— Кто же из стайеров был на этом сборе?

— Захаров, Жуков, Пудов, Вася Кривошеин, Ануфриев, Десятчиков, я, Гриша Басалаев, еще кто-то из молодых ребят. Будто бес в нас вселился: каждый норовил и себе и другим доказать, что он сильнее Куца, героя Мельбурнской олимпиады, лучшего спортсмена в мире. Мы росли и собственных глазах не по дням, а по часам. Иногда пробивались в нас зачатки благоразумия, тогда мы уже говорили не о том, какие мы великие, а о том, что Куц кончился. Списывали мы его беззастенчиво, нагло списывали.

Володя ходил себе да помалкивал. Он ведь замкнутый, не разберешь, что у него на уме. А с подъелдыкиваниями к нему лезть не осмеливались, не тот человек.

Ему исполнилось тогда 30 лет, причем начал он поздно, значит, особо большом базы выносливости не имел. Возьмем Валерия Борзова. После Мюнхена он зиму не тренировался — сидел в президиуме, выступал на собраниях, на всяких торжествах — и сразу сдал. В 1973 году все проиграл, что мог. Использовали его широко, что и говорить. Помню, на какой-то массовый праздник вызвали Борзова из Киева в Москву только для того, он дал старт. Вот так приехал человек из Киева в Москву, поднял стартовый пистолет, выстрелил и поехал обратно в Киев. Его приглашали выступать в институтах, школах, на заводах, предприятиях. Попробуй откажись — скажут: зазнался чемпион. А Борзову надо было тренироваться, тренироваться, тренироваться. Вся его система подготовки построена на кропотливом труде. Вот и пропал у Валерия послеолимпийский сезон. Хорошо, обошлось еще без критики в печати.

Вот такая же ситуация сложилась у Куца в 57-м, перед кроссом «Юманите». Приехали мы в Париж, вышли на старт. Сильную команду привезли поляки — Кшишковяк, Зимны, Ожуг. Трудно, думаем, сражаться с ними без Куца. Но Володя потряс всех. Вернее, нас, тех, кто знал, что никуда он не годится. Зрители и участники как раз не сомневались в его победе, а мы видели его на тренировках и делали там с ним что хотели.

На «Юманите» он пулей сорвался со старта, уходил все дальше и дальше. Ближе чем на 60 метров никого к себе не подпустил. А дистанция трудная — 10 километров да еще барьеры. Никогда не забуду этого бега. Метров за 600 до финиша Кшишковяк допытался догнать Куца, но ничего у него не получилось. Говорят, что чудес не бывает в стайерском беге. Нет, все-таки бывают. Это Куц на кроссе «Юманите» 57-го года. Как раз тот случай, какой произойти не может: значительно более слабый побеждает всех, побеждает с огромным отрывом.

Объясняю это тем, что Куц — великий спортсмен. У великих есть небольшая особенность: совершать невозможное, то, что невозможно физически, вопреки естественному ходу событий. Как мог, скажем, американец Альфред Ортер на четырех Олимпиадах подряд выигрывать золотые медали! На четырех! В промежутках проигрывал всем или почти всем, мировые рекорды били другие, а он появлялся раз в четыре года. Входил в круг, брал в руки диск, и все, даже те, чьи результаты чуть ли не на десять метров превышали его результаты, ничего не могли поделать с Ортером. Он как-то вошел в круг на Олимпиаде весь изломанный, в специальном жилете, который сохранял неподвижной травмированную шею. И все равно победил. Великий спортсмен!

Сам я на кроссе «Юманите» был девятым. Из наших меня обошли Басалаев и Пудов. Так что по нормальным меркам вполне прилично. Но если мерить на Куца, то, конечно, стыдно. Мне действительно было стыдно тогда. После финиша я, бодрый и веселый, пошел смотреть Париж, а Володю под руки вели в душевую. Стыдно быть серым середнячком рядом с такой потрясающей самоотверженностью, рядом с таким могучим человеком.

Кросс «Юманите» многое изменил. После поездки в Париж я твердо сказал себе: хватит! Хватит ходить в середнячках. Если ты, Болотников, что-нибудь стоишь, то пора это доказать — и себе и другим.

В мае 57-го в Ленинграде проводился традиционный весенний матч сборных команд Москвы, РСФСР, Ленинграда и Украины. У меня сохранился отчет об этом матче, опубликованный в журнале «Легкая атлетика»:

«Узнав, что нет Куца, кое-кто из зрителей собрался покинуть стадион. Но острая борьба, разыгравшаяся на дорожке, удержала их на трибунах. Героями дня неожиданно оказались П. Болотников и А. Десятчиков.

Петр Болотников еще в прошлом году обратил на себя внимание настойчивостью, выносливостью и неплохой техникой бега. Участие в Олимпийских играх не принесло лавров молодому спортсмену, но обогатило его некоторым тактическим опытом. Многое он заимствовал у своего старшего товарища Владимира Куца. Оказалось, что не только Куцу, но и другим можно дерзать, а не плестись во втором эшелоне, разыгрывая призовое место лишь на последних сотнях метров дистанции.

Болотников был достаточно подготовлен, чтобы вести бег в хорошем темпе. Больше того, у него хватило сил и скорости для борьбы на финише со своим товарищем по команде Алексеем Десятчиковым. Оба спортсмена показали личные рекорды, пробежав 5 тысяч метров быстрее 14 мину (13.58,2 и 13.59,6), и вошли в списки сильнейших бегунов мира на эту дистанцию. Они также уверенно выступили и на 10 тысяч метров. Заслуженный мастер спорта А. Ануфриев оказался бессильным изменить ход состязаний и довольствовался третьим местом».

Написано как было. Мне и добавить нечего. С этого соревнования я, как говорят, вошел в обойму. Никто не знал, будет ли еще выступать Куц, готовится ли он. Кто-то должен был занять его место. К лету 57-го года можно было уже говорить, что у нас собралась вполне приличная компании молодых стайеров — Десятчиков, Жуков, Захаров, Чернявский, Пудов и я. Уровень подготовленности у всех примерно одинаков: вряд ли ниже, чем у любого сильнейшего стайера мира. Не хватало дерзости бороться и побеждать.

Когда собирается уходить великий спортсмен, всем кажется, что у него обязательно должен быть не менее великий преемник. Но случается такое далеко не всегда. Чаще всего сам факт существования великого спортсмена вызывает общий подъем этого вида спорта, приток молодых способных атлетов. Но редко кто из них достигает тех же вершин. После ухода Валерия Брумеля осталось немало классных прыгунов в высоту — Валентин Гаврилов, Валерий Скворцов, Кестутис Шапка, Юрий Тармак, Рустам Ахметов. Тармак даже стал олимпийским чемпионом. Но славы Брумеля, успехов Брумеля никто не повторил.

Мы в основном думали о том, кто сменит Владимира Петровича в сборной, кто займет его место на пьедестале почета. А журналисты думали о том, кто станет полноценной заменой Куцу, чье имя будет греметь на всех стадионах, кто из нас станет лучшим спортсменом мира. Но мне кажется, что мало у кого из бегунов хватало дерзости даже мысленно ставить знак равенства между собой и Куцем.

Вскоре после весеннего матча в Ленинграде меня послали в Прагу на традиционный Мемориал Рошицкого. Там я встретился со знаменитым Эмилем Затопеком. И выиграл у него. У Затопека выиграл, а другому чеху, его фамилия Граф, проиграл. Но все равно очень поверил в себя. По-моему, меня не случайно послали на Мемориал Рошицкого. Исаич так, наверное, рассчитывал: выиграю у олимпийского чемпиона — стану увереннее.

Следующее испытание — III Международные дружеские спортивные игры молодежи, которые проходили по программе Московского фестиваля молодежи и студентов. Здесь мне предстояло встретиться с австралийцем Алленом Лауренсом. Я видел его еще в Мельбурне. Он хвостом ходил за Куцем, смотрел на него влюбленными глазами, все время что-то записывал. Лауренс и его знаменитый тренер Перси Черутти охотно говорили тогда, как много они позаимствовали из опыта Никифорова и Куца. Лауренс копировал и тренировку, и стиль Куца. Видно, учеником он оказался неплохим, потому что в Мельбурне сумел завоевать бронзовую олимпийскую медаль.

Мне как раз такие соперники нужны были в ту пору — погрознее да познаменитее. Чтобы самоутвердиться. Полдистанции шли мы вместе, но я его не отпускал. Правда, недалеко от финиша я чуть было не сломался. Чувствовал, что очень тяжело и что бежать совсем неохота. Так бы и проиграл, наверное. Но вдруг из-за рева трибун донесся до меня не крик даже, а вопль: «Петенька, потерпи! Всем тяжело!» Какая-то девчонка визжала. Вроде ерунда, мало ли кто что кричит, когда идет борьба на финише. Однако пронял меня этот крик. Как будто разбудил. Глянул я на австралийца, вижу: и он помирает. Тут я и нажал. Выиграл и высшее достижение молодежных игр установил — 29.14,6.