Вы старше, вы врач, вы мой опекун и вас надо слушаться! — закончила я, глядя на него большими честными глазами записной отличницы.

В первую очередь я — ваш алайя, и я люблю вас, моя несса. — Гаррет коснулся губами моего виска. — Попробуйте поспать. Вечером я приведу к вам Этаса и Тиа, будем вас воспитывать… коллективно. А до вечера нам с Сэллом предстоит допросить вашу «добычу».

Заснешь тут, когда такие перспективы, — скорчила я жалобную физиономию, — и всякое интересное без меня…

Вот ведь неугомонная несса! — Гаррет нехотя встал и двинулся к двери. — Имейте в виду, еще одна такая выходка — отправлю к моим опекунам под надзор! У них из замка можно выбраться только по воздуху. Кстати, это мысль…

Ответом на мой протестующий крик был щелчок закрывающейся двери. Надо и правда поспать, вымоталась же зверски, подумала я, проваливаясь в сон.

Все воспитываемые, участвовавшие в вечернем разговоре с Гарретом, были настолько деморализованы и полны раскаяния, что дракон даже ругать нас толком не стал. Укоризненно покачав головой, он сказал, что просит всех учесть опыт сего печального происшествия при планировании дальнейших авантюр. И, по возможности, приглашать его на этапе разработки, потому что он, мол, считает себя достаточно квалифицированным специалистом в вопросах безопасности юных драконов. Являясь же моим старшим алайи (Тиа вскинулась изумленно, Этас, горестно застонав, спрятал лицо в ладонях), еще и несет за меня всю полноту ответственности.

В общем, я так счастлив, что несса Сашша нашлась, что она жива и почти здорова, что у меня нет сил ни на какие другие чувства. Надеюсь, пережитый ужас будет лучшей гарантией того, что вы, дамы и господа, не повторите свою ошибку. И я вас умоляю — не надо травиться и резать вены, лея Тиа, это я вам говорю. Я снимаю свой приказ, но оставляю просьбу.

Вы безмерно великодушны, ньес Гаррет. — Тиа церемонно склонилась в изящном поклоне. — И оказываете мне честь, обращаясь ко мне с просьбой. Благодарю вас!

Когда они с Этасом ушли, я набросилась на дракона с вопросами. Благоговение, которое Тиа испытывала к Гаррету, бросалось в глаза.

Да, я спас ее мать, но она не уверена, что это я, так что служит роду. — Гаррет покачал головой. — Что касается благоговения, представьте, если бы ваши римские папы были бы тем, кем должны — воплощением святой и праведной жизни, прижизненной наглядной демонстрацией ее возможного итога. В земных терминах нам нет даже близких аналогов — святые, полубоги? Все не то. Что бы делала земная женщина, если бы ей отдал приказ полубог ее мира? А если бы попросил, снизойдя до ее жизни?

А что такое Старшая Кровь? — вспомнила я интересовавший меня вопрос.

Элемент родовой иерархии драконов. Не забивайте свою прелестную головку несущественными деталями, — небрежно отмахнулся дракон.

Вторым интересующим меня вопросом были результаты допроса моего священника, Эрни, кажется. Гаррет помрачнел, едва я спросила. Устало опустился в кресло, потер переносицу.

Он умер, Сашша. Едва пришел в себя и сразу же умер. Я отдал его тело экспертам, по-моему, к нему была применена одна нехорошая магия. Завтра выясню точно, но если я прав, то вы напали на старый и очень скверный след.

Расскажете? — робко спросила я, осторожно садясь и внимательно глядя на него. Только бы не начал

снова свои драконьи игры в умолчания… Не стал. Усмехнулся невесело.

Конечно, моя несса. Я зарекся иметь от вас секреты. Все началось с гибелью моей первой алайи, Шша…

Это произошло около четырехсот лет назад. Гаррет почувствовал смерть Шша и, бросившись выяснять, в чем дело, застал лишь следы страшного побоища. Как удалось ему восстановить по следам, Шша попыталась спасти от смерти юную драконессу, совершающую традиционное путешествие в человеческих землях. Тела нашли в горах, причем в месте, куда ни одна из драконесс не могла забрести случайно. Маленькая девочка была жестоко убита, а Шша — разорвана на куски в результате мощного взрыва магической природы.

Там держалось эхо странной магии — да-да, той самой, которую я почувствовал в священнике. — Гаррет говорил размеренно и спокойно, уставившись невидящими глазами прямо перед собой, но на его закаменевшее лицо было страшно смотреть. — Я вел расследование смерти этих двух несс. И в одном человеческом доме, в который привело меня это расследование, нашел коллекцию родовых колец, чуть больше двадцати. Эти перстни, — пояснил он, заметив мой вопросительный взгляд, — носят все драконы, практически не снимая. У каждого рода свой рисунок, который дополняется деталями, присущими конкретному дракону. Вот, например, мой, вы его видели. У вас, моя несса, появится свой такой же — после обретения магии. Потом как-нибудь займемся геральдикой. Родовые перстни ни при каких условиях не отдаются, не передаются, так что, скорее всего, их владельцы были мертвы.

Эта находка перевернула жизнь драконов. Они провели что-то вроде переклички — больше сорока совсем юных драконов так и не были найдены, и все исчезли в течение полугода. Выросшие дети мало общались с семьей и пользовались полной свободой, они могли не появляться дома годами, и их никто не стал бы искать без нужды, поскольку право на свободу ценилось драконами Тассина едва ли не превыше собственной жизни. Да, время от времени молодые особи гибли: при обретении крыльев, при опасных экспериментах, реже — в поединках. Это было частью жизни. Но четыре десятка, по сути, детей за несколько месяцев? Все, кроме Шша и девочки, которую она пыталась спасти, исчезли бесследно. В основном жертвами становились одинокие молодые драконы, не вошедшие в свою алайю. Самым странным было то, что ни один из них не успел послать зов семье.

Драконы внутри алайи — нормальной пары, не как у нас, — чувствуют своего партнера постоянно, каждый миг. Для того чтобы услышать или почувствовать дракона, не являющегося твоей воссоединенной алайей, нужен зов — направленный сигнал, который дракон может послать родственнику или знакомому. Ну, или своему алайе — до обретения. Эти драконы погибали настолько внезапно для себя, что не успевали послать даже его… или же им что-то мешало.

Из-за этого вы стали практиковать ранние браки? — спросила я.

Да. — Гаррет рассеянно покрутил на пальце свой перстень. — До тех пор пока алайя не проходит своего первого соединения, старший алайя не вошел в свою силу, а младший участник этой пары совершенно беззащитен. Для нас с вами это утверждение верно наполовину: с моей силой все в порядке, а вот вы даже более беззащитны, чем обычные юные драконы.

То есть вам, по сути, наше слияние ничего не даст? — уточнила я. — Вы уже получили свою силу с Шша?

Раскрытие силы бесконечно, да и не в этом смысл обретения, — пожал плечами Гаррет. — Но это сейчас к делу не относится. Слушайте дальше, моя несса…

Было очевидно, что у драконов появился враг. Но кто он? Что ему нужно? Как он осуществляет свои нападения? Комиссия, которой руководил Гаррет, вела расследование, но не смогла найти ни малейших следов. Некоторое время все напряженно ждали, но новых исчезновений не было. Лет через двадцать все постепенно успокоились, а через двести об этом и вовсе мало кто помнил. Только Гаррет не мог забыть эту историю, ему казалось, что она еще не закончилась. Может быть, поэтому он и сумел почувствовать в смерти священника слабый отголосок той странной магии.

А исчезновений уже больше не было? — спросила я.

Сложно сказать. Первые лет двадцать мы проводили регулярные переклички молодых драконов, но после прекратили. Драконы — очень свободолюбивые существа, знаете ли. А лет двадцать назад начались эти странные убийства…

Почему странные?

Очень разные. И вроде бы ничего общего, кроме того, что гибли молодые драконы. Никаких следов. Ни малейшего намека на причины. Совершенно разный почерк преступления. Некоторые — абсолютно дикие. Последние два года убийцы, кем бы они ни были, активизировались, мы обнаруживаем по два. — три тела каждый месяц. В общем, будем разбираться с этим, — подвел дракон итог нашего разговора.