Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

По окончании учения, отказавшись заключить весьма выгодный брак с крестницей логофета, Константин принял сан иерея и был назначен хранителем патриаршей библиотеки при храме святой Софии. Но, пренебрегая выгодами своего положения, удалился в один из монастырей на черноморском побережье. Почти насильно он был возвращен в Константинополь и определен преподавать философию в том же Магнаврском[216] университете, где недавно учился сам (с тех пор за ним и укрепилось прозвище Константин Философ). На одном из богословских диспутов Константин одержал блестящую победу над многоопытным вождем иконоборцев[217], бывшим патриархом Аннием, что принесло ему если не славу, то широкую известность в столице. С этого момента подросший император Михаил III и патриарх Фотий начинают почти непрерывно направлять Константина посланником к соседним народам для убеждения их в превосходстве византийского христианства надо всеми иными религиями.

Около 850 года он отправляется в Болгарию, на реку Брегальницу и обращает там в христианство многих болгар. На следующий год, когда эмир милитенский попросил императора Михаила III прислать сведущих богословов, дабы познакомить его с основами христианства, выбор пал на Константина Философа и Георгия, митрополита Никомидийского. Результатом явился очередной богословский триумф – блистательная победа в диспуте о Святой Троице. Затем, утомленный этими путешествиями, Константин несколько лет провел в обители своего старшего брата Мефодия.

Однако больше всего внимания все жития уделяют третьему миссионерскому путешествию Константина – к хазарам. Ромеи[218] нередко использовали хазар как союзников в войнах с арабами, армянами и славянами, вследствие чего Византия была заинтересована в укреплении политических связей с каганатом, а в описываемое время политические связи почти всегда выступали в религиозном обличье. Этим и была вызвана хазарская миссия Константина Философа.

По пути Константин задержался в Херсонесе Таврическом (славянской Корсуни на территории современного Севастополя). Там он пополнил свои знания еврейского языка, которым после принятия иудаизма хазарская элита пользовалась примерно так, как русская аристократия XIX века – французским. В результате этих штудий Константин даже не то составил, не то перевел с еврейского некую «грамматику в восьми частях», подобно почти всем его сочинениям, увы, до нас не дошедшую. Там же, в Херсонесе, Константин вспомнил, что именно сюда был сослан императором Траяном и здесь же утоплен с якорем на шее Климент I Римский[219]. Константин занялся розысками – и нашел-таки где-то некие древние останки, а поскольку рядом с ними лежал и якорь, он пришел к выводу, что обрел мощи св. Климента. В Херсонесе же Константин обнаружил Евангелие и Псалтирь, написанные по-русски[220], а также встретил человека, говорившего на этом языке. Прислушиваясь к его речи и сопоставляя ее со своей болгаро-македонской, Константин вскоре начал читать и говорить по-русски, чем привел в изумление многих окружающих.

Когда врут учебники истории. Прошлое, которого не было - im_044.png
Папа Климент I Римский – тот самый, чьи мощи обрел в Крыму Константин.
Мозаика из Софийского собора в Киеве (XI век)

Путешествия по причерноморским степям, где бродили в ту пору орды кочевников, были чреваты многими опасностями, и потому Константин решил сменить сухопутный путь на морской. Сев в Херсонесе на судно, он уже через несколько дней прибыл в ставку хазарского кагана, где одержал очередную победу в богословском споре с иудаистами и магометанами (весь ход своего диспута с хазарскими мудрецами Константин впоследствии изложил по-гречески в своем отчете патриарху Фотию – увы, и это его сочинение до нас не дошло). Затем, беспрепятственно крестив двести хазар и взяв с собой пленных ромеев, которым каган широким жестом вернул свободу, Константин пустился в обратный путь.

А вскоре, в 862 году, в Константинополь прибыли послы из Великоморавской державы[221], недавно принявшей крещение по западному обряду от Рима. Возглавлял посольство Святополк – племянник и наследник князя Ростислава.

Деяния просветителей

Они были направлены к византийскому императору Михаилу III велеградским князем Ростиславом с просьбой прислать миссионеров, способных вести проповедь на понятном мораванам славянском языке, а не латыни немецкого католического духовенства. Кто же в силах справиться с подобной задачей? Естественно, выбор снова пал на Константина, причем на сей раз ему предстояло выполнять свою миссию совместно с Мефодием.

Тогда-то, как дружно свидетельствуют все источники, Константин за считанные месяцы и разработал славянскую азбуку, после чего вместе с Мефодием перевел на славянский язык основные богослужебные и вероучительные книги – «Избранное Евангелие», «Избранный апостол», «Псалтирь» и отдельные места из «Церковных служб».

Здесь необходимо небольшое отступление.

Специалисты до сих пор не пришли к согласию, авторство какой именно из двух славянских азбук – глаголицы или кириллицы – принадлежит Константину, хотя исследованию этого вопроса и ученым дебатам вокруг него посвящены многие тома: увы, ни в одном дошедшем до нас документе того времени образцов кирилловской азбуки не содержится. Даже название кириллицы не свидетельствует ни о чем: например, в дошедшей до нас в копии XV века и датированной 1047 годом рукописи новгородского попа по имени Упырь Лихой под этим названием подразумевается как раз глаголица… Однако для нас с вами это совершенно не важно: при очень заметном отличии в начертании букв алфавитный состав обеих азбук практически совпадает. И можно смело утверждать: какую бы из них ни составил Константин Философ, вторая представляет лишь ее модификацию, вызванную конъюнктурными соображениями.

Зато в оценке самой кириллицы ученые на диво единодушны – это лингвистический шедевр, рядом с которым можно поставить разве что армянский алфавит Месропа Маштоца[222]. «Как далеки от него алфавиты англосаксов и ирландцев, – восхищался Вандриес[223]. – Эти последние на протяжении столетий прикладывали невероятные усилия, чтобы приспособить к своему языку латинский алфавит, хотя в полной мере сделать этого так и не удалось». Академик Лихачев[224] констатировал: «Нет никаких сомнений, что наиболее совершенный алфавит, которым Русь начала пользоваться с X века, – кириллица».

Да, не назвать создание кириллицы научным подвигом – значит погрешить против истины.

Но вернемся к нашим героям.

Летом 863 г. Константин и Мефодий прибыли в Велеград и без проволочек приступили к делу, то есть проведению богослужений на славянском языке. При активной поддержке князя Ростислава они набрали учеников, обучили их славянской азбуке и церковным службам по-славянски, а затем с их помощью начали снимать все новые копии с уже переведенных с греческого богослужебных книг, а также переводить новые.

Когда врут учебники истории. Прошлое, которого не было - im_045.png
Одно из первых применений кириллицы на Руси – страница Остромирова евангелия (1056–1057)

Благое дело? Безусловно. Но – смотря для кого. Церкви, где служба велась по-славянски, полнились, а те, где по-латыни. – пустели. Естественно, их клир радости от такого положения не испытывал. И началась борьба – не на жизнь, а насмерть.

вернуться

216

Название свое университет получил по Магнавру – огромному залу императорского дворца, где проводились занятия.

вернуться

217

Иконоборчество – социально-религиозное движение против иконопочитания, в значительной мере определявшее жизнь Византии в VIII – IX веках. Опираясь на Библию и труды таких отцов церкви как Климент Александрийский или Евсевий Кесарийский, иконоборцы объявляли иконы идолами, а культ икон, соответственно, идолопоклонством. Например, в 730 г. император Лев III запретил культ икон (а заодно пополнил казну, конфисковав церковные и монастырские сокровища).

вернуться

218

Ромеями (то есть римлянами) называли себя подданные Восточной Римской империи, которых мы именуем византийцами.

вернуться

219

Климент I Римский (Clemens Romanus) – по разным источникам первый, второй, третий или даже четвертый (после св. Петра) римский папа; святой муж апостольский, отец и учитель церкви, ученик апостолов Петра и Павла, причисленный к лику святых. С его именем связывается целый ряд произведений («Климентины» и др.), из которых ему несомненно принадлежит только «Первое послание к коринфянам» (в Библии оно приписано апостолу Павлу), где со ссылкой на божественный порядок, установленный в мире, обосновывается необходимость подчинения общины пресвитерам. Согласно легенде, получившей распространение в IV веке, он был сослан императором Траяном в Херсонес Таврический, где продолжал проповедовать христианство, за что и был утоплен в море около 96 г. Правда, знаменитый историк церкви Евсевий Кесарийский (ок. 265–ок. 340) пишет, что Климент Римский мирно скончался в 101 г.

вернуться

220

Трудно сказать, что тут имеется в виду: одни ученые считают, будто руническое письмо, пресловутые «черты и резы», упоминаемые в «Сказании о письменах» Черноризца Храбра; другие – будто запись русского текста при помощи греческого или латинского алфавитов, возможно, пополненных новыми буквосочетаниями, передававшими особые звуки славянского языка (этим последним способом, согласно Храбру, славяне пользовались долгое время).

вернуться

221

Великоморавская держава (иногда называемая также Великоморавским или Богемским княжеством) – второе из недолговечных государств западных славян, стараниями князя Моймира возникшее в 830 г. на юге Моравии – исторической области, располагающейся на территории восточной части современной Чехии. Столица – Велеград (очевидно, в районе современного Брно). В 906 г. разгромленная кочевниками-венграми Великоморавская держава прекратила существование.

вернуться

222

Маштоц Месроп (361–440) – армянский просветитель, ученый-монах, в 405–406 гг. создавший армянский алфавит. Совместно с учениками перевел часть Библии с сирийского языка на армянский. Считается автором книги христианских поучений.

вернуться

223

Вандриес Жозеф (1875–1960) – известный французский лингвист, специалист в области общего языкознания.

вернуться

224

Лихачев Дмитрий Сергеевич (1906–1999) – литературовед и общественный деятель, академик АН СССР с 1970 г. и академик РАН с 1991 г.; Герой Социалистического Труда (1986). В 1928–1932 гг. был репрессирован. Автор фундаментальных исследований «Слова о полку Игореве», литературы и культуры Древней Руси, проблем текстологии, а также книг «Поэтика древнерусской литературы» (три издания, последнее в 1979 г.), «Заметки о русском» (1981) и работ о русской культуре и наследовании ее традиций (сборник «Прошлое – будущему», 1985). Председатель правления Советского фонда культуры (1986–1991); председатель правления Российского международного фонда культуры (1991–1993). Лауреат Государственных премий СССР (1952 и 1969) и Государственной премии РФ (1993).

37
{"b":"2453","o":1}