Киру было сложно чем‑то напугать. И не совсем потому, что девушка за несколько лет службы успела побывать в разных переделках. Она была абсолютно бесстрашной с детства, когда и определилась с выбором своей судьбы. Боялась Кира только одного — предательства. Это останавливало ее всякий раз, когда девичье сердечко вздрагивало при виде очередного красивого и умного парня. А чем дальше она училась, чем дальше продвигалась по службе — тем больше ее окружали именно красивые, сильные и отважные парни. И каждый раз она себе говорила: 'Стоп. Это просто боевой товарищ. В бою он не предаст. А вот в любви… Там не действуют ни устав, ни здравый смысл'.

Но вот в этот момент дрожь все же пробежала по ее спине. 'Дежавю', — подумала девушка, осторожно выглядывая из ванной. — 'В призраки я не верю…'

Она не успела договорить эту фразу, потому что перед ней действительно стоял Сталий. Живой, здоровый и в форменном мундире с неизменной белой рубашкой, которую он менял только на боевой комбинезон.

Кира мгновение смотрела в его глаза.

— Ри? — сорвалось у нее с губ. Она все же хотела удостовериться, что не сошла с ума.

— Моя Кира, — заключил он ее в объятия мокрую, прижав к своему мундиру, а затем и вовсе подхватил на руки, пытаясь поцеловать.

— Ты жив?

И тут она вспомнила, как он телепортировал ее тогда перед самым взрывом. Конечно, она сама этот момент не видела, но Ри рассказал ей. И о том, что телепортация таллирийцами освоена на начальной стадии, а сам процесс мучителен.

— Жив. Признайся, ты испугалась за меня?

И тут Кира резко выгнула тело, выламываясь вверх из его рук, разгибающейся тетивой лука приземлилась на пол и отвесила Сталию пощечину.

Тот ахнул от неожиданности и застыл. Застыла и Кира: она впервые именно таким способом ударила кого‑либо. Кира прекрасно владела рукопашным боем, могла одним ударом справиться даже со Сталием, а такие партнеры, как Крис или тот же Резкий не делали ей поблажек, потому что она в них не нуждалась.

Сталий очнулся от наваждения первым. И поступил так, как подсказал ему его жизненный опыт: закрыл ее губы поцелуем. А затем спеленал ее руками по рукам, ошеломленную, так и не успевшую даже полотенце обернуть вокруг бедер.

— Не смей, — она попробовала вырваться и потянуться за простыней или полотенцем, любым клочком ткани.

— Милая моя, я же все это уже видел… — прошептал Сталий между поцелуями. — Тебе нечего стесняться. И смотреть на тебя я готов бесконечно.

Он подхватил девушку на руки и покружился с ней по комнате, направляясь к кровати. Сталию хотелось и правда закружить ей голову, лишить желания сопротивляться. Безусловно, физически он был гораздо сильнее девушки, тем более уставшей после напряженного боя. Но даже мысль не закрадывалась одолеть ее силой. Сталий подсознательно чувствовал, что и без того вторгается в какое‑то сокровенное пространство: Кира слишком настораживалась при его попытках назвать ее своей, подчинить своей воле. Для таллирианца такое поведение женщины было необычно. Он вырос в убеждении, что женщина послана мужчине как высшая награда. И чем она более хрупка, тем больше, значит, ему доверия от Вселенной и ответственность опять же перед Вселенной. Он должен уберечь хрупкий, невесомый подарок судьбы от всех бед, начиная от холодного ветра и заканчивая принятием непростых решений. И за это женщина должна быть благодарна и предана своему мужчине, заботиться о нем: погибнет, умрет или просто уйдет, и она тоже обречена на гибель. Никому другому она не понадобится.

По счастью, таллирианцы редко обрывали свой земной путь: спасали регенераторы. А вдова доблестно погибшего была обласкана родственниками и имела счастье дожить свой век тихо. Благо, век небольшой: женщинам регенератор не полагался. И не потому, что это было запрещено. Просто в голову никому не приходило. Получить ранение женщина не могла — негде, ведь мужчина старался сделать ее жизнь максимально безмятежной и безопасной, иначе на него бы обрушилось общественное порицание: не уберег. А старение? Зачем с ним бороться, когда можно просто взять новую? Это как поменять букет в вазе на столе.

Сталий совершил тогда рискованный эксперимент, положив Киру в регенератор. И не пожалел. Хотя и был потрясен тем, как выросли за несколько часов ее волосы — такого он не видел ни у себя, ни у своих соратников. Ни тем более у таллирианских девушек. И вот теперь он мучился от неистребимого желания удержать ее рядом с собой. Такую необыкновенную и от этого притягивающую.

Сталий опустил ее на кровать одной рукой — при его размерах Кира была миниатюрна. А второй рукой расстегнул мундир, скинул рубашку, высвободил руку и снова обнял ее, прижимая к кровати и целуя все откровеннее.

И чудо, девушка не стала сопротивляться — наоборот, она слегка выгнулась ему навстречу:

— Ри…

Сталий окончательно потерял голову, представления о времени и пространстве…

Но тут всхрапнула рация, оставленная Кирой на столе:

— Советник по безопасности, срочно прибудьте ко мне!

— Хорошо, Виталий Сергеевич, буду через пару минут, — Кира ответила именно так, подчеркивая, что глава миссии ею уважаем, но он не является ее прямым начальником.

Она вообще большую часть вопросов предпочитала решать с Романом, который был прикомандирован Службой к миссии под видом дипломата. Единственное, что она попеняла ему тогда, после успешно отбитой атаки 'скоропортящихся' на таллирианский корабль:

— Насколько разумен был твой поступок? Ты тем самым поставил под угрозу всю свою дальнейшую работу. Не случайно же даже мне сам Петрович не намека не бросил, ни подмигнул в твою сторону!

— Я тебе подмигнул. Разве этого мало?

Она пожала плечами:

— Мои ребята, естественно, не будут докладывать всем или обсуждать в столовой, как ты бегал в новейшей броне и с бластером. Для таллирианцев из обслуги мы все на одно лицо. А Виталий Сергеевич?

— Он не высовывался из каюты, как только объявили тревогу. Твои ребята охраняли подступы к ней, а остальные бросились на прорыв, так как он был совсем недалеко от нашего сектора.

— Что помешало остаться с остальными?

— Пойми. Мы же не знали практически ничего о том, с кем и в каком количестве придется сражаться. И я должен был в первую очередь это выяснить. И при необходимости вмешаться. Так как если добрались бы до миссии или до кристаллита, сама понимаешь, уже было бы не до секретности и не до протокола.

— Логично. Ребята отметили твою подготовку.

Роман посмотрел ей в глаза:

— Скорей всего, она у нас одинаковая. У меня только полетного времени меньше. Вот и вся разница.

Кире он понравился. Спокойный и не кичащийся своим положением. Но вот в Романе ее ничего не заставляло вздрагивать или волноваться. А Сталий… И почему‑то вечно попадающий в приключения Сашка. Эти двое были в состоянии вывести ее из равновесия и заставить поволноваться за них.

Поговорить с Ри до прилета ей не удалось. Он занимался какими‑то своими делами с вновь прибывшей группой пилотов, подбивал отчетную документацию.

И на планете тоже первые часы прошли в суете, официальных приветствиях, оформлении кораблей на стоянку.

— Кира, вам придется пожить у меня, — виновато и растерянно обратился к ней Сталий, и эта растерянность не вязалась с его парадным мундиром.

— Как? А ребята?

— Ты не представляешь мой дом, — усмехнулся Сталий. — Прости, не сказал сразу. Я вхожу в десятку советников нашего правителя…

Сталий поскромничал. Не случайно именно его послал правитель искать контактов с земной цивилизацией, так быстро и уверенно продвигающейся вглубь Галактики. Благодаря тому, что одна из первых попавшихся под руку землян планета оказалась богата кристаллитом, который по счастливой случайности входил в состав топлива для звездолетов, которые и смогли долететь до планеты — рудника, человечество получило неукротимые возможности. Удача сопутствовала землянам: им больше не надо было синтезировать кристаллит, что делало межзвездные перелеты неимоверно дорогостоящей процедурой. А продвинувшись дальше, человечество разведало еще пару планет с месторождениями ценного минерала.