Эскалатор остановили. Полли и Витя поднимались бегом. Через бордюр от них проносились санитары с носилками, милиционеры, спасатели.
- Я тебе не сказал. Приходило второе сообщение от Кальвадоса, - признался Полли бледный, как полотно, Витя.
Он повторил слова приехавшим по звонку Степанову и Даниле Евгеньевичу. Телевизор показывал пылавший вагон, чёрные трупы, раненых с капельницами, которые медсёстры несли за носилками.
- Возможно, совпадение, - предположил Степанов.
-А возможно и нет!- стукнул кулаком по телевизору Данила Евгеньевич так, что сменилась программа.
Данила Евгеньевич подул на отбитый кулак, поправил кружевную салфетку на телевизоре.
- Показывай второе сообщение.
-Я его затёр, - покраснел Витя.
- Рассказывай!
- Не могу.
- Что значит, не могу?! В метро люди погибли!..
Данила Евгеньевич поглядел на телевизор, где шёл музыкальный канал.
- Выключи ты!- закричал Данила Евгеньевич. Не дождавшись Вити, щёлкнул тумблером. Экран погас.
- Я расскажу вам второе сообщение Кальвадоса, если вы возьмёте меня на Килиманджаро, - раздельно произнёс Витя, глядя глаза в глаза Даниле Евгеньевичу.
- Витя не позволительно в таком тоне разговаривать с взрослыми! – сделал замечание Степанов.
- Мальчишка! Ещё мне условия ставить будет! – взорвался Данила Евгеньевич.
- Успокойтесь вы оба!!- заверещала Полли.
- Ехать требуется не на Килиманджаро, а в Танзанию, - уже спокойнее добавил Данила Евгеньевич. – Ладно, мы тебя берём.
- Витя, не соглашайся. Пусть возьмёт и меня, - подсказала Полли.
Данила Евгеньевич топнул ногой.
- Ты – иностранная гражданка. Надо просить дедушку и бабушку.
- Позвоните.
- Сама позвони.
- Я вам не верю, - сказал Витя, продолжая глядеть на Данилу Евгеньевича.
Тот подскочил.
- Как ты смеешь! Маль…
Данила Евгеньевич задыхался от гнева.
- Второе сообщение Кальвадоса я изложу в Танзании, - едва не по слогам выговорил Витя.- Или на полпути туда… И вы возьмёте Полли.
От бешенства Данила Евгеньевич спускался по лестнице через три ступеньки. Он вылетел во двор, где в машине его ждал Скакунов. На заднем сидении приютился Павел с червями. Они проели ему шею, образуя ровную линию.
- Как?- спросил Скакунов.
- Никак. Скажет во Франкфурте, - передал Данила Евгеньевич итог переговоров.- И мы берём девчонку.
- Я этого ожидал, Крот, - скорее подумал, чем беззвучно произнёс Скакунов, наблюдая в зеркало за Павлом. – Будем оформлять Витю и Полли как наших детей.
- Не желал бы я иметь подобных потомков, - вздохнул Павел. Его никто не слушал.
Самолёт мерно гудел. Борт проводники разносили напитки. Скакунов, Данила Евгеньевич, Степанов и Павел сидели в затылок на соседних креслах, Полли и Витя, поменявшиеся местами со Степановым и Павлом, наслаждались уединением впереди салона, увлечённо « стукая медведей» в подаренных Данилой Евгеньевичем мобильниках.
- Детей не следовало брать, - ворчливо заметил Скакунов, отрываясь от автомобильной газеты, которую изучал наперебой с Павлом.
- Ты одобрил, - напомнил Данила Евгеньевич. В зависимости от смелости момента, он именовал Скакунова то на ты, то на вы. Не хотелось признавать его выше себя.
- От безысходности, - признался Скакунов.- Надо было, как в старые добрые времена, выпытать у мальчишки тайну.
- Выпытать? Насколько это реально?
- Почему бы и нет. С удовольствием вогнал бы сопляку гвозди под ногти. Я и не таковских раскалывал.
- За таковскиештучки можно под суд.
- Если узнают. Нет – победителей не судят. Зная второе сообщение, но без детей, мы стали бы гораздо маневреннее.
- У тебя дети есть?
- Нет, и не будет. Я машины коллекционирую.
Данила Евгеньевич не находил причин сомневаться в искренности Скакунова.
Скакунов грубовато тронул Степанова и Павла, сидевших впереди.
- Неудачные ухажеры одной дамы, охотники за приданным! Вы с девчонкой больше других общались. Она богата?
- Я не знаю. Не задумывался, - протянул Степанов.
- Было бы удивительно, коли б ты задумывался, - срезал Скакунов. – У Данилы Евгеньевича сотрудники в него, безбашенные.
Данила Евгеньевич просвистел невнятное. У него чесались руки придушить Скакунова.
- Предполагаю, у бабки-детки девчонки деньжата водятся. Она – наследница погибших родителей. Те возили её на Галапагоссы. Бедные туда не ездят.
- У Полли есть брат, - вспомнил Степанов, охладив пыл подполковника.
- Брат?- заёрзал Скакунов.- Как зовут? Старше или младше?
- Не уточнял. Спросите её сами.
- Как ты со старшими по званию разговариваешь? – возмутился Скакунов.- Данила, твои подчинённые совсем распоясались.
- В данной операции все подчиняются тебе. Ты так сказал, - насупился Данила Евгеньевич.
- И не ошибся… Попомните, друзья мои, в Россию мы ещё вернёмся.
- Только не надо угрожать, - не выдержал обычно вялый Павел.
- Подал голос!.. Я тебя на поруки взял, аферист. Язычок прикуси! Поговоришь у меня, засажу на десять лет, - не унимался Скакунов.- И ты хорош,- обратился он к Даниле Евгеньевичу.- Купил детям телефоны, подмазался. Хотел бы я знать на какие средства!
- Угомонись Лошак!- Данила Евгеньевич отвернулся к окну.
Скакунов поперхнулся от гнева. « Надо с девчонкой быть повежливее, - думал он, поглядывая на Полли. - Осторожно вызнать про наследство. Если богата - удочерю… или женюсь, дай срок, вырастет.»
Скакунов не догадывался, что подобные мысли давно вызрели у Данилы Евгеньевича.
Степанова подташнивало в присутствии начальства. Развернув фольгу, он отказался от горячего. Запах залежалой курятины напомнил одеколон Данилы Евгеньевича, любившего душиться пообильнее.
- Ешьте, не нюхайте, посоветовал развалившийся у окна Павел.
Близость больного ещё больше отбила аппетит. Степанов старался сидеть, чтобы не касаться Павла рукавом.
Стюарды раздавали еду далеко, Степанов поставил поднос с нетронутой едой за ширму в нишу подсобки.
Степанов задремал. Разбудили его звуки ссоры. Свесившись в проход, Степанов увидел четырёх бортпроводников, склонившихся над Витей. Они вырывали у него барсетку. Витя отчаянно сопротивлялся. Полли визжала.
Степанов вскочил, кинулся на помощь. Осторожничавшие Данила Евгеньевич и Скакунов помедленнее последовали примеру.
Заметив Степанова, бортпроводники отпустили Витю. Не оглядываясь, быстрым шагом пошли в салон первого класса.
- В чём дело? – спросил подоспевший Степанов.
- Дискету с сообщением Кальвадоса вырвали. Им тоже досталось. Я им руки покусал, - ответил побагровевший от борьбы Витя.
- Я узнала: Родригес, Эстер, Капитан и Боцман. Все здесь, - пояснила Полли.- В стюардесскую форму переоделись.
Степанов, покинув детей на начальников, живо направился в первый класс. Путь преградил рослый стюард.
- Дальше нельзя.
- Мне надо.
- Ваш билет?
Степанов показал.
- Вам следует лететь своим классом, - вежливо, как робот, рекомендовал стюард. Услужливая полуулыбка не оставляла его губ.
- Что вы!! – Степанов пытался прорваться силой. Стюард закрыл проход грудью.
- У вас первым классом летят родственники?
- Конечно, родственники, - обрадовался подсказке Степанов.
Стюард уступил. Степанов вбежал в первый класс. Среди десятка пустых мест, накрывшись пледами до носа, мирно дремали четыре пассажира. На крайнем кресле комком лежала брошенная бортпроводницкая форма.
Степанов намеривался стянуть пледы со спавших. Он не сомневался, там Родригес с сообщниками. Один плед он успел приоткрыть. Под ним спал благообразный пожилой мужчина, щуривший со сна глаза.
