«Полюби эту вечность болот…» Полюби эту вечность болот: Никогда не иссякнет их мощь. Этот злак, что сгорел, – не умрет. Этот куст – без истления – тощ. Эти ржавые кочки и пни Знают твой отдыхающий плен. Неизменно предвечны они, — Ты пред Вечностью полон измен. Одинокая участь светла. Безначальная доля свята. Это Вечность Сама снизошла И навеки замкнула уста. 3 июня 1905 «Белый конь чуть ступает усталой ногой…»
Белый конь чуть ступает усталой ногой, Где бескрайняя зыбь залегла. Мне болотная схима – желанный покой, Будь ночлегом, зеленая мгла! Алой ленты Твоей надо мной полоса, Бьется в ноги коня змеевик, На горе безмятежно поют голоса, Все о том, как закат Твой велик. Закатилась Ты с мертвым Твоим женихом, С палачом раскаленной земли. Но сквозь ели прощальный Твой луч мне знаком, Тишина Твоя дремлет вдали. Я с Тобой – навсегда, не уйду никогда, И осеннюю волю отдам. В этих впадинах тихая дремлет вода, Запирая ворота безумным ключам. О, Владычица дней! алой лентой Твоей Окружила Ты бледно-лазоревый свод! Знаю, ведаю ласку Подруги моей — Старину озаренных болот. 3 июня 1905. Новоселки Пляски осенние Волновать меня снова и снова — В этом тайная воля твоя, Радость ждет сокровенного слова, И уж ткань золотая готова, Чтоб душа засмеялась моя. Улыбается осень сквозь слезы, В небеса улетает мольба, И за кружевом тонкой березы Золотая запела труба. Так волнуют прозрачные звуки, Будто милый твой голос звенит, Но молчишь ты, поднявшая руки, Устремившая руки в зенит. И округлые руки трепещут, С белых плеч ниспадают струи, За тобой в хороводах расплещут Осенницы одежды свои. Осененная реющей влагой, Распустила ты пряди волос. Хороводов твоих по оврагу Золотое кольцо развилось. Очарованный музыкой влаги, Не могу я ни петь, ни плясать, И не могут луга и овраги Под стопою твоей не сгорать. С нами, к нам – легкокрылая младость, Нам воздушная участь дана… И откуда приходит к нам Радость, И откуда плывет Тишина? Тишина умирающих злаков — Это светлая в мире пора: Сон, заветных исполненный знаков, Что сегодня пройдет, как вчера, Что полеты времен и желаний — Только всплески девических рук — На земле, на зеленой поляне, Неразлучный и радостный круг. И безбурное солнце не будет Нарушать и гневить Тишину, И лесная трава не забудет, Никогда не забудет весну. И снежинки по склонам оврага Заметут, заровняют края, Там, где им заповедала влага, Там, где пляска, где воля твоя. 1 октября 1905 Из цикла «Разные стихотворения» (1904–1908) «Фиолетовый запад гнетет…» Фиолетовый запад гнетет, Как пожатье десницы свинцовой. Мы летим неизменно вперед — Исполнители воли суровой. Нас немного. Все в дымных плащах. Брызжут искры и блещут кольчуги. Поднимаем на севере прах, Оставляем лазурность на юге. Ставим троны иным временам — Кто воссядет на темные троны? Каждый душу разбил пополам И поставил двойные законы. Никому неизвестен конец. И смятенье сменяет веселье. Нам открылось в гаданьи: мертвец Впереди рассекает ущелье. 14 мая 1904 Моей матери (Помнишь думы?) Помнишь думы? Они улетели. Отцвели завитки гиацинта. Мы провидели светлые цели В отдаленных краях лабиринта. Нам казалось: мы кратко блуждали. Нет, мы прожили долгие жизни… Возвратились – и нас не узнали, И не встретили в милой отчизне. И никто не спросил о Планете, Где мы близились к юности вечной… Пусть погибнут безумные дети За стезей ослепительно млечной! Но в бесцельном, быть может, круженьи Были мы, как избранники, нищи. И теперь возвратились в сомненьи В дорогое, родное жилище… Так. Не жди изменений бесцельных. Не смущайся забвеньем. Не числи. Пусть к тебе – о краях запредельных Не придут и спокойные мысли. Но, прекрасному прошлому радо, — Пусть о будущем сердце не плачет. Тихо ведаю: будет награда: Ослепительный Всадник прискачет. 4 декабря 1904 |
