Теперь я вам покажу, как надо гасить вибрацию при наружной обточке длинных валов, — просто сказал Рожков. И он так же спокойно продемонстрировал другое виброгасящее устройство — для наружной обработки.

Приезжайте, пожалуйста, к нам в Московский совет новаторов, — пригласил я изобретателя. — Покажите ваши устройства на наших московских заводах.

Позднее, в 1963 г., Рожков был в Москве и показывал свои виброгасители во Всесоюзном инструментальном институте и на некоторых заводах. Таким образом, мы не только демонстрировали горьковчанам свои новые инструменты, но и сами набирались от них ума-разума. Такие встречи специалистов, истинных мастеров своего дела, да к тому же изобретателей, необычайно полезны, и их надо практиковать как можно шире.

В последний день перед отъездом нас всех вызвали к заместителю председателя совнархоза Толстову. На совещании присутствовали руководители управлений Средневолжского экономического района, главный инструментальщик совнархоза и начальник ЦБТИ. Все это были люди, отлично знающие производство и понимающие толк в инструменте. Толстов тепло поблагодарил нас за работу на горьковских предприятиях и предложил начальнику ЦБТИ организовать поездку бригады горьковских новаторов-металлистов в Москву для обмена опытом с Московским советом новаторов.

Потом он попросил нас высказать свои мнения о горьковских заводах и их техническом уровне.

На всех горьковских заводах, где мы выступали, начальник цеха Н. А. Романов всегда стоял в сторонке и лишь наблюдал за нами и за реакцией зрителей. Тем более неожиданным было выступление на этом совещании.

— До этой поездки с новаторами, — сказал он, — я смотрел на их дела как на возню, мешающую нормальной работе цеха и отнимающую драгоценное время у самых нужных специалистов. Но после того, как я увидел, что они творят на заводах, как их принимают рабочие и инженеры, как они ломают годами установившиеся традиции в работе и на деле показывают, как можно работать в пять раз быстрее, — я уверовал в них. Это действительно замечательные советские рабочие, и я по мере моих сил буду содействовать всем их начинаниям. Эта поездка просто открыла мне глаза на совершенно новый мир рабочего-новатора.

Романов от имени всех нас поблагодарил руководство совнархоза за хороший прием, и на этом мы расстались с городом Горьким.

Следующая поездка, в которой я принимал участие, была более далекой: бригада Московского совета новаторов выезжала на новые заводы Целинного края, в Казахстан.

Мы все тогда думали, что Целинный край — это только необозримые поля пшеницы и тысячи людей, занятых сельскохозяйственными работами. Оказалось, что на целине много заводов, построенных совсем недавно и оборудованных самыми новейшими станками, порой даже лучшими, чем в Москве. Но расскажу все по порядку. Мы вылетели самолетом в Казахстан. Наша бригада была довольно большая: фрезеровщик завода «Тизприбор» Александров, токарь завода «Красная Пресня» Стешин, слесарь завода «Фрезер» Чикарев, сварщик ЗИЛа Шалупов, слесарь-наладчик того же ЗИЛа Антропов Валентин Яковлевич. Все члены бригады — создатели новых видов инструментов и устройств для металлообработки и сварки. Инженерный состав бригады был таков: главный инженер ЦБТИ Певнев, инженер ЦБТИ Багина, начальник БТИ 1-го подшипникового завода Генис, начальник БТИ Электрозавода Лукин и директор Московского дома научно-технической пропаганды Кузьмин.

Мы заняли чуть ли не полсамолета ИЛ-14 и довольно легко и быстро преодолели путь, сделав всего одну посадку в городе Кургане.

Завод «Кургансельмаш» мне очень хотелось посетить, так как он одним из первых начал применять на обработке массовых деталей мою метчик-протяжку, и мне, конечно, очень хотелось посмотреть работу своего инструмента в промышленной эксплуатации, да еще на «чужом» заводе. Но дисциплина есть дисциплина, пришлось вместе со всей бригадой лететь дальше.

Эта командировка была оснащена иначе, чем поездка в Горький. Мы везли с собой, подобно Карасеву, тысячу новых резцов с механическим креплением твердосплавных пластинок новых форм, тысячу новых электродов для сварки чугунного литья в заводских и полевых условиях, множество другого новаторского инструмента, который намеревались не только демонстрировать, но и оставить товарищам по профессии, работающим на новых заводах Целинного края.

В Петропавловск мы прибыли к вечеру, а на другой день с утра были в горкоме партии. Секретарь горкома по промышленности Ивановский коротко расспросил, чем конкретно мы можем помочь петропавловским заводам. Выслушав наши сообщения, Ивановский сказал:

— Куда вы хотите сперва пойти? У нас есть завод, оборудованный крупными станками и с огромными деталями; есть завод исполнительных механизмов, имеющий дело с тончайшими и миниатюрными деталями; есть ремонтный завод сельхозмашин. В общем, есть заводы любого профиля, все есть, а вот специалистов мало и инструмента мало. Помогите нам, товарищи, большое спасибо вам скажем!

Мы пробыли в Петропавловске четыре дня. На заводах работала в основном местная молодежь. Тонкости новаторского мастерства, которые имело смысл показывать на заводах Ленинграда или Москвы, здесь, пожалуй, были не нужны, во всяком случае, они не были здесь главным. На здешних заводах, например, еще не знали резцов с механическим креплением неперетачиваемых пластинок, уже вошедших в обиход в Москве, Ленинграде, Киеве и других промышленных центрах. Токари работали резцами с напаянными пластинками твердого сплава.

Если вспомнить, что «успех завода держится на острие резца», то надо признать, что положение на новых целинных заводах было неважное. Почти все они не выполняли план. Тысячи гектаров пшеницы оставались нескошенными из-за того, что сельхозмашины застревали на заводах в ремонте, а новых машин заводы выпускали тоже мало. Все это коротко обрисовал нам Ивановский, да мы и сами многое видели.

Токари Стешин и я, фрезеровщик Александров со своими чемоданами пошли в механические цехи; сварщик Шалупов отправился на завод сельхозмашин; слесари Антропов и Чикарев — в инструментальный цех.

С Александром Степановичем Стешиным было очень легко работать. Вот он подходит к какому-нибудь молодому токарю, обрабатывающему крупные детали:

— Послушай, парень, что это ты на таких малых оборотах работаешь? У тебя что, станок неисправный?

— Да нет, станок хороший, — неторопливо отвечает токарь, — да, вишь ты, быстрее нельзя, резец сядет, а точить его негде, кругов для заточки не подвезли…

Да, незавидное положение, — в тон ему говорит Стешин, — этак ты до морковкина заговенья свой вал точить будешь! А поставь-ка вот этот резачок по центру, да попробуем пустить станок раза в четыре побыстрее.

Стешин доставал из чемодана свой резец с белой керамической пластинкой, и парень, недоверчиво повертев в руках, ставил его на станок.

На такой скорости не пойдет, сядет твой резец, — с опаской говорит парень.

Ну давай я пройду первую стружку, а потом ты продолжишь, — говорит Стешин и привычным движением включает самоход.

В это время у станка собирались чуть ли не все токари цеха. Резец Стешина стоял, что называется, «насмерть». Хозяин станка довольно улыбался, но потом снова мрачнел:

— А вот сядет твой резец, куда пойдешь его затачивать?

— Не надо его затачивать, а если он все-таки затупится, ты его только поверни другой гранью, — говорит невозмутимо Александр Степанович.

— Ну а если все пять граней затупятся, тогда что делать? — не унимается дотошный сибиряк.

Стешин вытаскивает из чемодана коробочку, в которой лежит множество пластинок.

— Конечно, затупить все пять граней — дело долгое, ты же видишь, как резец работает. Ну а уж если затупятся все, то сними пластинку — она ведь не припаяна, поставь другую, подверни вот этот болтик, и все, опять работай целую неделю.

Стешин протянул парню коробочку с пластинками. Тот бережно ее взял, при глубоком молчании окружающих станочников внимательно осмотрел и протянул обратно Стешину.