Со своей стороны, рассказы в J, по-видимому, обыгрывают имя Ровоама, первого царя Иудейского царства времен разделенной монархии. В J шесть раз встречается еврейский корень имени Ровоам (r-h-b). В соответствии со значением этого имени, обычно при этом идет намек на расширение страны.[34] В Е данный корень отсутствует.

Согласно Е, на смертном одре в Египте Иосиф просил унести его кости на родину для погребения.[35] В тексте Е из Книги Исхода затем сообщается, что израильтяне выполнили просьбу и взяли его прах с собой.[36] Такой интерес к погребению Иосифа мы встречаем только в Е. Где же, по преданию, находилась гробница Иосифа? В Сихеме, столице Израильского царства.[37]

J и Е содержат рассказы о египетском рабстве. Тех, кто был поставлен над рабами, J обычно называет «надзирателями». Однако в одном из отрывков Е они названы «руководителями missim»[38]. Вспомним теперь, что словом missim именовались повинностные работы при царе Соломоне, — одна из причин отпадения северных племен Израилевых. По-видимому, формулировка Е в этом месте представляет собой выпад в адрес Иудейского царства и царской семьи Иудеи.

Оскорбление может быть даже двойным, поскольку самой видной из Соломоновых жен была дочь фараона. Третья книга Царств называет ее первой среди его жен.[39] Этот брак тем более примечателен, что египетские фараоны чурались выдавать своих дочерей за чужеземцев. В анналах древнего Ближнего Востока не засвидетельствовано более ни одного случая, когда египетская принцесса была бы замужем за чужеземным правителем.

В Е верный помощник Моисея — Иисус Навин. Иисус Навин ведет народ в битву с амалекитянами, служит стражем в Скинии собрания, когда Моисей не встречается там с Богом; он единственный израильтянин, который не участвовал в эпизоде с золотым тельцом, и он пытается исправить неправильное отношение к пророчеству.[40] В J Иисус Навин не играет никакой роли. Почему же Иисус Навин выделен в Е, а не в J? Потому что он был северным героем. Сказано, что он происходил из племени Ефрема (племя Иеровоама!); его гробница была на территории Ефрема; согласно же последней главе Книги Иисуса Навина, деятельность Иисуса Навина увенчалась церемонией завета в Сихеме.[41]

Согласно J, Моисей послал лазутчиков из пустыни в Землю обетованную. За исключением одного, все лазутчики сообщили, что землю не завоевать, поскольку ее жители — слишком крупные и сильные. Единственным лазутчиком, который не согласился с такой оценкой и призвал всех к вере, был Калев. В этом рассказе лазутчики идут через Негев (южная пустыня страны), поднимаются в горы, доходят до Хеврона и приходят к реке Эшкол. Все эти места находятся на территории Иуды. В } лазутчики только видят территорию Иуды.[42] Что касается Калева, героя данного рассказа, он — предок-эпоним калевитян. Калевитянам принадлежала область в нагорной части Иуды. Более того, калевитянская территория включала Хеврон, столицу Иуды.[43]

На мой взгляд, вместе взятые, эти свидетельства указывают в одном направлении. (1) Первоначальные исследователи правильно выделили два источника, J и Е; (2) автора J особенно волновало Иудейское царство, а автора Е — Израильское царство.

Однако, как уже говорилось, нас интересуют не только географические пристрастия авторов. Есть и другие вопросы: почему эти люди взялись за перо? Какие события навели их на мысль создать свои повествования?

Взять, к примеру, библейские повествования о близнецах Иакове и Исаве. Сообщается, что Исаак, сын Авраама, женился на Ревекке, а она родила двух сыновей-близнецов. Первым из материнского чрева вышел Исав. Вторым — Иаков. Еще когда они были в утробе Ревекки, Яхве сказал Ревекке:

Мальчики подросли. Однажды Исав пришел с поля голодный. Между тем его брат, Иаков, как раз приготовил похлебку. Он сказал Исаву, что даст поесть похлебки, если тот продаст ему свое первородство. Исав уступил.[45]

Еще прошло некоторое время. На смертном одре Исаак захотел дать Исаву свое благословение. Однако Ревекка подучила Иакова выдать себя за старшего брата (отец уже почти ослеп) и тем самым получить благословение самому. Иаков последовал совету. Он нарядился в одежду Исава, а на руки одел шкуру козлят («брат мой — человек косматый»). В результате он получил от Иакова благословение, которое включало власть над братом. Вернувшись, Исав узнал, что его опередили. Он попросил у отца благословения и для себя. И Иаков сказал ему:

Почему кто-то записал эти повествования? Как ему на ум пришли такие детали? Ответы нужно искать в мире автора.

Почему красная похлебка? Потому что, говорит повествование, Исава затем стали звать «Красный». По-еврейски, «красный» — «Эдом». Стало быть, Исав выходит родоначальником эдомитян.

Почему братья-близнецы? Потому что население Израильского и Иудейского царства считало эдомитян родственным народом, с которыми их объединяли этнические и лингвистические узы. (Напротив, египтяне и филистимляне рассматривались как полностью посторонние.)

Почему Ревекка получает откровение о господстве потомков ее младшего сына над потомками ее старшего сына? Потому что более молодое царство Израильское/ Иудейское при царе Давиде нанесло поражение более древнему царству Эдомитянскому и господствовало над ним около двухсот лет.

Почему Исаву/Эдому обещано в будущем свержение этого ига? Потому что впоследствии Эдом освободился и достиг независимости в правление иудейского царя Иорама (848–842 до н. э.).[47]

Все эти рассказы именуют Бога словом «Яхве» или выказывают иные знаки принадлежности к J. Но почему повествования о взаимоотношениях с Исавом/Эдомом содержатся в J, а не в Е? J — из Иудеи. Именно Иудейское, а не Израильское, царство граничило с Эдомом.

В каждом пункте детали этих рассказов соответствуют исторической реальности. Автор J составлял повествования о предках своего народа, параллельно осмысляя и объясняя ситуацию своего времени.

Преподаватели воскресных школ часто пытаются оправдать Иакова. Путем легких натяжек и недоговорок они делают из Иакова хорошего сына, а из Исава — плохого. Однако автор J, в отличие от своих поздних интерпретаторов, не смотрел на вещи в подобных черно-белых тонах. Он не пытался выставить своих героев совершенными (как и автор «придворной истории Давида» не пытался показать Давида совершенным). Его задача была другой: составить повествование, которое бы отражало и объясняло политические и социальные реалии известного ему мира. Любой читатель рассказов об Иакове и Исаве может лично убедиться, сколь хорошо автор справился с этой задачей.