Имма прислонилась спиной к стволу. Она нашла тяжёлый сук , зажала в руке. Если на неё выйдет хищный зверь, она не отдаст свою жизнь легко.
Глаза смыкались. Тяжесть перенесённых испытаний навалилась на тело, неумолимо тянуло в сон. Пару раз Имма забывалась и чуть не падала. Удержав равновесие, она вздрагивала, пугаясь шума собственного движения. Наступал кроткий промежуток бодрствования. Имма пребывала в полуобморочном состоянии.
Вдруг она услышала шаги. Какой-то рослый человек пробирался через заросли. Имма замерла. Человек прошёл совсем рядом от неё. Он направлялся к лагерю. Шаги вскоре стихли. Перебираясь с ветви на ветвь, Имма осторожно поднялась на высокое квебрахо. Низкие ветви дерева доходили до земли. Имма легко пробралась к верхушке. Палку она не бросала.
С верхушки дерева хорошо просматривался лагерь. Лунный свет открывал палатки, тлеющие костры. Стояла глухая ночь. Тишина редко нарушалась пронзительными криками птиц и животных. Со стороны лагеря не доносилось не звука. Люди спали. Приближалась новая трагедия.
Тень вышла из палатки. Скользнул луч фонарика. Имма хорошо видела фигуру человека, пробиравшегося от палатки к палатке. В свете луны в руке его блеснул штык-ножь. Человек заходил в палатку. Вскоре оттуда доносился всхлип, иногда стон. Человек, Имма узнала его, это был штурмбанфюрер Герр, успел обойти все палатки. Никто не оказал ему сопротивления. После вечерней попойки люди спали, как убитые. Герр хладнокровно перерезал горло, колол в сердце. Он желал один обладать тайной места, где лежат сокровища.
Зло не может оставаться безнаказанным. К Герру спешило возмездие. Оно пришло, но, пожалуй, слишком поздно. Человек прошедший мимо Иммы, оказался молодым генералом, некогда покинувшим отряд, риттером фон Шобертом. Он набросился, на штурмбанфюрера, когда тот вышел из последней палатки. Схватка была ужасной. Успех склонялся то к одному, то к другому сопернику. Генерал победил, заколов штурмбанфюрера его же штык-ножом.
Генерал заглядывал в палатки, пытаясь отыскать живых. Мертвы оказались все. Над трупом хозяина надрывно выла овчарка. Генерал не уходил, он остался в лагере до утра. Утром он лазал по планшетам в поисках письменных принадлежностей. Карту местности штурмбанфюрер успел сжечь. Не оказалось в палатках и ни одного листа бумаги.
Генерал разыскал перо, заправленное чернилами. На запястье он зарисовал окрестности, отметив крестами котлованы, где лежало золото.
Генерал пошёл через джунгли назад. Каждый день он наносил на кожу новые метки, зарисовывая маршрут. Имма хорошо это знала, потому что осторожно пробиралась следом. Она не показывалась генералу, неуверенная в его намерениях. Золото слишком многих сводит с ума, тем более в немыслимых размерах. Недоверие Иммы вызывало прежде всего то, что перед уходом генерал не только похоронил убитых , но и постарался всячески уничтожить следы лагеря. Палатки сжёг огнемётом, засыпал землёй признаки присутствия человека.
Прежде чем пойти за генералом, Имма спустившись с дерева, крадучись вышла на место лагеря. В воздухе витал запах пепелища. Ветер перекатывал клочки сожженного брезента и мундиров. Имма искала пистолет. Свой она оставила вместе с портупеей, когда бежала из палатки. Пистолет придал бы уверенности в долгом пути через кишащую опасным зверьём сельву.
Обострённый слух Иммы донёс до неё стон. Камни, которыми генерал забросал яму с трупами, чуть шевелились. Имма без промедления бросилась разрывать братскую могилу. Сверху лежала медсестра, помощница Иммы, русская, перешедшая на службу в вермахт. Сердце девушки ещё билось, она дышала. Медсестру ранили в грудь. Она попала под пули расстрельной команды, ночью вырезанной штурмбанфюрером. Генерал счёл девушку мертвой и бросил в общую яму.
Имма взвалила раненую на плечи, потащила вниз к ручью. Там она промыла раны, влила в губы девушки воды. Следовало бы извлечь пулю, но инструментов теперь не сыскать. Имма запустила в рану пальцы, нащупала и достала пулю. Она снова промыла рану, перевязала лентами из разорванного кителя.
Оставив девушку у ручья, Имма возвратилась в лагерь. Она разыскала кучу оружия, пистолеты, автоматы, пехотный пулемёт. Имма взяла пару вальтеров и обоймы к ним.
Иммы нашла уцелевший кусок брезента с грубо прорванной штык-ножом дырой. Её мог сделать некто, выбравшийся при расстреле или во время резни. Золото доставляли двести офицеров. Некоторые из них умерли от пищевых отравлений, укусов змей и ядовитых насекомых, осложнённых нагноениями ран. Кто-то бросив отряд бежал вблизи Асунсьона. После известия о поражении в войне дисциплина значительно упала. По медицинскому журналу Иммы к месту, где прятали сокровища, прибыло сто шестьдесят четыре человека. Расстрельная команда штурмбанфюрера включала около двадцати. При таком большом количестве людей неминуемо кто-то должен был уцелеть. Не всех застали врасплох, не все безропотно ждали своей участи. Когда штурмбанфюрер перерезал горла, кто-то мог услышать стон, сдавленный крик, и вместо того чтобы оказать сопротивление, спастись бегством. Кто спасся, сколько человек, определить Имма не могла.
Имма вернулась к ручью. Медсестра билась в агонии, скоро она затихла. Имме пришлось закрыть ей глаза и отнести в ту могилу, откуда полтора часа назад извлекла.
Новой напастью стало появление овчарки, той, что давали на пробу пищу. Имма отгоняла собаку камнями, стрелять она не решалась, чтобы не выдать своего присутствия генералу, ещё не ушедшему далеко. Собака, последовав за Иммой, рано или поздно выдала бы её лаем. Наконец Имма избавилась от собаки.
Имма нагнала генерала к вечеру. Держа дистанцию, она незаметно шла сзади. Ориентируясь по компасу, генерал уверенно пробирался через сельву. Опасаясь хищников, ночь он проводил на ветвях деревьев. Имма следовала его примеру. Генерал не показывал, что заметил её. Однажды ночью Имма наткнулась на труп офицера. Имма его не знала. Возможно, это был тот, который бежал из палатки. Во сне его задушил удав. Сельва кишела анакондами. Тело объели дикие звери.
На третьи сутки Имма проснулась от прикосновения холодного дула пистолета к виску. Около неё стоял генерал.
- Я бы мог тебя убить, - сказал риттер фон Шоберт.- Но я не подобен штурмбанфюреру Герру. Золото не сводит меня с ума. Единственное, чего я хотел бы, чтобы ты разделила со мной тайну, пообещав никому и никогда не сообщать ни о сокровищах, ни о месте их захоронения. Золота слишком много. Попав к негодяю, оно послужит во зло.
Под дулом вальтера Имма дала клятву хранить молчание. Так она сберегла жизнь. Дальше до Асунсьона они пробирались с генералом вместе.
После окончания войны в Парагвай перебралось большое число германских эмигрантов. Всего около двухсот тысяч. Переселению способствовал лояльный к немцам режим.
В немецкой общине не могли не курсировать слухи о сокровищах Рейха, спрятанных в горах и болотах. Казалось, никто из участников захоронения клада не уцелел. Имма и фон Шоберт молчали о своём участии в экспедиции. И они долго не слышали о попытках кого-либо повести кладоискателей через сельву.
Годы шли. Имма и фон Шоберт старели, дряхлели. Последний сделался ещё и слаб на голову. Он заговорил первым. Направо и налево фон Шоберт объявлял о несметных богатствах укрытых в сельве на севере Парагвая. Рассказам безумного старика не поверили. Его вид, безумно горящие неоспоримой уверенностью глаза, обвисшие щёки, борозды морщин, торопливая несвязная речь, трясущиеся руки и подбородок, отталкивал даже зарившихся на обильное наследство родственников. Странности старика усиливались. Сначала некогда зарисованную карту местности с плеча и груди он перенёс на бумагу, которую хранил в несгораемом шкафу в особняке в Асунсьоне. Потом фон Шоберт перестал доверять сейфам. Самую точную карту фон Шоберт вытатуировал на теле своего приёмного сына Рича… Риттеру Фон Шоберту его жена Луиза Мендес детей не родила. Чтобы ещё шире популяризовать историю о кладе, выживший из ума богатый старик принялся оплачивать выпуск менее точных карт местности, где были спрятаны сокровища, в виде почтовых марок. Посмотри образцы, - баронесса бросила на стол перед Полли несколько конвертов.- На изготовление подобных марок фон Шоберт спустил состояние, оставив после смерти ни с чем щёлкавших зубами ближайших родственников. Стал нищим и Рич. Жена Луиза скончалась прежде мужа. Карты на почтовых марках чересчур красивы, напоминают рисунок на подушечке человеческого пальца, они специально стилизованы художником. Их цель не показать дорогу к сокровищам, а заявить о существовании богатств. Честолюбие фон Шоберта выразилось в том, что он желал объявить себя персоной знающей, где лежит огромный клад, но молчащей. В конце жизни, фон Шоберт умер восемь лет назад, бывший генерал потратился и на изготовление чипов, электронных носителей информации о кладе. Говорят, наиболее полно о сокровищах фон Шоберт наговорил внучатому племяннику, свято верившему каждому слову деда. Где сейчас это племянник, как и сделанные им записи, неизвестно. Он таинственно исчез год тому назад.
