Об этом свидетельствует и Пикер в «Застольных беседах фюрера»: «Гитлер обладал качеством, которое снова и снова поражало окружающих. Его удивительная память позволяла запомнить все, с чем он когда-либо сталкивался на своем жизненном пути: имена школьных учителей, одноклассников, героев романов Карла Мая, издателей книг, которые он когда-то читал, и даже марку велосипеда, на котором он ездил в 1915 году. Он одинаково хорошо помнил все подробности своей политической карьеры, гостиницы, в которых он останавливался, и названия улиц, по которым он ездил».[31]

Еще в молодости Адольф Гитлер изучил городские планы Вены и Парижа. Позднее при обсуждении в 1936 году проектов перестройки Берлина во всемирную столицу — мегаполис Германию, он поражал архитектора Шпеера тем, что «держал в голове» все детали застройки этих городов. Так он мог, соблюдая масштаб по памяти, начертить Рингштрассе Вены. Причем фюрер детально помнил планировку не только немецких городов.[32] Беседуя с американским журналистом Уальдом Прайзом, Гитлер обнаружил прекрасные познания в застройке всех более или менее крупных городов мира, хотя не был ни в одном из них. 17 июня 1926 году уроженец Рейнланда Йозеф Геббельс был немало удивлен, когда этот австриец, много лет проживший в Мюнхене, свободно рассуждал о топографии одного рейнского города, который он смог лишь бегло осмотреть: «Вчера был с Гитлером в Кельне на выставке. Он знает все, просто гений». «Несмотря на множество государственных дел и учитывая, что речь идет о 10–15 крупных стройках в различных немецких городах, он всегда был в курсе текущих изменений и иногда спустя месяцы точно помнил, что именно он правил в чертежах, и мог напомнить, если исполнители что-либо забыли».

После окончания строительства рейхсканцелярии Адольф Гитлер любил лично водить гостей по зданию. «Он немало удивлял их, демонстрируя поражающую способность хранить в памяти множество сведений». Используя свой особенный талант, он любил спрашивать архитектора Шпеера: «Какие размеры у этого зала? Какова высота потолка?» Не получив ответа, фюрер сам называл цифры, которые всегда оказывались верными.[33]

Он прекрасно знал архитектуру всех крупных театров мира.[34] Во время посещения Парижской оперы летом 1944 года Гитлер продемонстрировал великолепное знание этого здания. Фюрер был удивлен, что не видит в зале президентской ложи, о которой он читал и которую желал бы осмотреть. Сопровождавший его консьерж рассказал, что во время последней реконструкции зал был перестроен и ложи больше нет.

Альберт Шпеер участвовал в конкурсе на проект Высшей школы для политического руководства НСДАП в Мюнхене. Несмотря на то что его проект провалился, спустя целый год Гитлер смог в точности вспомнить все планы Шпеера.

Адольф Гитлер поражал окружающих не только точными данными из области производства оружия и архитектуры, но и цифрами плотности населения. Во время обсуждения с гауляйтером Вены Ширахом, генерал-губернатором Польши Функом и гауляйтером Восточной Пруссии Кохом проблемы перенаселения Генерал-губернаторства Гитлер заявил: «Совершенно безразлично, насколько высока плотность населения в Генерал-губернаторстве, плотность населения в Саксонии 347 людей на кв. км, в Рейнской провинции — 324 человека на кв. км, а в Саарланде даже 449 человек на кв. км».[35]

Лотарь Кеттенакер писал: «Адольф Гитлер редко упускал возможность произвести на слушателей впечатление своими познаниями в геополитике: данными о площади территорий, численности населения, экономической статистикой, а также точные размеры требуемых немецкой нации пространств, которые он называл на основе сравнения с другими великими народами».[36]

Уже в одном из первых выступлений в Мюнхене 10 декабря 1919 года в пивной «Гастхауз цум Дойчен Райх» на Дахауэштрассе ефрейтор в поношенной военной форме поразил слушателей потоком цифр: «В 1854 году был расторгнут торговый договор Китая с США, но уже в 1840 году правительство начало импорт опиума в страну». Далее он сообщил размер американской эмиграционной пошлины: «Для въезда в США белый должен заплатить 50–60 долларов, тогда как с каждого желтого берут по 2400 долларов». Далее следовали данные из немецкой истории: «Со времен Бисмарка мы проводим целенаправленную политику по польскому вопросу. Срок действия так называемого "договора перестраховки" истек в 1892 году и не был возобновлен. В 1893 году русский царь Александр поехал в Париж».[37] Скорее всего, в данном случае весь этот поток цифр стал выражением стремления необразованного человека продемонстрировать собравшимся свою эрудицию. Эти числа были своего рода опорой для оратора с эйдетической памятью.

Эта зависимость мышления Гитлера от встроенных в его память цифровых «подпорок» в некоторой степени лишала его взятый в тесный каркас чисел ум гибкости. Он был обречен как бесполезную ношу таскать с собой устаревшие числа. Хансу Моммзену бросилось в глаза, что уже после начала Холокоста, который внес свои решающие коррективы в численность населения, фюрер снова и снова возвращался к статистическим данным по Европе «до уничтожения большой части евреев».[38] Очень часто указания Гитлера вытекали не из реального положения дел, а соответствовали его раз и навсегда усвоенным представлениям.

В одном из своих выступлений в марте 1926 года Адольф Гитлер представил собравшимся данные об эмиграции немцев из Германии, которую он рассматривал как страшную беду и преступление немецкой крови: «Еще в 70-е годы прошлого столетия ежегодно за границу уезжали 370 000 немцев. Подобное положение сохранялось и в 80-90-е годы, но к началу века поток эмигрантов пошел на спад и достиг 40 000, а в 1910, 1911 и 1912 годах едва ли 25 000, хотя численность немецкого народа ежегодно возрастала». В июне 1927 года в очередной публичной речи он сказал, что «после 1870 года Германию ежегодно покидали 250 000 немцев».[39]

23 сентября 1937 года, выступая перед юнкерами орденсбурга (партийной школы) в Зонтхофеге, Альгау, он по памяти привел сведения о численности населения и площади Британской империи (34 млн кв. км и 445 млн. человек), России (22 млн кв. км и 150–175 млн человек), Французской империи (11 млн кв. км и 95-100 млн человек) и США (8,5 млн кв. км и 120 млн человек). Кроме того, он сообщил удивленным курсантам точные данные о площади Китая, Бельгии, Голландии, Испании, Португалии, Бразилии, Японии и Италии, хотя это и не требовалось для доказательства его тезисов.

Поразительная память не изменила Адольфу Гитлеру и в последние годы жизни, помогая бороться с симптомами тяжелого нервного заболевания.[40] Так, 10 января 1943 года во время переговоров в ставке «Вольфсшанце» с румынской делегацией фюрер рассказал им о положении дел, дополнив для вящей убедительности свой доклад данными о развитии снабжения электричеством украинского промышленного района.

Эти удивительные способности Гитлера сформировали в его характере несколько отличительных черт — поверхностность и нежелание утруждать себя кропотливой работой над сложными проблемами. Он всегда старался делать выводы, не прилагая умственных усилий, без уточнений и наведения многочисленных справок. «Способ восприятия Гитлером проблем не был направлен на приобретение основательных систематизированных знаний в какой-либо области, которые, в конечном итоге, и позволяют человеку различать важное и второстепенное». Информация в его голове не была систематизирована и походила на мозаику. Он не был способен акцентировать в этом сборище фактов самое важное, но пытался «заглушить специалистов своим знанием деталей и многословными идеологическими излияниями».

Данные склонности Гитлера влияли и на стиль его работы. Сотрудник фюрера Видерманн сообщал: «Принимая решения даже по самым важным вопросам, он ни единого раза не поручил мне подготовить для него какую-либо справку или дополнительную информацию».[41] Альберт Шпеер также удивлялся, что «Гитлер принимал все решения, не прибегая к справкам. Он намеренно отказывался анализировать положение и логически обосновывать свои идеи, не пользовался услугами аналитиков, никогда не перепроверял планы военных операций и не рассчитывал возможные контрмеры противника. Его фельдмаршалы как простые сотрудники имели право только совещательного голоса, и обсуждению подлежали только отдельные нюансы заранее принятого фюрером решения».[42] В начале войны подобный весьма рискованный метод принес Гитлеру определенные успехи.