- Твой флаг, - вставил Борис.

- Родилось у меня ощущение, - не прореагировал Володя, – совсем недавно комнаты существовали втихую, а потом двери пробили и соединили несоединимое.  Не ярко играла таинственная восточная музыка из пяти нот, которую услышишь в буддийских монастырях, в калмытских или казахских степях, её извлекают из домры : « Ом! Ом!»…

- Ну, ты и поездил, парень! - успел сказать Борис, прежде чем Степанов успел наступить ему на ногу.

- …пахло индийскими курительными палочками. Спереди доносились голоса. Как загипнотизированный я шёл на звук. Человек, которого я преследовал, исчез. Раз впереди промелькнула его тень. Я чувствовал себя на пороге великой тайны. Я прошёл все комнаты и оказался в большом зале с серыми стенами. С потолка свисала огромная люстра, чуть ли не тысячу ламп. В зале спиной ко мне стояло множество мужчин в серых костюмах с поднятыми воротами, среди них –  десяток женщин в мышиного цвета юбках и жакетах. Вороты женских жакетов тоже были приподняты. Я понял, это знак, допускающий в число посвящённых. Вдоль стен висели неимоверной длины зеркала. Перед одним из них я поднял воротник своего пиджака. Тут я увидел человека, которого преследовал. Он стоял в толпе. Скорее всего, его не приглашали на сборище, потому что он сильно отличался от остальных. Одежда его была не холёная,  походила на спецовку мелкого разносчика или торговца с рынка. Он торопливо поднял ворот пиджака и нервно оглядывался, ища меня. Его сальный череп блестел среди голов других людей , стоявших не снимая шляп.

         Собравшиеся смотрели на пространную карту на передней стене. Это было изображение, выбрасываемое из проектора в середине зала. Единственный человек в чёрном костюме с указкой в руке давал пояснения. Он показывал места на карте и  говорил. Я сразу заметил, что карта представляет собой  фотографию тела человека в татуировках. Татуировка напоминала извилистые концентрические кольца, как на топографической карте  обозначаются уровни высот. Кое-где линии пересекались. Там стояли чёрные кресты. Человек с указкой ругался, его выводило из себя,  что родинки и шрамы мешают видеть на карте то,  что очень важно.

         Человек в чёрном повернулся. Я узнал его. Это был тот красавец, полковник Родригес, жених твоей бывшей подружки,- пикировал Володя Бориса.- Не успел я принять решение, как он тоже узнал меня. Рядом с полковником стояла женщина, и она смотрела на меня. Женщина была абсолютно лыса. У меня память хорошая, что вижу один раз, помню всю жизнь. Сначала я принял её, за твою бывшую девушку, Боря, но вряд ли она могла так серьёзно и быстро измениться после общения с латиносами, это была другая, с зверски накрашенными кровавыми губами и мелкими зубами в злорадной улыбке.

- А вот, московский гусь, сам прилетел! – сказал Родригес, глядя на меня.

         Вся серая толпа тут же развернулась и уставилась.

- Господа, это гость из далёкой России, прибывший к нам в Асунсьон. Майор российской милиции…

        Я не стал опротестовывать, что всего лишь прапорщик.

- Поприветствуем его.

         Толпа издевательски зааплодировала. Огромный зал отозвался эхом. Со всех сторон на меня смотрели злые язвительные глаза людей в сером. Лысый, за которым я пришёл, глядел особенно ожесточённо.

- Гость совершил дальний перелёт, в дороге не мылся. Умоем его, друзья!

- В джакузи! В джакузи!!- ахнул зал.

         Сотни рук протянулись ко мне. Меня оторвали от  пола, внесли в просторную ванну с розовым кафелем, в одежде бросили в джакузи. Вода забурлила подо мной . Родригес до крови натирал мне мочалкой кожу на темени и приговаривал:

- Ты шёл за Кальвадосом, я сделаю из тебя, его!!

         Я не вру, смотрите…

         Володя снял панаму и показал кровавые потёртости на лысине.

- Вдоволь наиздевавшись, негодяи вышвырнули меня в коридор гостиницы. Такова моя история…

         Володя замолчал. Глаза его и Хуаниты блестели слезами.

- Владимир, извини, ты не того? ..- Борис сделал неопределенный жест около шеи.

- Хватит о грустном, - сказала Хуанита.- Отца не вернёшь.

- Я мало знал Кальвадоса, но какой был человек! – подхватил Павел.- Светлая ему память.

- Будь моя воля, я пошла бы туда за него, - Хуанита указала на землю.

         Павел оглядел пространство доставшегося Хуаните дома и вздохнул.

- Мне Кальвадос больше доставил хлопот. Всё равно…- начал Степанов.

         Павел остановил его:

- О покойном либо хорошо, либо ничего.

         Хуанита подлила Павлу кофе.

- Главное, - сказал Борис, - допивавший третью чашку кофе с коньяком, - душа вашего отца на небе, но где тело?

- Сеньоры , сеньоры , прекратим!- Хуанита вытерла кружевным платочком глаза.- Пока идёт следствие и вам  не дозволено покидать Парагвай,  баронесса фон Галль предложила передать через меня, не желаете ли вы на пару дней съездить вглубь страны?

- Баронесса Галль? Это та немка? – спросил Степанов.

-  Милая бабуленция, - заметил Павел.

         Борис хмыкнул.

- У нас мало денег, - отрезал Володя.

- Баронесса действительно милый человек, хотя не без странностей, что обусловлено возрастом, - продолжала Хуанита.- Расходы она берёт на себя.

- Это другое дело, - вырвалось у Володи.

- Ей нужны крепкие мужчины, на которых можно положиться.

- Это мы, - подтвердил Володя.

- Если баронессе захотелось в джунгли, а одной страшно, хотя я видел её слуг, почему она не обратится к местным мачо? – спросил Степанов.

- Потому что мачо нужно платить. Вы же как туристы можете на оплату не претендовать. Вам  будет интересно развеяться. Посмотрите сверху леса и горы, - пояснила Хуанита.

- Сверху? Туда лететь надо? – заинтересовался Борис.

- Сначала на самолёте потом на вертолётах.

- Ух-ты!

- Бесплатно? – недоверчиво переспросил Володя.- А кожа там есть?

- Какая кожа?

- Кожа буйволов, диких зверей. В Росси ценится ваша кожа.

- Я про это ничего не слышала. У нас давно кожа не в моде.

- Вы же ди…- Володя осёкся.

         На пороге появился полицейский.

- Это за тобой, - сказал Володя Степанову.- Всех остальных уже допрашивали.

         Степанов поднялся с кресла.

         В полицейском управлении Степанова допрашивала миловидная молодая девушка в форме. Её чуть портила жёсткая складка у рта, да каштановые волосы выглядели неестественно, точно парик.

         За время пребывания Степанова в Южной Америке он был в полицейском участке второй раз. Он освоился, держался увереннее, нежили раньше.

         Девушка задавала странные вопросы. Её больше интересовали не обстоятельства, сопутствовавшие появлению Кальвадоса в Москве, его трансферу, встрече с дочерью, смерти и исчезновению из могилы, а что за люди собрались вокруг Степанова в Парагвае. Полицейская настойчиво расспрашивала о Володе, Борисе и даже Вите. Степанов пытался направить коллегу на верный путь, он даже заявил, что происшествие с пропажей трупа кажется таинственным. Тут девушка словно пробудилась от служебного сна. Не следует подпускать сверхъестественного туда, где его нет, твёрдо сказала она. У местной полиции достаточно проблем с разрытой могилой Кальвадоса. Кто-то  пустил слух о чуде. К могиле потянулись легковерные. Трое асунсьонцев объявили, что вблизи могилы у них улучшилось  зрение. Дон Хуан Аморалес, съев горсть земли с могилы, отбросил костыли. Заявляют, единственный взгляд на место упокоения Кальвадоса повышает кредитоспособность. Два дня суеверные толпами собираются у могилы Кальвадоса, уничтожая, вытаптывая ближайшие захоронения. Чтобы лучше видеть, становятся на надгробия, в давке валят кресты.

         Полицейская сообщила, ещё не решено, какие меры принять в отношении Бориса и Вити. Если б Кальвадос нашёлся на месте захоронения, им грозила  бы статья за осквернение, а так – тела нет и дела нет. На этом допрос закончился.