившись бездыханной. Подоспевший Витя постарался помочь девочке столкнуть черепаху в набежавшую волну. Задача оказалась не из лёгких. Под сдвинутой черепахой открылись крапчатые яйца. Ужи серыми лентами скользили меж тортилл. Бледно-зелёный хамелеон, пойманный Витей, тут же принял телесный цвет, накрепко вцепившись ногтями в палец.
Скинув одежду, взрослые тоже вошли в океан. Борис оказался в семейных трусах до колен, а Данила Евгеньевич со Скакуновым в маленьких плавках, над которыми карнизами свисали натруженные сальники. Павел плавал в плотном полосатом трико, скрывавшем покусы. Он подставлял плечи чибисам, плодоядным голубям и удодам, надеясь, что те, вместо мелких крабов, бочком скользивших там и сям, воспользуются его гельминтами.
- Трудно тут будет работать, - подытожил Скакунов, тылом руки вытирая пот на шее, выступивший под накалённой водой.
Вечером на освещённой веранде Кальвадос бережно разложил привезённые карты и рассказал о Киде IV.
- Окунёмся во вторую половину XVII века. Пират Кид IV, так же известный среди безбашенных морских волков, как Вилли Кровопийца, почти пятнадцать лет грабивший у берегов Северной Америки английские суда под испанским флагом, а испанские - под английским, в очередной приступ подагры, обусловленной чрезмерным употреблением мяса бизона, решил отойти от дел и спрятать награбленное в Восточной Африке. Побывавшие на Маврикии, Занзибаре и Сейшелах пираты превозносили местный климат и доступность женщин. Неизвестность морских дорог не внушала тревог, редкие военные британские корабли наведывались в те места для ловли разбойников. Проходивший поблизости торговый путь из Индии и Китая, откуда обильно вывозились чай, пряности, опиум, шёлк и драгоценные камни обещал: и на досуге можно тряхнуть стариной. Забрав казну, прежде хранившуюся на острове Ки-Уэст, Кид IV отправился в дорогу.
Переход через Атлантику сопровождался обычными весенними штормами, тем не менее Киду благополучно удалось довести до Мыса Доброй Надежды оба своих гружённых золотом галиона, флагманский фрегат и шлюп, составлявшие флот пирата. В походе четыре матроса умерли от неизвестной болезни, один по пьяной лавочке свалился за борт, троих капитан лично застрелил за прекословие.
У берегов Мадагаскара флот попал в сильнейший шторм. Галионы потеряли половину мачт и дали течь. Кид сделал вынужденную остановку. Мадагаскар славился прекрасными гаванями, изобилием пресной воды и дичи. Рядом пролегал ост-индский торговый путь, обещавший лёгкую добычу в виде чайных клиперов. После ремонта судов товарищи предлагали обосноваться здесь. Действительно, несколько лет Вилли Кровопийца провёл на восточном побережье острова. Он построил деревянный форт, объявил себя вождём и верховным судьёй союза местных племён, завёл гарем. До сих пор туристам показывают каменное кресло вблизи Антананариву, где имел обыкновение сидеть развалясь пират, выглядывая в подзорную трубу торговые суда. Привезённую казну схоронили на Мадагаскаре. По преданию часть сокровищ находится там до сих пор. Об этом повествуют африканские легенды и путеводители.
Жизнь шайки Кида на Мадагаскаре не стала безоблачной. Не только Вилли облюбовал остров. Другие разбойничьи отряды разбили тут ставки. Грабя торговые суда, пираты нередко сталкивались друг с другом. Гордость и самомнение атаманов не позволяли достичь согласия, разделить сферы влияния. Киду завидовали, его ненавидели. Не все обладали его удачей, а следовательно – богатствами. Сходка конкурирующих главарей определила устранить Кида, вырвать из рук пиратскую казну.
Ясным январским утром 1687 года восемь пиратских судов подошли к форту Кида и обстреляли крепость тяжёлыми ядрами. Высаженный десант наступал с суши. Осмотрительный Кид предпочёл не испытывать судьбу, выясняя, способна ли ловкость победить численность. Поспешно загрузив золото, он приказал ретироваться на север, на благословенный и почти необитаемый Занзибар.
В Индийском океане Кид наткнулся на два английских торговых судна, принадлежавших королеве и перевозивших рубины и сапфиры баснословно богатого могола, намеревавшегося оплатить расходы сыновей, обучавшихся в Оксфорде. Суда отказались допустить на борт пиратских досмотрщиков без боя, хотя Кид через сигнальные флажки обещал разобраться по-божески, оставив британской команде десятую часть груза. Разгоревшаяся вслед ожесточённая баталия показала, груз ценен особо. Смелым манёвром Кид загнал свой флагман между британским кораблями и открыл огонь с обоих бортов.
Борта разлетались в щепки. Куски человеческого мяса и пушечного металла летали в воздухе. Англичане нанесли пиратам непоправимый урон, вместе с тем попали под собственный перекрёстный огонь. Промахнувшееся ядра и шрапнель перелетали через борт пирата, снося постройки, поражая людей на английских судах.
Манёвренный шлюп, скрытый дымом пожара, вспыхнувшего на английском фрегате, подошёл вплотную. Загремели крючья. С страшным животным криком пираты прыгнули на абордаж. Пламя бросало багровые пятна на искажённые злобой и отчаянием лица людей. Одни думали о спасении, другие – о наживе. Выучка англичан, стройные залпы остановили нападавших. Флагман Кида молчал, покачиваясь между дымившим кораблями. Лучшие мортиры пиратов были разбиты. Фортуна склонялась к англичанам.
Предательство переломило победу. Капитан более сохранного британского судна распорядился поднять паруса и положился на волю усилившегося ветра. Тяжеловесные кидовы галионы не обладали быстроходностью, чтобы преследовать беглеца.
Храбрость оставшихся без поддержки воинов дрогнула. Англичане отступили к рубке. Цвет их красных мундиров растворялся в огне. Раненый капитан держал фитиль, угрожая взорвать пороховой погреб при приближении разбойников. Новая группа пиратов перепрыгнула с флагмана.
Кид на время прекратил бойню, обманно предложив перемирие, пообещав команде, в случае сдачи, сохранить жизнь, высадить уцелевших на Маврикии. Поддавшись лживым клятвам, англичане сложили оружие.
За жестокое сопротивление Кид уготовил им чудовищную казнь. Пленникам завязывали платками глаза и заставляли идти по рее, выступавшей за фальшборт. Учуяв запах пожара и крови, стаи акул и барракуд подошли к судну. Когда люди падали, хищники немедленно разрывали тела. Кровавые разводы стелились по воде.
Грубые сердца бандитов заставила содрогнуться смерть дочери капитана. Прекрасная как фея, в длинном голубом платье она шла по рее, широко расставив для балансировки руки. Молодость, красота, грация вопияли против смерти. Казалось, девушка полетит, ступив в бездну. Восемнадцатилетнюю красавицу постигла общая участь. Напрасно обезумевший отец взывал о пощаде дочери, валяясь в ногах Кида. Оглушив банником, английского капитана бросили акулам.
