Ослабевшего Кальвадоса дети вывели на порог дома. Он глубоко вздыхал полной грудью, улыбался солнечному дню, наблюдал стаи пёстрых птиц, носившихся над сельвой. Краснопопые макаки, облюбовавшие крышу особняка, вызвали у него умиление. Зелёные какаду и малиновые неразлучники, перекликавшие дурными голосами, забавляли, как ребёнка. Бывший хирург Витя, а теперь оруженосец, нёс за Кальвадосом зажатые в кулак чипы.
На короткое время Витя оставил Кальвадоса, поднялся наверх посмотреть, не стоит ли компьютер на прежнем месте, нельзя ли немедленно считать информацию. Зал второго этажа открывал картину разрушения. Люди Родригеса не только вынесли всё ценное, но и поломали столы, стулья, выбили стёкла. Причиной скорее была не плановая операция, а перепитая кашаса.
Витя сбежал вниз. Кальвадос сидел в середине лесопилки. Рядом кудахтала Полли, не зная, что с ним делать. Кальвадос нуждался в уходе. Надеяться на его помощь в освобождении взрослых казалось бессмысленным.
За стеной послышался шум подъезжающей машины. Дети схватили Кальвадоса, потащили в дом. Калитка щёлкнула, и забытый голос позвал Витю по-русски:
- Витя, вы здесь?
Витя подпрыгнул:
- Дядя Валера!
Тени скользнули за забором . Во двор входили Данила Евгеньевич, Скакунов и переодевшиеся в цивильное клоуны. Одинаково одетые в серые с крупной клеткой костюмы, мужчины смахивали на похоронную команду. Мальвина и Рита в белых блузках и оранжевых юбках - на двух плакальщиц. Ничто не говорило о прежней работе клоунов, разве что периодически непроизвольно принимаемое дурацкое выражение лица и чересчур живая мимика. Заметив детей, клоуны, как по команде, надели красные круглые носы на резинках, готовые смешить. Инстинкт чудачества не оставлял профессионалов.
- Вот мы и встретились! - сказал Степанов, обнимая Витю.
- Вы так долго…- теребила Степанова за штанину и плакала Полли.
- Кто такие? – спросил Витя про сурово стоящих Скакунова и Данилу Евгеньевича.
У Скакунова на темечке громоздилось блеклое сомбреро. Грудь облекала индейская хламида в бусах, задешево приобретённая на асунсьонской барахолке. Данила Евгеньевич потел в джинсовой паре.
- Это мои начальники,- представил Степанов.- Сотрудники милиции. А вот, цюрихские клоуны, они случайно в джунглях. Их ваш брат прислал, - Степанов обратился к Кальвадосу.
Тот безучастно молчал, впав в известное Степанову по Москве каталептическое состояние.
- Что с ним?
- Мы ему только что операцию сделали, - пояснила Полли.
- Вот чипы,- показал Витя.- Они у него в голове были. Теперь мы точно знаем, где сокровища.
- Как же я сразу не догадался!- хлопнул себя по лбу Степанов.- Чтобы не достались Родригесу, брат Кальвадоса запихнул ему чипы в голову. Потом отправил в Москву. Остальное придумал.
- О каких сокровищах тут идёт речь? – серьёзно спросил Скакунов, от которого хранили тайну. Данила Евгеньевич грыз ногти, подсчитывая увеличенное количество дольщиков. Клоуны тоже прислушались.
За воротами загудел автомобильный клаксон.
- Кто там? – спросила Полли.
- Это Педро… Педро! Педро! Иди сюда! – позвал Степанов.
Во двор с важной физиономией вошёл Педро. На его похудевших бёдрах топорщились бежевые шорты, поддерживаемые подтяжкой с крупной пуговицей на животе. На груди вздувалась голубая сорочка.
- Где ты пропадал, старик? – хлопнул его Витя по животу.
Педро посторонился:
- Глупый вопрос. Как будто ты не знаешь! На твоих глазах меня похитили обезьяны. Я провёл у ревунов два месяца.
- Педро, хватит хвастаться! – остановила Полли.
- Рассказывай, что у вас произошло, - попросил Витю Степанов.
Педро подошёл к утомлённому Кальвадосу, дёрнул его за рукав.
- Дед! Дед!
Кальвадос молчал.
Клоуны уселись в опилки кружком. Витя встал по-центру, готовясь повествовать.
Выходило так: после отъезда Степанова баронесса выдала команде металлоискатели и велела прочёсывать местность в поисках золота. Однако окружающая местность оказалась настолько переполненной посторонним металлом, что звенел каждый камень. Потом появились люди Родригеса. Родригес объявил, что его терпение лопнуло, баронессу он больше не боится, у него появилась надёжная поддержка в правительстве. Чтобы не мешали работать, дословные слова Родригеса, он вынужден посторонних золотоискателей интернировать. Мужчины пытались организовать сопротивление. Силы оказались неравными. Охранники Родригеса скрутили путешественников, поместили в барак, в лагере тут недалеко. Недавно Родригес получил новые сведения от приехавших, женщины и двух мужчин…
- Боцман, Капитан и злючка Эстер, мучавшая меня на корабле, - подсказала Полли.
Степанов и так понял.
- … поиски сместились, но опять проходят рядом. Поэтому лучше не шуметь, иначе можно оказаться в бараке вместе с остальными.
- Будем освобождать! – решительно заявил Степанов.
Скакунов и Данила Евгеньевич одобрительно промолчали.
Скакунов умело перевязал Кальвадосу голову бинтами из автомобильной аптечки. Из-за предупреждения Вити микроавтобус, на котором прибыла компания, загнали на лесопилку. Дальше отправились пешком.
17
У входа в лес дорогу отряду пересекло стадо лам, сопровождаемое пастухом верхом на рыжей низкорослой лошади. Полли побежала к ламам. Она трепала, гладила ворсистую, спадающую до колен шерсть животных. Ламы тыкались холодными носами в ладони девочки, фыркали, тихо блеяли. Полли уже приходилось путешествовать в обществе нежных животных. Полли спросила про известного ей погонщика из Анд. Пастух ничего про него не знал. Путешественники двинулись дальше, а седой латиноамериканский дед поднял в знак почтения шляпу.
Добравшись до высокого расщеплённого дерева, путешественники остановились. Теперь требовалась особая осторожность, легко было нарваться на засаду. Тогда новая группа составила бы сообщество старой, пополнив ряды пленников. Люди Родригеса обладали хладнокровием и выдержкой. За любым кустом мог таиться лазутчик или случайный свидетель.
Степанов, Данила Евгеньевич и Скакунов залезли на дерево, с которого открывался вид на лагерь. Охранники мирно дремали в плетёных креслах , потягивая вино и куря сигары. Бультерьер Родригеса, скаля зубы, прыгал перед клеткой с дикой кошкой, спускаемой ночью на цепи.
Долговязый охранник прошёл к вагончику, вошёл внутрь. Вскоре он появился с автоматической винтовкой в руках. Два его товарища подошли ближе, рассматривая игравшее на солнце оружие. Наши наблюдатели догадались, в вагончике – арсенал.
Кальвадос сидел внизу в развилке корней. Надоедливые москиты липли к его лицу. Кальвадос отгонял насекомых веткой. Заметив, что ему лучше, Степанов не утерпел, спросил:
- Господин Кальвадос, не обессудьте, раскройте секрет, когда были вы, а когда ваш двойник.
Кальвадос вздохнул:
- Брат мне доверил тайну, оперативным путём в лейкербадской клинике запрятав чипы глубоко в мозг. Люди Родригеса, охотившиеся за сокровищами, догадывались, что я храню тайну, но не знали, в какой форме. Они надеялись заполучить чипы, спрятанные в мексиканских сентаво. Но там содержалась отвлекающая часть информации. Как живой очевидец, посвящённый в тёмные замыслы Родригеса, я был не нужен, поэтому меня неоднократно пытались устранить. Гибли невинные, похожие на меня люди, как помните, в самолёте. В дальнейшем Родригес изменил приказ. Он распорядился похитить меня для пыток. На пляже Рио меня похитили, увезя на лодке. Меня пытали. Богу известно , как мне удалось бежать от похитителей. Когда вас допрашивали в полицейском участке, в кустах вы видели меня с дуэньей, помощницей баронессы Галль. Я предлагал раскрыться, взять вас в сообщники. Дуэнья выступала против, руководствуясь соображениями баронессы, нашей давней сторонницы. Вы видели спор… За обладание мною боролась ещё одна преступная группировка. После её кровавой перестрелки с людьми Родригеса на меня случайно набрёл ваш товарищ Володя, возвращавшийся с Огненной Земли. А вот после падения с водопада меня подменили. В мой дом вошёл двойник. Славный мальчик Витя предположил подмену, заметив срезанные лейблы. Родригес смог найти похожего человека и нарядить в похожую одежду. Не составляло труда изготовить лейкербадские этикетки, но никто не помнил точно, как они выглядят. Свою одежду я сбросил в водах Игуасу , выбираясь на берег. Полковник спешил. Полагаясь на вашу невнимательность, Родригес велел не подделывать лейблы. Надо отдать должное чутью московской ищейки и острому глазу русского мальчика. Вы обнаружили срезанные ярлыки, заподозрив неладное… Ночью я вернулся в свой дом. Произошла схватка между мной и напавшим на меня двойником . В ту ночь бушевала буря. Шум схватки вы приняли за шум непогоды. Я победил. Жертвой стал ротвейлер Хуаниты, задушенный людьми Родригеса, стремившимися проникнуть в дом и завладеть сентаво с чипом, хранившимся у вас в тумбочке. Понимая, что мне опасно находиться дома, я изменил план. Переодевшись в костюм двойника, изгнанного мною голым пинками в дождь, я ввёл себе специальный препарат, симулирующий летаргический сон, который вы приняли за смерть. Меня похоронили. Ночью на кладбище я выбил ногами крышку гроба, едва не скончавшись по-настоящему от удушья. Спасла меня не исключительно решимость. Враги рыли мне навстречу. Горько признать, но без них я бы не выбрался. Меня ждали новые пытки и новый побег…
