— Значит, конфликт обострился совсем недавно. Заметь, и к Галактическому союзу ж Таллирия обратилась только что. И с такими кораблями им оказалось проще долететь до окраины нашей Галактики, а не до соседней планеты, — Резкий был готов

Резкий был готов и дальше рассуждать о чем угодно, лишь бы видеть, как она внимательно слушает, изредка кивая своей изящной головкой с кудрявящимися вокруг лица прядями, выбившимися из тугого хвоста на затылке. Он проводил ее до порога комнаты, втайне радуясь, что на нее не подействовал препарат, и его совесть чиста. А заодно пытался смирить свои танталовы муки — ему безумно хотелось схватить ее в охапку, такую горячую и гибкую после физических упражнений, прижать к себе и больше не отпускать. Но на самом деле он понимал — проводит ее и бегом к себе, под ледяным душем смирять желания. И отжиматься до кровавых кругов в глазах, а затем снова в ледяную воду в надежде, что попустит.

Как ему не хотелось расставаться с Кирой, но приличия подсказывали — пора прощаться. Время позднее, она устала, и ей сейчас надо искупаться и заснуть, сберегая пораненную руку.

— Кира, ты не забудь после душа руку пенкой залить, — напомнил он.

— Разве ты уходишь? — внезапно в ее глазах сверкнул еще более яркий огонек, и руки сплелись на его шее.

Резкий, не дожидаясь еще слов, поймал ее губы и подхватил невесомое для него гибкое тело на руки. И Кира не возразила! Наоборот, прижалась к нему всем телом и даже попыталась ответить на поцелуй.

Вне себя от радости, Резкий влетел с ней на руках в ее комнату. Он не переставая, целовал девушку и бессвязно шептал ей ласковые слова, отдавшись кружившему голову воздействию препарата и счастливому моменту. Он был достаточно рослым парнем, поэтому для него не составило труда удерживать ее на одной руке, другой медленно расстегивая ее легкий тренировочный комбинезон. Каждую секунду, отстегнув очередную застежку, он ожидал возмущенного возгласа, а то и короткого резкого удара в болевую точку. Но девушка в его руках и не думала сопротивляться. И, судя по выражению ее спокойного, с легкой улыбкой лица, ей даже нравились его рискованные ласки.

Резкий положил ее на кровать, и она изогнулась маленькой пантерой:

— Саша…

И вот тут Резкий распрощался с головой, сдергивая с себя одежду…

В себя они оба пришли значительно позже, уже под струями душа, куда он опять на руках отнес ее, разомлевшую от его нежности и утомленную своей. Резкий и не подозревал, что Кира, уже спавшая, по его сведениям, со Сталием, сохранила такую стыдливую невинность во всем. Он даже усомнился в справедливости слухов и догадок: 'Или инопланетник бестолочь в таких делах и не смог разбудить всю ее чувственность, или все про них вообще брехня, и они действительно рубились на мечах ночи напролет. Кстати, на Киру это похоже…'

Резкий так и не смог выпустить ее из рук — и из душа тоже отнес обратно на руках в кровать, на которой тант успел уволочь смятые простыни и заменить их свежими и прохладными.

— Кира… Родная моя… — слова рвались у него откуда‑то из самой глубины его души. — Я же жил ради этого момента. Даже если мир рухнет, я умру счастливым.

— Саша, что ты такое говоришь, — она провела рукой по его коротко стриженым волосам. — Знаешь, раньше мне было безразлично, когда я умру. Все мы не вечны. Хотелось только сделать это не бездарно. А вот сейчас мне впервые хочется жить.

— Тогда позволь жить рядом с тобой. Ничем не хочу тебя связывать. Просто быть рядом.

Он хотел сказать ей еще и о том, что никогда не потребует от нее каких‑то жертв ради себя — просто примет такой, как она есть. Потому что именно такой ее и полюбил. Но тут они оба ощутили невыразимый покой — то, к чему подсознательно или осознанно стремились оба много лет, свершилось. И они заснули в крепких объятиях друг друга.

Разбудил их стук в дверь. Такой, что вся дверная панель сотрясалась и прогибалась. За дверью Кира, обладавшая более чутким сном и вскочившая сразу, услышала твердый, чеканящий каждое слов голос Лаки:

— Я не намерен вас пропускать в личное помещение начальника безопасности миссии. И напоминаю о дипломатической неприкосновенности.

А дальше что‑то пробубнил незнакомый голос с таллирийским произношением, и вступил такой же четкий и ясный голос Романа:

— Я вижу, что у вас есть предписание об аресте, согласованное с послом. Но я вынужден сделать заявление. Как помощник посла, я обязан удостовериться в подлинности приказа и выполнить определенные действия.

— Земляне не доверяют друг другу? — насмешливый голос таллирийца обрел четкость.

Кира уже одевалась, кивнув тоже проснувшемуся и натягивающему штаны Резкому.

— Что там? — одними губами спросил он.

— Нас, похоже, предали. Парни тянут время, давая нам одеться и придти в себя, — она скрутила волосы на затылке, скрепляя их парными довольно массивными металлическими шпильками.

— Что это? — с удивлением задержал на них взгляд Резкий.

— Всего лишь шпильки для волос, — улыбнулась Кира. — Всему свое время. Оружие нам явно не предложат.

— Именем правительства Таллирии. Открывайте, иначе нам придется применить силу, — таллирийцы не удивили Киру тем, что работали практически также, как и земляне, в конце концов при схожести цивилизаций трудно придумать что‑то решительно отличающееся.

— Саша, спокойно, — Кира взглядом остановила Резкого, уже припавшего на колено в удобной позиции, чтобы отстреливаться до последнего. — Там же наши ребята. В тесном коридоре не разберешь.

Она дождалась, когда он уберет бластер, и выпрямилась, спокойно расправив плечи:

— Мы выходим, — и отперла дверь.

Девушка была готова к силовому захвату, несмотря на то, что все формальности ею были соблюдены.

— Нет, — успела она глазами приказать Вайперу, пытавшемуся блокировать двух таллирийских воинов в полной броне, стоявших к нему ближе всех.

Она удивилась, насколько их оказалось много в относительно небольшом коридоре базы. Черными муравьями они заполонили все вокруг, хлынули в ее комнату. Кира вздохнула с облегчением: пусть поломают голову над ее изящным вышитым шелковым бельем. А служебных документов она не хранила в комнате, во всяком случае так, чтобы их можно было распознать и использовать. Так что молодым воинам оставалось только рыться в ее гардеробе и разбираться с косметикой.

Кира ценила возможность поддерживать свою внешность, и разбиралась в качественных кремах и других препаратах, но никогда не выставляла это напоказ.

— Странно, — заметил как‑то в спокойной обстановке Вайпер, вглядываясь в ее лицо на ярком солнечном свете. — Ничего не понимаю. Ты как была в лицее, так такой и осталась.

— А шрам над бровью? — усмехнулась она тогда, потому что расценивала свою первую рану, полученную в первом же бою, как рубеж перехода во взрослую жизнь, боевое крещение.

— Все остальное, — отмахнулся Вайпер, который уже привык к этой тонкой линии, придававшей ее лицу слегка насмешливое выражение. — Кожа, линия скул, губы… Ты не выглядишь взрослой.

— Наверное, важнее взрослые дела и мысли. А как я выгляжу, мало кто видит из посторонних.

И сейчас Кира в первую очередь постаралась свести всю нелепую ситуацию к минимальным потерям в своем отряде. Она понимала — начни они препятствовать ее задержанию, и разразится межгалактическая война. Ребята уложат таллирийцев, и после этого те будут предъявлять законные претензии Галактике. И вдобавок, Кира знала, что таллирийцы далеко не беззащитны, и она вполне может недосчитаться после схватки своих парней.

Благодаря тому, что успели ей в своих нарочито громких препирательствах с таллирийской группой захвата сообщить ее ребята, она уже проанализировала. Все же Виталий Сергеевич понял, что она в курсе событий, и решил ускориться. И вот теперь она поняла, насколько серьезны корни быстро и умело сплетенного послом заговора. Беспрепятственно, со всеми законными разрешениями группа захвата проникла на территорию дипломатической миссии — по приказу и с ведома посла, эту миссию возглавляющего.